Только немного устала – ночью плохо спала.
– Готов поспорить, что знаю почему, – подмигнув ей, сказал Дэн.
Темноволосая девица сделала вид, что смутилась.
– Да как вы могли такое подумать, мистер Бойл! – И, задрав нос, удалилась, призывно покачивая бедрами.
Дэн и Кэти уже почти покончили с хересом, когда к их столику подошел молодой человек с вьющимися светлыми волосами. Он был одет в элегантную белую шелковую рубашку с малиновым галстуком – под цвет атласному фраку, черные бархатные брюки и черные же ботинки с медными застежками.
Коротко поклонившись, он обратился к Дэну:
– Ваш столик готов, мистер Бойл.
В голосе молодого человека чувствовался слабый акцент, но вот какой – Кэти не смогла определить.
– Спасибо, Марк. – И, повернувшись к Кэти, Дэн добавил: – Марк – наш метрдотель. Вы сегодня великолепно выглядите, Марк.
– Благодарю, сэр.
– А это моя гостья, мисс Паджет.
С достоинством поклонившись, Марк поцеловал ей руку.
– Ваш покорный слуга, мисс.
– Очень приятный парень, – сказала Кэти, когда они сели за столик. – Но что у него за акцент? Как будто континентальный.
Дэн от всего сердца рассмеялся.
– Акцент? Это игра, моя дорогая. На самом деле Марк родился в южном Мельбурне.
Появилась официантка – вся в черном.
– Что будете заказывать, мистер Бойл?
– Сейчас, Лео. – Он пробежал глазами меню. – А между прочим, где Том? В последнее время я его не вижу.
– Вы разве не слышали? Том вернулся к своему прежнему занятию.
– Конокрадству? Неужели? Да, ему, видно, на роду написано быть повешенным. Как сегодня мидии, Лео?
– Отличные.
– Хорошо, тогда начнем с мидий.
– Вот это да! – воскликнула Кэти, когда им принесли и другие блюда. – Никогда еще не видела такого богатого стола.
После мидий настал черед семги, а затем – жаркого с ломтями йоркширского пудинга и зеленым овощным салатом. Завершали трапезу бисквиты со сладким кремом и вареньем и, наконец, клубника со сливками и миндалем.
– Если я съем еще кусочек, у меня лопнет корсет, – призналась Кэти.
Дэн нашел такую откровенность совершенно неуместной. Приличные молодые леди не позволяют себе шутить с джентльменами насчет своего белья. Исключение составляют только такие женщины, как – параллель вновь смутила Дэна – Адди и Кэти. Беда заключалась, однако, в том, что он прекрасно понимал: эта юная мегера ему очень нравится.
Когда они наконец оказались на улице, Дэн собрался было ловить экипаж, но Кэти запротестовала:
– Дэнни, я живу совсем недалеко отсюда. После такого банкета было бы неплохо прогуляться, как ты считаешь?
– Как хочешь.
С видом собственницы взяв Дэна под руку (чем вновь повергла его в смущение), Кэти повела его по Бурке-стрит.
Ее скромная двухкомнатная квартира располагалась прямо над местным пабом.
– Бедный район, зато чистый и спокойный, – сказала она. – В основном здесь живут рабочие из числа забастовщиков.
Кухню в квартире заменяла небольшая ниша в стене гостиной.
– Посмотри мою рукопись, пока я переоденусь во что-нибудь более удобное, – усадив Дэна за освещавшийся масляной лампой маленький стол, попросила Кэти. – Я так объелась, что боюсь треснуть по швам.
– Конечно, делай, как тебе удобно, – принужденно засмеявшись, ответил Дэн и с неохотой придвинул к себе рукопись. Если бы он не был так озабочен тем, чтобы не выглядеть подкаблучником собственной жены, то сейчас сидел бы с Адди на террасе и пил бренди. Эх, да что об этом думать! Он приступил к чтению.
– Неплохо! – закончив первую страницу, пробормотал Дэн.
Вторая пошла быстрее, а дальше страницы замелькали одна за другой.
Черт побери, девочка прекрасно пишет!
Дойдя до девятой страницы, он почувствовал, что краснеет:
«Подойдя к Бэзилу, Синтия обняла его за шею и крепко прижалась к нему всем телом. Поняв, что под тонким неглиже ничего нет, Бэзил ахнул. Нежные бедра Синтии прижимались к его чреслам, тугая грудь лихорадочно вздымалась.
– Не уходи, Бэзил. Я хочу тебя.
– Моя дорогая Синтия, – замялся он, – всего через неделю мы будем мужем и женой. Это невозможно. Я никогда не смогу видеть в зеркале свое отражение, если скомпрометирую свою суженую – милую, чистую девушку.
– Черт побери, Бэзил, я восемнадцать лет пробыла милой и чистой девушкой и по горло этим сыта. Я хочу быть настоящей женщиной! И перестань говорить всякую чепуху насчет «компрометации». Это ведь не ты компрометируешь меня – это я тебя соблазняю!
– Не могу поверить своим ушам! – ужаснулся Бэзил. – Ты говоришь как уличная женщина.
