— Он притянул ее к себе за руку и повел в большой дом, который был теперь и ее домом.
Их окружали слуги, масса слуг — и у всех любопытные уши, — поэтому Мэг сочла за благо замолчать. Ей хотелось вырваться, оттолкнуть его, убежать. Убежать от тех чувств, которые этот мужчина способен был возбуждать в ней, казалось, одним лишь чудесным прикосновением.
Но это выглядело бы глупо. Замужество — это брачное ложе, и если муж ее искусен и полон желания, какие у нее основания жаловаться? И тем не менее, когда он ушел, оставив Мэг в ее покоях, она почувствовала себя так, словно только что спаслась от голодного тигра.
Она с тоской вспомнила о том, как представляла себе своего будущего мужа. Он был не только уродлив и эксцентричен, он был робок и весьма неловок в амурных делах. Тому графу понадобилось бы несколько недель, чтобы набраться мужества робко поцеловать кончики ее пальцев!
Внезапно Мэг пронзила мысль, что в новой жизни ей будет трудно остаться наедине с собой.
Сьюзи вместе с еще одной горничной распаковывали чемоданы и развешивали ее скудный гардероб. Мэг не заметила на их лицах никаких ухмылок, но была уверена, что они привыкли иметь дело с одеждой совсем иного качества. А что они подумают о ее белье? Никогда прежде ее секрет не становился достоянием чужого взгляда, и Мэг этого вовсе не хотела, но это тоже было платой за исполнение желания.
Мэг распрямила поникшие плечи. Отлично! Отныне это ее апартаменты. Как было сказано, ими не пользовались с тех пор, как умерла мать графа, и обстановка безнадежно устарела. Что ж, будет занятно все здесь переменить, хотя Мэг имела весьма смутное представление о нынешней моде.
Придется купить новую одежду, чтобы соответствовать своему теперешнему положению, она вовсе не желает выставлять себя на посмешище. Однако равным образом нельзя было сказать, что она в курсе современных веяний в дамской моде.
Мэг признавала, что по большей части ее сопротивление новой жизни проистекало из страха — страха перед неизвестным, перед собственной неосведомленностью, перед возможностью выглядеть глупо.
Даже — а может быть, особенно — в брачной постели. В конце концов, что она, собственно, знала о подобных вещах? Несмотря на замечание графа о ее якобы сомнительной непорочности, он не мог ожидать, что она об этом знает хоть что-нибудь.
Но Мэг не терпела трусов и не собиралась становиться одной из них. Если ей выпало быть графиней, она станет превосходной графиней — в постели и вне ее!
И в качестве первого маленького шага займется своим будуаром. Хоть принадлежности ее туалета были просты и немногочисленны, она расставила их по-своему на туалетном столике красного дерева. Ее книги заняли место на довольно старомодных полках, висевших над рамой-вешалкой. Мэг поставила уцелевшую от продажи мамину шкатулку для рукоделия рядом с обтянутым саржей креслом. Интересно, даст ли ей граф немного карманных денег, чтобы она смогла выкупить кое-какие из уже проданных вещей?
Она не сомневалась, что стоит попросить, и он разыщет все эти вещички и купит их для нее. От этой мысли лицо ее озарилось улыбкой, но она тут же решительно покачала головой. Нет, она не станет поощрять его склонность к расточительности, однако он, кажется, очень щедрый человек.
Между тем мысль о Шиле неотступно преследовала Мэг. Она не сможет по-настоящему почувствовать себя здесь дома, пока не принесет ее сюда. Но когда она будет здесь, куда ее спрятать? Здесь ведь ничего не ускользает от глаз прислуги. Ящики стола запирались, правда, на ключ, но статуэтка там не поместится.
А может быть, держать ее на виду, сказав, что это забавная семейная реликвия, которая дорога ей как память? От такой перспективы Мэг содрогнулась. Граф был именно тем человеком, который захотел бы выставить такую вещицу на всеобщее обозрение и показывать своим гостям! А Мэг понятия не имела, сколько людей обладает властью, способной управлять чарами идола, и выяснять это у нее не было ни малейшего желания.
Мэг поймала себя на том, что праздно стоит посреди комнаты, глазея в окно на уснувший сад. Тревожиться о будущем сейчас нет смысла, сначала нужно позаботиться о главном — забрать фигурку, и поскорее, пока дом на Моллетт-стрит не заняли новые жильцы.
Мэг заметила увитые плющом ворота в дальнем конце сада. Если бы она могла, уйти прямо сейчас! Но ей никогда не удастся незаметна выскользнуть отсюда, а на Моллетт-стрит каждый ее шаг будет замечен соседями.
