Но он и не мог в то же время позволить Розе удержать его возле себя. Он не хотел быть связанным ни с кем. Ему хотелось делать то, что ему хочется, идти туда, куда вздумается, быть таким, каким ему нравится быть. Никаких цепей! Он не хочет испытать те разочарования, которые пришлось пережить его отцу. Да, Уильям Генри Рэндолф был слабым и эгоистичным человеком. Но Джордж был свидетелем, как нескончаемый поток из «ты должен» и «ты обязан» изнурил его. И отец перестал контролировать себя, потеряв чувство собственного достоинства, перестав себя уважать!
Джордж был сыном своего отца. Еще до войны он понял, что подвержен тем же слабостям. Но он поклялся, что не повторит ошибок отца. Зная, что придется отказаться от многого, он также знал, что мужчина должен быть честен перед самим собой.
Ребята не стоят на его пути, по крайней мере, будут стоять не долго. Все дело было в Розе. Именно в ней таилась опасность! С ней ему надо быть настороже.
Что делало ее такой привлекательной? Ее волосы подобраны наверх, над бровями выступила испарина, коричневое платье свободного покроя позволяет рассмотреть только кончики пальцев на ногах и руках. Все остальное надежно скрыто этим балахоном. Но почему Роза так восхитительна?
Стоя спиной к нему, Роза всецело была поглощена приготовлением ужина. И все же Джорджу не хотелось уходить. Он даже предложил накрыть стол, хотя не имел понятия, как это делается! Весь его опыт в этом деле ограничивался умением разливать молоко.
Глава 7
— Пусть Зак отдохнет, а то я его замучил за сегодняшний день. Он заслужил! Пусть немного поиграет.
Это было сказано Джорджем, чтобы остаться с ней наедине. Он обнаружил, что, несмотря на старое коричневое платье, надетое на ней, женская спина способна быть очень сексуальной. Высокий кружевной воротник закрывай почти весь затылок, так что ему была видна лишь узкая полоска белой кожи с. выбившимися из прически волосами. Джордж заметил только сейчас, что у нее отличная фигура, этого не могло скрыть даже ее платье! К тому же она красива. Даже более, чем красива. Джордж не часто говорил о женщинах и теперь не мог подобрать подходящего слова.
— Переверни чашки и стаканы!
— А что делать с вилками и ножами?
— Надо сначала положить на стол салфетки.
Открыв ящик комода, она достала оттуда аккуратно выстиранные, выглаженные и сложенные салфетки.
— Парни не знают, что с ними делать! Сомневаюсь, что Зак видел когда-нибудь хоть одну салфетку!
— Значит, его время пришло.
Соблазнительная. Пикантная. Да, именно эти слова подходили. Не только красивая, но и соблазнительная! Ее живость и очарование пленяли больше, чем красота. Нет, Джордж не был противником красоты. Но еще до войны ему довелось убедиться, что искусственная, застывшая красота, безжизненная красивость притягивают взгляд только на одно мгновение. Мебель и ковры тоже могут быть красивыми, но на них уже не посмотришь второй раз, а на соблазнительную, пикантную женщину вы будете оборачиваться еще и еще, вам захочется с ней поговорить, чтобы запомнить ее!
— Наверное, ты считаешь, что домработнице не должно быть дела до салфеток и хороших манер? — спросила его Роза.
— Наоборот, я считаю, что все это очень хорошо. Ведь парни должны все-таки научиться вести себя. Когда-нибудь их жены будут тебе благодарны!
— Я не думаю, что дождусь того времени, когда они поженятся, — ответила Роза.
Слова Розы словно перевернули в нем что-то. Еще пять дней назад он и не подозревал о существовании этой девушки, а теперь он просто не мог себе представить, что ее пребывание в их доме может когда-то закончиться!
— Тебе придется остаться здесь навсегда, чтобы сделать из Тайлера и Зака настоящих джентльменов…
— Ну, у Зака все будет отлично! — с этими словами Роза открыла духовку и проверила, как готовятся индейки. — Он достаточно умен и обаятелен, чтобы справиться с этим самому. О Тайлере я ничего не знаю, он держится от меня на расстоянии. Но мне кажется, что ему ни до кого нет дела и все равно, что о нем думают!
— Что ж, достаточно справедливая оценка характеров ребят. А что ты скажешь о Джеффе и близнецах?
Розе пришлось снова нарушить данное себе обещание.
— Я уже и так достаточно сказала, — ответила она. Девушка пыталась вытащить противень из духовки, он обжигал ей руки и был таким же тяжелым, как и холодный.
— Давай я помогу тебе, — предложил Джордж. Но, пытаясь сделать это, он увидел, что ему не за что взяться в приходится тоже взяться за ручку, причем накрыв ладонями руки Розы.
— Я не могу отпустить, — проговорила она.
«Я тоже», — подумал Джордж.
Руки его не слушались, но здравый смысл предупреждал его, что, продолжая так стоять, они могут уронить индейку и обольются подливой.
Джордж усилием воли заставил себя подумать о противне и хотя бы на минуту забыть о Розе, чтобы взять его.
— Я держу, можешь отнимать руки.
— Нельзя ставить противень на стол, — крикнула ему Роза, увидев, что он собирается сделать это. — Поставь на плиту! Я выложу индейку на большое блюдо.
Джордж помог ей. Когда они выкладывали птицу на тарелку, их локти и бедра соприкасались, и Джордж всеми силами сдерживался, чтобы не уронить ее и не обнять Розу. Ему никогда в жизни не случалось еще испытывать настолько сильного всепоглощающего неконтролируемого влечения. Оно, словно какая-то могучая сила, во много раз сильнее его, владело им безраздельно. Ему с трудом удалось вытащить другую индейку и тоже переложить ее на блюдо.
Он внимательно посмотрел на Розу, зная, что их близость действует на нее так же. Роза казалась ошеломленной, даже испуганной, она стояла неподвижно, как будто не могла пошевельнуться.
Словно в состоянии гипноза, Джордж протянул руку и дотронулся до ее щеки. Щека была мягкой и теплой. Джорджу хотелось еще и еще трогать ее тело, впитывать ее всю пальцами, но его руки не двигались и он оставался на месте.
— Мне кажется, я слышу братьев, — скорее выдохнула, чем произнесла Роза, не двигаясь тоже и не сводя глаз с Джорджа.
Услышав топот копыт, Джордж вышел из своего транса так же быстро, как если бы гипнотизер хлопнул в ладоши.
— Тебе лучше быть готовой, Монти может расседлать лошадь быстрее, чем ты очистишь одну семечку!
— Но ему еще надо умыться и переодеться, — возразила Роза, пытаясь выйти из оцепенения.
Но не успел Джордж поставить вторую индейку на стол, как в кухню ворвался Монти, не умытый и не переодетый. Видя его спешку, Джордж удивился, как это он прямо на лошади не въехал туда.
— Клянусь, я за милю отсюда почувствовал запах индейки, — с такими словами он направился к ближнему блюду.
— Надо умыться, и тогда будешь есть, сколько захочешь! — Роза произносила эти слова со странным чувством, так как они не имели ничего общего с теми мыслями и чувствами, которые переполняли ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96