– Я и есть уличная женщина. Мы все одинаковы. Ты думаешь, женщина, которая живет за счет мужчины, который случайно оказался ее мужем, благороднее шлюхи, которая за плату доставляет мужчине комфорт и удовольствие?»
Дэн вздрогнул, когда Кэти положила руку ему на плечо.
– Ты даже не услышал, как я вошла. Надеюсь, это означает, что моя писанина тебя увлекла.
– «Увлекла» – не то слово! Должен признаться, твоя откровенность ставит меня в тупик.
– Ты говоришь прямо как Бэзил.
– Ничего подобного! Он старомодный зануда. Я бы на его месте не колебался – спать с возлюбленной до свадьбы или нет.
– А я как свободная и независимая женщина оставляю за собой такое же право.
– Это совсем не одно и то же!
– Бэзил! – воскликнула она.
– Черт побери, Кэти! Ты меня просто бесишь! Я… – Дэн замолчал и застыл с открытым ртом, слушая ее тихий грудной смех, затем тоже начал смеяться. – Черт побери! Я начал говорить как законченный ханжа!
– Так-то лучше. – Обойдя вокруг стола, она сделала пируэт. – Тебе нравится мой новый пеньюар? Прямо из Парижа.
У Дэна перехватило дыхание. Полупрозрачный, персикового цвета кружевной пеньюар обрисовывал контуры ее тела, а когда Кэти кружилась, юбка высоко вздымалась, открывая колени и нижнюю часть бедер.
– Очень мило, – хриплым голосом отозвался Дэн.
На его лбу выступили капли пота, а листы рукописи он опустил, чтобы Кэти не заметила, как дрожат его руки.
– Мило? Это относится ко мне или к пеньюару? – с притворной застенчивостью спросила она.
– И к тому, и к другому.
Она действительно была восхитительна. Огромные темные глаза сияли в свете лампы, распущенные волосы доставали почти до талии.
Взяв Дэна за руку, Кэти потянула его со стула.
– Присядь на кушетку и расскажи подробнее, что ты думаешь о моем романе.
– Не могу, Кэти. Уже поздно. Мне нужно забрать свою лошадь, пока эта чертова конюшня не закрылась.
– Ну, всего несколько минут! Я сейчас принесу портвейна. Он вполне сносный.
– Ну ладно, но не больше пятнадцати минут. Я действительно хотел бы обсудить с тобой рукопись. Из тебя получился неплохой писатель.
– Ой, я так рада! – захлопав в ладоши, воскликнула Кэти. – Ой, Дэнни, я сейчас тебя расцелую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Готов поспорить, что знаю почему, – подмигнув ей, сказал Дэн.
Темноволосая девица сделала вид, что смутилась.
– Да как вы могли такое подумать, мистер Бойл! – И, задрав нос, удалилась, призывно покачивая бедрами.
Дэн и Кэти уже почти покончили с хересом, когда к их столику подошел молодой человек с вьющимися светлыми волосами. Он был одет в элегантную белую шелковую рубашку с малиновым галстуком – под цвет атласному фраку, черные бархатные брюки и черные же ботинки с медными застежками.
Коротко поклонившись, он обратился к Дэну:
– Ваш столик готов, мистер Бойл.
В голосе молодого человека чувствовался слабый акцент, но вот какой – Кэти не смогла определить.
– Спасибо, Марк. – И, повернувшись к Кэти, Дэн добавил: – Марк – наш метрдотель. Вы сегодня великолепно выглядите, Марк.
– Благодарю, сэр.
– А это моя гостья, мисс Паджет.
С достоинством поклонившись, Марк поцеловал ей руку.
– Ваш покорный слуга, мисс.
– Очень приятный парень, – сказала Кэти, когда они сели за столик. – Но что у него за акцент? Как будто континентальный.
Дэн от всего сердца рассмеялся.
– Акцент? Это игра, моя дорогая. На самом деле Марк родился в южном Мельбурне.
Появилась официантка – вся в черном.
– Что будете заказывать, мистер Бойл?
– Сейчас, Лео. – Он пробежал глазами меню. – А между прочим, где Том? В последнее время я его не вижу.
– Вы разве не слышали? Том вернулся к своему прежнему занятию.
– Конокрадству? Неужели? Да, ему, видно, на роду написано быть повешенным. Как сегодня мидии, Лео?
– Отличные.
– Хорошо, тогда начнем с мидий.
– Вот это да! – воскликнула Кэти, когда им принесли и другие блюда. – Никогда еще не видела такого богатого стола.
После мидий настал черед семги, а затем – жаркого с ломтями йоркширского пудинга и зеленым овощным салатом. Завершали трапезу бисквиты со сладким кремом и вареньем и, наконец, клубника со сливками и миндалем.
– Если я съем еще кусочек, у меня лопнет корсет, – призналась Кэти.
Дэн нашел такую откровенность совершенно неуместной. Приличные молодые леди не позволяют себе шутить с джентльменами насчет своего белья. Исключение составляют только такие женщины, как – параллель вновь смутила Дэна – Адди и Кэти. Беда заключалась, однако, в том, что он прекрасно понимал: эта юная мегера ему очень нравится.
