— возразил Пэдди. — В свое время жокейский клуб запретил выставлять своих лошадей на скачках самому регенту. Ну и что из этого?
— Мы говорим о разных вещах, — вмешалась я. — Принца заподозрили в том, что он приказал своему жокею придержать лошадь, причем сделал это всего один раз. При этом очень многие до сих пор считают, что жокей действовал по собственной инициативе. Что же касается Стейда, то он украл весьма ценного жеребца и, вполне вероятно, убил человека из боязни разоблачения. Гарри прав: Стейд превратится в парию и никогда больше не сможет появиться в приличном обществе.
По виду Пэдди было ясно, что мы с Гарри его не убедили.
— Пэдди, — горячо продолжила я, — неужели ты думаешь, что мне не хочется, чтобы Стейда вздернули или четвертовали? Неужели ты считаешь, что мне не хотелось бы увидеть его голову торчащей на колу? — Я с трудом перевела дыхание. — Но я считаю, что у нас слишком мало доказательств.
Наступило молчание. Смолк и стук дятла на другом берегу, но где-то в лесу на той стороне ручья продолжали перекликаться кукушки. Две овцы, за которыми трусили ягнята, спустились по береговому склону к воде напиться. Легкий утренний ветерок пошевелил волосы на моих висках, тихонько зашуршал в траве. Окружающий мир был непередаваемо прекрасен, и мне вдруг показалось ужасно несправедливым, что мой отец уже не мог видеть и ощущать его, а Стейд — мог.
— Пожалуй, что так, девочка, — вздохнул Пэдди. — Как-то несправедливо все это получается, — добавил он, словно прочитав мои мысли.
— Но Финна Мак-Кула мы ведь вернем назад? — спросил Шон, возвращая нас к реальности.
— Это уж как пить дать, парень, — мрачно сказал Пэдди. — Будь уверен.
Вернувшись с Гарри в Харли-Холл, мы застали в столовой сэра Чарльза, Адриана и еще двух джентльменов за завтраком.
При виде меня на лице Адриана отразилось удивление: после того как у меня начались утренние недомогания, я, как и другие леди, предпочитала пить чай в своей комнате.
— Надеюсь, закончив завтрак, вы позволите мне с вами переговорить, сэр? — сказал Гарри, обращаясь к хозяину дома.
— Разумеется, — с безукоризненной вежливостью ответил сэр Чарльз, явно заинтригованный, и отпил последний глоток из чашки с чаем. — Но я уже как раз закончил. Пойдемте ко мне в кабинет.
Проходя следом за сэром Барбери и Гарри мимо Адриана, я буквально спиной почувствовала на себе внимательный взгляд мужа.
Кабинет сэра Чарльза находился рядом с библиотекой. В нем стояли секретер красного дерева и два стула. Книжный шкаф, являющийся частью секретера, был завален номерами спортивных журналов, посвященных скачкам и бегам; там же, разумеется, стояла и Книга родословных. На той части секретера, которая служила хозяину кабинета столом, лежали кипа каких-то бумаг, ручка, приспособление, которым плавят сургуч для печатей, пара очков.
Усадив меня и Гарри на стулья, сэр Чарльз прислонился к резной облицовке камина, сдвинул лежащие на секретере очки на несколько дюймов в сторону и вопросительно уставился на нас.
Гарри решил сразу взять быка за рога.
— Сэр, — начал он с места в карьер, — нам хотелось, чтобы вы как можно скорее созвали собрание жокейского клуба. Мы собираемся выдвинуть обвинения против маркиза Стейдского.
— Что? — переспросил сэр Барбери, словно пораженный ударом грома.
Гарри повторил свои слова.
— И что же это за обвинения? — осведомился сэр Чарльз с недовольным видом.
Мы переглянулись, после чего Гарри рассказал сэру Барбери обо всем, что нам удалось выяснить. Когда он закончил свой рассказ, особо подчеркнув, на какие мерзости, вплоть до кражи и убийства, могут толкнуть людей алчность и чрезмерная амбициозность, председатель жокейского клуба сказал:
— Вполне возможно, что этот ваш ирландский конюх лжет в надежде добыть для своего хозяина ценного племенного жеребца.
Эти слова привели меня в ярость, и, не удержавшись, я тоже вступила в разговор:
— Сэр Чарльз, я видела лошадь мистера Фаррелла на скачках в Ирландии. Эта лошадь явно получена от того же производителя, что и победитель вчерашних состязаний. Если вы или кто-либо другой из официальных представителей жокейского клуба посетите Голуэй, вы сможете убедиться в этом собственными глазами. Более того, я считаю, что было бы весьма уместно попытаться разыскать старых конюхов Алькасара. Если это удастся, они скорее всего подтвердят, что жеребец, которого Стейд сейчас выдает за Алькасара, — не та лошадь, за которой они в свое время ухаживали.