Нет, идти можно только глубокой ночью. Или ранним утром. Да, рано утром, когда слуги еще только поднимаются и первые торговцы въезжают в город, — тогда на улицах будет безопасно. Но до того, как большинство людей отправятся по своим делам.
И тут Мэг сообразила, что абсолютно необходимо избавиться на это время от мужа. У него, правда, есть своя спальня. Однако ее родители спали вместе. Она и граф осуществят брачные отношения, он, возможно, захочет остаться у нее на всю ночь, и тогда ей не удастся улизнуть. О Боже, Боже! От него необходимо избавиться.
Однако избавиться от лорда Саксонхерста, кажется, не легче, чем избавиться от шторма. Он отметает все ее возражения и делает все по-своему. И следует признаться, увлекает ее за собой, как шторм увлекает утлое суденышко под всеми парусами.
Мэг поймала себя на том, что ходит из угла в угол, и резко остановилась. Бессмысленно думать об этом сейчас. Проблему предстоит решить тогда, когда она встанет, — Мэг подавила смешок. Она будет без конца твердить, что еще не готова.
Граф не изнасилует ее. Странным образом Мэг была в этом уверена. Если она окажется достаточно стойкой, если не позволит, чтобы его поддразнивания и прикосновения увлекли ее, он на время отступит. А ей нужна всего одна ночь — после этого пусть играет в свои порочные игры.
Приняв решение, Мэг тряхнула головой. Сегодня ночью она самым вежливым образом отвергнет мужа. Завтра встанет на рассвете, отправится на Моллетт-стрит и принесет оттуда Шилу. Потом спрячет ее здесь и будет наслаждаться преимуществами своего нового положения в качестве леди Саксонхерст. Поскорее бы!
С виноватой улыбкой Мэг отправилась наверх посмотреть, что делают младшие. Она подумала о том, что Джереми в его семнадцать лет мог бы возражать против того, чтобы делить комнату с Ричардом, но он не жаловался.
— Надеюсь, я скоро уеду в Кембридж, — сказал он.
Совершенно очевидно, что его никакие сожаления не тревожили.
Поскольку все были с головой заняты тем, что раскладывали и расставляли свои пожитки, Мэг с облегчением проскользнула в пустую детскую и вознесла благодарственную молитву. Шила, конечно, была языческим идолом, но, поскольку ходили слухи, что такие фигурки все еще стоят кое-где в нишах церковных стен, она позволяла себе не считать свое общение с ней нечестивым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Их окружали слуги, масса слуг — и у всех любопытные уши, — поэтому Мэг сочла за благо замолчать. Ей хотелось вырваться, оттолкнуть его, убежать. Убежать от тех чувств, которые этот мужчина способен был возбуждать в ней, казалось, одним лишь чудесным прикосновением.
Но это выглядело бы глупо. Замужество — это брачное ложе, и если муж ее искусен и полон желания, какие у нее основания жаловаться? И тем не менее, когда он ушел, оставив Мэг в ее покоях, она почувствовала себя так, словно только что спаслась от голодного тигра.
Она с тоской вспомнила о том, как представляла себе своего будущего мужа. Он был не только уродлив и эксцентричен, он был робок и весьма неловок в амурных делах. Тому графу понадобилось бы несколько недель, чтобы набраться мужества робко поцеловать кончики ее пальцев!
Внезапно Мэг пронзила мысль, что в новой жизни ей будет трудно остаться наедине с собой.
Сьюзи вместе с еще одной горничной распаковывали чемоданы и развешивали ее скудный гардероб. Мэг не заметила на их лицах никаких ухмылок, но была уверена, что они привыкли иметь дело с одеждой совсем иного качества. А что они подумают о ее белье? Никогда прежде ее секрет не становился достоянием чужого взгляда, и Мэг этого вовсе не хотела, но это тоже было платой за исполнение желания.
Мэг распрямила поникшие плечи. Отлично! Отныне это ее апартаменты. Как было сказано, ими не пользовались с тех пор, как умерла мать графа, и обстановка безнадежно устарела. Что ж, будет занятно все здесь переменить, хотя Мэг имела весьма смутное представление о нынешней моде.
Придется купить новую одежду, чтобы соответствовать своему теперешнему положению, она вовсе не желает выставлять себя на посмешище. Однако равным образом нельзя было сказать, что она в курсе современных веяний в дамской моде.
Мэг признавала, что по большей части ее сопротивление новой жизни проистекало из страха — страха перед неизвестным, перед собственной неосведомленностью, перед возможностью выглядеть глупо.
Даже — а может быть, особенно — в брачной постели. В конце концов, что она, собственно, знала о подобных вещах? Несмотря на замечание графа о ее якобы сомнительной непорочности, он не мог ожидать, что она об этом знает хоть что-нибудь.
