Джордж выглядел уже не таким угрюмым, как прежде. Она не знала, слушает ли он ее или его голова полна менее унылых мыслей, пока она не закончит… Взяв три свои корзины, она сказала.
— Пойдем со мной на кухню, мне надо начинать готовить ужин!
Ритуалы их каждодневного быта не нарушались никогда, независимо от того, какой кризис переживали они в данный момент. Самый настоящий кризис — это если ужин в семь часов не стоит на столе!
— Если бы ты только позволил себе взглянуть на это, то увидел бы еще больше! — сказала Роза, снимая с полки большое блюдо. — Ты так боишься провала, что не хочешь даже попробовать, не хочешь поверить. Почему?
— Потому что я подвел своего отца!
— Нет, это не правда. Просто что-то сломалось у него внутри. Подай мне картошку!
— Если бы я только был в этом уверен…
Он слушал ее. Как бы она хотела заставить его поверить!
Она сняла с полки кастрюлю и налила туда воды.
— Есть ли что-нибудь такое, что мог бы сделать Зак, чтобы это заставило тебя отвернуться от него?
— Конечно, нет, — ответил Джордж из кладовки. — Он плут и не знаю, известна ли ему разница между тем, что плохо и тем, что он хочет сделать! Я не уверен, волнует ли вообще его то, что такая разница существует, — но в нем очень много хорошего!
— Ты слышал, что ты только что сказал? — спросила его Роза, когда Джордж появился с корзиной картошки в руках. — Если Зак не может уничтожить твоей любви к нему, тогда и ты не мог разрушить любви твоего отца!
— Ты действительно веришь в это?
— А ты не можешь поверить? — спросила она, забирая у него картошку.
— Не знаю.
— Ты истолковываешь все, что делаешь, в самом плохом свете! Позволь же мне говорить то, что я вижу, позволь мне быть твоими глазами и твоей совестью! — она опустила большую картофелину в кастрюлю с водой и начала ее чистить.
— Я не могу этого сделать, — сказал Джордж. — Моя мама так любила отца, что не видела его пороков, и я никогда не буду уверен, что ты не будешь такой же! Мне надо знать, что мне не будет стыдно на себя смотреть, что я могу гордиться тем, что делаю! Мне необходимо твое одобрение, но и свое тоже.
Роза перестала работать. Нож все еще был в картофелине, в воде плавала кожура.
— Хорошо, смотри на себя сколько хочешь, но ты должен видеть не только воображаемые тобой привидения!
— Когда ты захочешь, ты можешь быть свирепым маленьким тигром, — сказал Джордж, и улыбка наконец осветила его торжественное лицо.
Роза срезала кожуру и принялась за новую.
— Речь идет о моем счастье, так же как и о твоем. Я не хочу отдавать его мертвецу!
Джордж улыбнулся еще шире. Подойдя к ней сзади, он обнял ее за талию.
— Ты была бы хорошей матерью: твои сыновья стали бы гордиться тобой, хотели бы они этого или нет!
— А ты мог бы стать таким же хорошим отцом, — Роза на минуту забыла о картошке. — Им бы нравилось быть твоими детьми!
— Я обдумаю все, что ты мне сказала, кроме последнего, — проговорил Джордж, целуя ее в голову. — Я очень рад, что на тебе женился! Как бы мне хотелось, чтобы у нашей мамы была хоть часть твоей силы, это было бы лучше для всех нас. Она подвела всех, даже отца. — Он повернул Розу лицом к себе. Они не замечали ни картошку, ни нож. — И я тебя люблю за это, у тебя ведь силы хватит на нас обоих: ты не позволишь мне сдаться, и будешь бороться за то, что считаешь верным! Никогда не надо меняться, я на тебя полагаюсь.
— Не буду, если пообещаешь хоть немного верить в себя!
Он поцеловал ее в губы.
— Обещаю, что попробую. А теперь мне надо посмотреть, как там ребята, чтобы убедиться, что они не поубивали друг друга!
Розе было бы по душе более ощутимое доказательство его любви, но ее невероятно успокаивало то, что она все же добилась некоторых результатов! Она поймала картофелину и вновь принялась ее чистить.
— Не забудь развести под баком огонь, прежде чем уйдешь! Я приготовлю индейку для Монти. Приятно, что мне не придется ее готовить, по крайней мере, месяца два! Уверена, что индейки оценят эту паузу!
Розе казалось, что она только что положила голову на подушку, а уже пора вставать! Братья хотели уехать до рассвета. Готовить им напросился Тайлер. Роза не понимала, почему они позволили ему, ведь всех так раздражала его стряпня! Но Тайлер, похоже, чувствовал себя прирожденным поваром и абсолютно не воспринимал прямо противоположное мнение других.
Роза собрала им продуктов на три дня.
День проходил спокойно. Джордж и Солти строили сарай для быка. Наверное, они закончили бы работу в два раза быстрее, если бы Зак не путался у них под ногами, но малыша невозможно было удержать дома, с Розой, настолько он был уверен, что просто необходим брату.
Она сидела в тени дуба около колодца и пила чай из хурмы. Она наблюдала, как Зак старается помочь Джорджу, тем самым только замедляя темп его работы. Но Джордж ни разу не вспылил, он отвечал Заку на все вопросы, и тот чувствовал себя равным партнером взрослых в их общем деле.
Вдруг Розе представилось, что Джордж отвечает и учит не Зака, а своего сына, их сына, и ее глаза наполнились слезами. Она должна его убедить в том, что нужно иметь детей! И не только потому, что мысль о бездетности огорчала ее.
Но и из-за Джорджа.
В его жизни останется невосполнимая пустота, если у него не будет детей. Он еще сам не знает об этом, но разве не живет он в доме с братьями, которые ведут себя как дети? Через десять или пятнадцать лет они все уйдут, и тогда он поймет, чего ему не хватает!
Джордж целый вечер плясал от восторга. Да, Джордж никогда не пляшет от восторга. И никогда не будет: он слишком приземлен для этого, но было очевидно, что он чем-то возбужден. Это было видно по его глазам. И, если у нее и были какие-то сомнения, то они рассеялись, когда он разрешил Заку спать вместе с Солти.
— Я не хочу, чтобы Солти расслабился и ночью к нему кто-нибудь подкрался, — объяснил он Розе. — Когда с ним будет Зак, ему спать вообще не придется!
Когда все ушли, и собаки тоже, Солти стал спать на улице, чтобы в случае неожиданного нападения успеть всех предупредить. Джордж с Розой пришли в спальню и стали готовиться ко сну. Джордж не делал попыток заняться с ней любовью, но его возбуждение нарастало, и Роза боялась, как бы он не слег с жаром. Оставалось несколько дней до начала безопасного периода, когда они смогут заниматься любовью. Каждую ночь Роза мечтала об объятиях Джорджа.
Она одела одну из ночных рубашек, купленных в Остине, ту, отделанную желтой лентой, и села, расчесывая волосы. Она расчесывала их до тех пор, пока они не заблестели, переливаясь всеми оттенками от рубинового до черного цвета. При тусклом свете ее кудри казались особенно темными и густыми. Она была рада этому, она хотела, чтобы он увидел ее такой красивой.
— Ты закончила с зеркалом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96