Сквозь единственное в комнате окно в кабинет проник косой солнечный луч, сверкнув на линзах очков, лежащих на столе сэра Барбери.
— Многие удивлялись, — медленно заговорил сэр Чарльз, — как такой середнячок, как Алькасар, может давать такое замечательное потомство.
— Мне известно, что мой отец тоже задавался этим вопросом, — продолжила я. — Его тоже это удивляло, и именно по этой причине он заподозрил подмену. Вот почему он решил взглянуть на Алькасара поближе, и вот почему его убили, — закончила я, глядя на очки сэра Чарльза.
— Очень может быть, что и так, леди Грейстоун, — сказал сэр Барбери, — но этот вопрос лежит вне компетенции жокейского клуба.
— Я понимаю, сэр Чарльз. Я только прошу провести собрание, чтобы вся эта информация стала известна членам клуба. А там уж пусть они сами решают, что им следует предпринять в такой ситуации.
— Большинство членов и руководителей клуба в данный момент находятся в Ньюмаркете — они приехали сюда на скачки, — сказал сэр Чарльз, потер правый висок, словно пытаясь облегчить головную боль, и вздохнул. — Ну что ж, хорошо. Я предупрежу руководство клуба, и мы проведем собрание завтра в штаб-квартире жокейского клуба в Ньюмаркете в одиннадцать часов. Мистер Вудроу, вам тоже следует быть там. Приведите также с собой тех двух ирландцев, о которых вы упоминали, чтобы они могли дать показания.
— Я тоже приду, — заявила я.
— В этом нет необходимости, леди Грейстоун, — сказал сэр Чарльз, посмотрев на меня с изумлением. — Я не хочу подвергать вас такому испытанию
— Я не упущу возможности присутствовать на этом собрании даже за все сокровища Индии, сэр Чарльз, — отрезала я. — Мне слишком долго пришлось ждать момента, когда я смогу отомстить человеку, убившему моего отца.
Сэра Барбери, по всей видимости, озадачила моя кровожадность, если можно так выразиться.
— Мистер Вудроу, — сказал он, — я уверен, что вы сумеете убедить леди Грейстоун, что ее присутствие на собрании нежелательно.
— Я считаю, что она должна быть там, — сказал Гарри, и я в душе горячо поблагодарила его за это.
На лице сэра Чарльза появилось раздраженное выражение, но я, не обращая на это внимания, встала и сказала:
— Ну что ж, решено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Мы говорим о разных вещах, — вмешалась я. — Принца заподозрили в том, что он приказал своему жокею придержать лошадь, причем сделал это всего один раз. При этом очень многие до сих пор считают, что жокей действовал по собственной инициативе. Что же касается Стейда, то он украл весьма ценного жеребца и, вполне вероятно, убил человека из боязни разоблачения. Гарри прав: Стейд превратится в парию и никогда больше не сможет появиться в приличном обществе.
По виду Пэдди было ясно, что мы с Гарри его не убедили.
— Пэдди, — горячо продолжила я, — неужели ты думаешь, что мне не хочется, чтобы Стейда вздернули или четвертовали? Неужели ты считаешь, что мне не хотелось бы увидеть его голову торчащей на колу? — Я с трудом перевела дыхание. — Но я считаю, что у нас слишком мало доказательств.
Наступило молчание. Смолк и стук дятла на другом берегу, но где-то в лесу на той стороне ручья продолжали перекликаться кукушки. Две овцы, за которыми трусили ягнята, спустились по береговому склону к воде напиться. Легкий утренний ветерок пошевелил волосы на моих висках, тихонько зашуршал в траве. Окружающий мир был непередаваемо прекрасен, и мне вдруг показалось ужасно несправедливым, что мой отец уже не мог видеть и ощущать его, а Стейд — мог.
— Пожалуй, что так, девочка, — вздохнул Пэдди. — Как-то несправедливо все это получается, — добавил он, словно прочитав мои мысли.
— Но Финна Мак-Кула мы ведь вернем назад? — спросил Шон, возвращая нас к реальности.
— Это уж как пить дать, парень, — мрачно сказал Пэдди. — Будь уверен.
Вернувшись с Гарри в Харли-Холл, мы застали в столовой сэра Чарльза, Адриана и еще двух джентльменов за завтраком.
При виде меня на лице Адриана отразилось удивление: после того как у меня начались утренние недомогания, я, как и другие леди, предпочитала пить чай в своей комнате.
— Надеюсь, закончив завтрак, вы позволите мне с вами переговорить, сэр? — сказал Гарри, обращаясь к хозяину дома.
— Разумеется, — с безукоризненной вежливостью ответил сэр Чарльз, явно заинтригованный, и отпил последний глоток из чашки с чаем. — Но я уже как раз закончил. Пойдемте ко мне в кабинет.