Но Мэг не терпела трусов и не собиралась становиться одной из них. Если ей выпало быть графиней, она станет превосходной графиней — в постели и вне ее!
И в качестве первого маленького шага займется своим будуаром. Хоть принадлежности ее туалета были просты и немногочисленны, она расставила их по-своему на туалетном столике красного дерева. Ее книги заняли место на довольно старомодных полках, висевших над рамой-вешалкой. Мэг поставила уцелевшую от продажи мамину шкатулку для рукоделия рядом с обтянутым саржей креслом. Интересно, даст ли ей граф немного карманных денег, чтобы она смогла выкупить кое-какие из уже проданных вещей?
Она не сомневалась, что стоит попросить, и он разыщет все эти вещички и купит их для нее. От этой мысли лицо ее озарилось улыбкой, но она тут же решительно покачала головой. Нет, она не станет поощрять его склонность к расточительности, однако он, кажется, очень щедрый человек.
Между тем мысль о Шиле неотступно преследовала Мэг. Она не сможет по-настоящему почувствовать себя здесь дома, пока не принесет ее сюда. Но когда она будет здесь, куда ее спрятать? Здесь ведь ничего не ускользает от глаз прислуги. Ящики стола запирались, правда, на ключ, но статуэтка там не поместится.
А может быть, держать ее на виду, сказав, что это забавная семейная реликвия, которая дорога ей как память? От такой перспективы Мэг содрогнулась. Граф был именно тем человеком, который захотел бы выставить такую вещицу на всеобщее обозрение и показывать своим гостям! А Мэг понятия не имела, сколько людей обладает властью, способной управлять чарами идола, и выяснять это у нее не было ни малейшего желания.
Мэг поймала себя на том, что праздно стоит посреди комнаты, глазея в окно на уснувший сад. Тревожиться о будущем сейчас нет смысла, сначала нужно позаботиться о главном — забрать фигурку, и поскорее, пока дом на Моллетт-стрит не заняли новые жильцы.
Мэг заметила увитые плющом ворота в дальнем конце сада. Если бы она могла, уйти прямо сейчас! Но ей никогда не удастся незаметна выскользнуть отсюда, а на Моллетт-стрит каждый ее шаг будет замечен соседями.
Нет, идти можно только глубокой ночью. Или ранним утром. Да, рано утром, когда слуги еще только поднимаются и первые торговцы въезжают в город, — тогда на улицах будет безопасно. Но до того, как большинство людей отправятся по своим делам.
И тут Мэг сообразила, что абсолютно необходимо избавиться на это время от мужа. У него, правда, есть своя спальня. Однако ее родители спали вместе. Она и граф осуществят брачные отношения, он, возможно, захочет остаться у нее на всю ночь, и тогда ей не удастся улизнуть. О Боже, Боже! От него необходимо избавиться.
Однако избавиться от лорда Саксонхерста, кажется, не легче, чем избавиться от шторма. Он отметает все ее возражения и делает все по-своему. И следует признаться, увлекает ее за собой, как шторм увлекает утлое суденышко под всеми парусами.
Мэг поймала себя на том, что ходит из угла в угол, и резко остановилась. Бессмысленно думать об этом сейчас. Проблему предстоит решить тогда, когда она встанет, — Мэг подавила смешок. Она будет без конца твердить, что еще не готова.
Граф не изнасилует ее. Странным образом Мэг была в этом уверена. Если она окажется достаточно стойкой, если не позволит, чтобы его поддразнивания и прикосновения увлекли ее, он на время отступит. А ей нужна всего одна ночь — после этого пусть играет в свои порочные игры.
Приняв решение, Мэг тряхнула головой. Сегодня ночью она самым вежливым образом отвергнет мужа. Завтра встанет на рассвете, отправится на Моллетт-стрит и принесет оттуда Шилу. Потом спрячет ее здесь и будет наслаждаться преимуществами своего нового положения в качестве леди Саксонхерст. Поскорее бы!
С виноватой улыбкой Мэг отправилась наверх посмотреть, что делают младшие. Она подумала о том, что Джереми в его семнадцать лет мог бы возражать против того, чтобы делить комнату с Ричардом, но он не жаловался.
— Надеюсь, я скоро уеду в Кембридж, — сказал он.
Совершенно очевидно, что его никакие сожаления не тревожили.
Поскольку все были с головой заняты тем, что раскладывали и расставляли свои пожитки, Мэг с облегчением проскользнула в пустую детскую и вознесла благодарственную молитву. Шила, конечно, была языческим идолом, но, поскольку ходили слухи, что такие фигурки все еще стоят кое-где в нишах церковных стен, она позволяла себе не считать свое общение с ней нечестивым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96