Когда они наконец оказались на улице, Дэн собрался было ловить экипаж, но Кэти запротестовала:
– Дэнни, я живу совсем недалеко отсюда. После такого банкета было бы неплохо прогуляться, как ты считаешь?
– Как хочешь.
С видом собственницы взяв Дэна под руку (чем вновь повергла его в смущение), Кэти повела его по Бурке-стрит.
Ее скромная двухкомнатная квартира располагалась прямо над местным пабом.
– Бедный район, зато чистый и спокойный, – сказала она. – В основном здесь живут рабочие из числа забастовщиков.
Кухню в квартире заменяла небольшая ниша в стене гостиной.
– Посмотри мою рукопись, пока я переоденусь во что-нибудь более удобное, – усадив Дэна за освещавшийся масляной лампой маленький стол, попросила Кэти. – Я так объелась, что боюсь треснуть по швам.
– Конечно, делай, как тебе удобно, – принужденно засмеявшись, ответил Дэн и с неохотой придвинул к себе рукопись. Если бы он не был так озабочен тем, чтобы не выглядеть подкаблучником собственной жены, то сейчас сидел бы с Адди на террасе и пил бренди. Эх, да что об этом думать! Он приступил к чтению.
– Неплохо! – закончив первую страницу, пробормотал Дэн.
Вторая пошла быстрее, а дальше страницы замелькали одна за другой.
Черт побери, девочка прекрасно пишет!
Дойдя до девятой страницы, он почувствовал, что краснеет:
«Подойдя к Бэзилу, Синтия обняла его за шею и крепко прижалась к нему всем телом. Поняв, что под тонким неглиже ничего нет, Бэзил ахнул. Нежные бедра Синтии прижимались к его чреслам, тугая грудь лихорадочно вздымалась.
– Не уходи, Бэзил. Я хочу тебя.
– Моя дорогая Синтия, – замялся он, – всего через неделю мы будем мужем и женой. Это невозможно. Я никогда не смогу видеть в зеркале свое отражение, если скомпрометирую свою суженую – милую, чистую девушку.
– Черт побери, Бэзил, я восемнадцать лет пробыла милой и чистой девушкой и по горло этим сыта. Я хочу быть настоящей женщиной! И перестань говорить всякую чепуху насчет «компрометации». Это ведь не ты компрометируешь меня – это я тебя соблазняю!
– Не могу поверить своим ушам! – ужаснулся Бэзил. – Ты говоришь как уличная женщина.
– Я и есть уличная женщина. Мы все одинаковы. Ты думаешь, женщина, которая живет за счет мужчины, который случайно оказался ее мужем, благороднее шлюхи, которая за плату доставляет мужчине комфорт и удовольствие?»
Дэн вздрогнул, когда Кэти положила руку ему на плечо.
– Ты даже не услышал, как я вошла. Надеюсь, это означает, что моя писанина тебя увлекла.
– «Увлекла» – не то слово! Должен признаться, твоя откровенность ставит меня в тупик.
– Ты говоришь прямо как Бэзил.
– Ничего подобного! Он старомодный зануда. Я бы на его месте не колебался – спать с возлюбленной до свадьбы или нет.
– А я как свободная и независимая женщина оставляю за собой такое же право.
– Это совсем не одно и то же!
– Бэзил! – воскликнула она.
– Черт побери, Кэти! Ты меня просто бесишь! Я… – Дэн замолчал и застыл с открытым ртом, слушая ее тихий грудной смех, затем тоже начал смеяться. – Черт побери! Я начал говорить как законченный ханжа!
– Так-то лучше. – Обойдя вокруг стола, она сделала пируэт. – Тебе нравится мой новый пеньюар? Прямо из Парижа.
У Дэна перехватило дыхание. Полупрозрачный, персикового цвета кружевной пеньюар обрисовывал контуры ее тела, а когда Кэти кружилась, юбка высоко вздымалась, открывая колени и нижнюю часть бедер.
– Очень мило, – хриплым голосом отозвался Дэн.
На его лбу выступили капли пота, а листы рукописи он опустил, чтобы Кэти не заметила, как дрожат его руки.
– Мило? Это относится ко мне или к пеньюару? – с притворной застенчивостью спросила она.
– И к тому, и к другому.
Она действительно была восхитительна. Огромные темные глаза сияли в свете лампы, распущенные волосы доставали почти до талии.
Взяв Дэна за руку, Кэти потянула его со стула.
– Присядь на кушетку и расскажи подробнее, что ты думаешь о моем романе.
– Не могу, Кэти. Уже поздно. Мне нужно забрать свою лошадь, пока эта чертова конюшня не закрылась.
– Ну, всего несколько минут! Я сейчас принесу портвейна. Он вполне сносный.
– Ну ладно, но не больше пятнадцати минут. Я действительно хотел бы обсудить с тобой рукопись. Из тебя получился неплохой писатель.
– Ой, я так рада! – захлопав в ладоши, воскликнула Кэти. – Ой, Дэнни, я сейчас тебя расцелую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90