Проходя следом за сэром Барбери и Гарри мимо Адриана, я буквально спиной почувствовала на себе внимательный взгляд мужа.
Кабинет сэра Чарльза находился рядом с библиотекой. В нем стояли секретер красного дерева и два стула. Книжный шкаф, являющийся частью секретера, был завален номерами спортивных журналов, посвященных скачкам и бегам; там же, разумеется, стояла и Книга родословных. На той части секретера, которая служила хозяину кабинета столом, лежали кипа каких-то бумаг, ручка, приспособление, которым плавят сургуч для печатей, пара очков.
Усадив меня и Гарри на стулья, сэр Чарльз прислонился к резной облицовке камина, сдвинул лежащие на секретере очки на несколько дюймов в сторону и вопросительно уставился на нас.
Гарри решил сразу взять быка за рога.
— Сэр, — начал он с места в карьер, — нам хотелось, чтобы вы как можно скорее созвали собрание жокейского клуба. Мы собираемся выдвинуть обвинения против маркиза Стейдского.
— Что? — переспросил сэр Барбери, словно пораженный ударом грома.
Гарри повторил свои слова.
— И что же это за обвинения? — осведомился сэр Чарльз с недовольным видом.
Мы переглянулись, после чего Гарри рассказал сэру Барбери обо всем, что нам удалось выяснить. Когда он закончил свой рассказ, особо подчеркнув, на какие мерзости, вплоть до кражи и убийства, могут толкнуть людей алчность и чрезмерная амбициозность, председатель жокейского клуба сказал:
— Вполне возможно, что этот ваш ирландский конюх лжет в надежде добыть для своего хозяина ценного племенного жеребца.
Эти слова привели меня в ярость, и, не удержавшись, я тоже вступила в разговор:
— Сэр Чарльз, я видела лошадь мистера Фаррелла на скачках в Ирландии. Эта лошадь явно получена от того же производителя, что и победитель вчерашних состязаний. Если вы или кто-либо другой из официальных представителей жокейского клуба посетите Голуэй, вы сможете убедиться в этом собственными глазами. Более того, я считаю, что было бы весьма уместно попытаться разыскать старых конюхов Алькасара. Если это удастся, они скорее всего подтвердят, что жеребец, которого Стейд сейчас выдает за Алькасара, — не та лошадь, за которой они в свое время ухаживали.
Сквозь единственное в комнате окно в кабинет проник косой солнечный луч, сверкнув на линзах очков, лежащих на столе сэра Барбери.
— Многие удивлялись, — медленно заговорил сэр Чарльз, — как такой середнячок, как Алькасар, может давать такое замечательное потомство.
— Мне известно, что мой отец тоже задавался этим вопросом, — продолжила я. — Его тоже это удивляло, и именно по этой причине он заподозрил подмену. Вот почему он решил взглянуть на Алькасара поближе, и вот почему его убили, — закончила я, глядя на очки сэра Чарльза.
— Очень может быть, что и так, леди Грейстоун, — сказал сэр Барбери, — но этот вопрос лежит вне компетенции жокейского клуба.
— Я понимаю, сэр Чарльз. Я только прошу провести собрание, чтобы вся эта информация стала известна членам клуба. А там уж пусть они сами решают, что им следует предпринять в такой ситуации.
— Большинство членов и руководителей клуба в данный момент находятся в Ньюмаркете — они приехали сюда на скачки, — сказал сэр Чарльз, потер правый висок, словно пытаясь облегчить головную боль, и вздохнул. — Ну что ж, хорошо. Я предупрежу руководство клуба, и мы проведем собрание завтра в штаб-квартире жокейского клуба в Ньюмаркете в одиннадцать часов. Мистер Вудроу, вам тоже следует быть там. Приведите также с собой тех двух ирландцев, о которых вы упоминали, чтобы они могли дать показания.
— Я тоже приду, — заявила я.
— В этом нет необходимости, леди Грейстоун, — сказал сэр Чарльз, посмотрев на меня с изумлением. — Я не хочу подвергать вас такому испытанию
— Я не упущу возможности присутствовать на этом собрании даже за все сокровища Индии, сэр Чарльз, — отрезала я. — Мне слишком долго пришлось ждать момента, когда я смогу отомстить человеку, убившему моего отца.
Сэра Барбери, по всей видимости, озадачила моя кровожадность, если можно так выразиться.
— Мистер Вудроу, — сказал он, — я уверен, что вы сумеете убедить леди Грейстоун, что ее присутствие на собрании нежелательно.
— Я считаю, что она должна быть там, — сказал Гарри, и я в душе горячо поблагодарила его за это.
На лице сэра Чарльза появилось раздраженное выражение, но я, не обращая на это внимания, встала и сказала:
— Ну что ж, решено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101