Тесс наморщила свой носик, глядя на него.
— Сезон ягнят уже прошел.
Александр изумленно взглянул на нее. Потом он посмотрел на солнце над головой и опять перевел взгляд на девушку. И, наконец, засунув карандаш за ухо, он взял свой альбом.
Тесс огляделась по сторонам, но ничего примечательного, кроме осыпающихся развалин римского храма на краю луга, не заметила.
— Что вы собираетесь рисовать? Эти развалины?
Александр слегка отступил влево и опять посмотрел на солнце.
— Non, — он покачал головой, глядя на Тесс. — Сегодня я буду делать предварительный набросок для картины. Я буду рисовать вас.
— Меня? — она испуганно взглянула на Александра и насупилась. — О, нет. Не надо!
Он удивленно вскинул брови.
— Почему не надо?
— Я не хочу, чтобы вы рисовали меня. — Тесс смущенно положила руку на живот и отчаянно замотала головой. — Я ведь такая толстая, — прошептала она.
Александр внезапно отбросил альбом в сторону и подошел к девушке. Склонившись над ней, он взял ее за подбородок и приподнял ее голову.
— Вы не толстая, — сказал он ей строго. — Вы беременны.
Смущенная резким тоном Александра, Тесс молча смотрела на него. Он нахмурил брови и взглядом своим выражал неодобрение. Потом он убрал свою руку и отвернулся.
— Вы не толстая, — повторил он тихо.
— Да, но я чувствую себя толстой, — возразила Тесс. И, надеясь хоть немного поднять неожиданно упавшее настроение Александра, добавила: — Вы бы тоже чувствовали себя толстым, если бы ходили вперевалку, как утка.
Взглянув на Тесс, Александр увидел, что она улыбается. Его недовольство тут же пропало, и губы его тоже тронула улыбка.
— Возможно, — согласился он.
Вытащив из-за уха карандаш, Александр поднял альбом и внимательно посмотрел на девушку.
Смущенная его молчанием и пристальным взглядом, Тесс заерзала на стуле.
— Вам неудобно? — спросил ее Александр. Она покачала головой.
— Нет, все просто замечательно.
Пристроив на изгибе правой руки альбом, Александр кивнул, и карандаш его стал двигаться, нанося первые штрихи на бумагу.
Тесс откинулась на спинку стула и огляделась по сторонам. Луг пестрел изобилием красок — синие васильки, красные маки, белый лабазник ярко выделялись на фоне волнистой, зеленой травы. Позади Тесс стояли, поднимаясь суживающимися верхушками в синее небо, три уцелевших колонны древнего храма. Окружающий луг лес, из каштанов, пробкового дуба и сосны, казалось, прятал это место от всего мира. Как будто скрывая здесь какой-то особый секрет.
— Здесь так хорошо! — заметила Тесс. Александр, занятый работой, сказал:
— Это Луг Эльфов. — И, на мгновение замолчав, продолжил: — Это место всегда считалось волшебным. — Он указал карандашом в сторону развалин. — Даже римляне думали так. Говорят, что иногда здесь появляются эльфы и усаживаются на лепестки цветов.
Тесс засмеялась.
— Эльфы?
— Не смейтесь. Говорят, что того, кто увидит в цветах эльфов, ждет счастье и удача. А тому, кто посмеется и не поверит им, они принесут горе и печаль.
— А вы сами когда-нибудь видели эльфов? — спросила его Тесс.
— Да, — тихо сказал Александр и опять принялся рисовать. — Однажды я видел их. — И с этими словами между ними опять воцарилось молчание.
Часто он поднимал голову и изучал лицо девушки, а потом опять продолжал рисовать. После долгого молчания Тесс решила задать вопрос, больше всего мучивший ее:
— Почему вы решили рисовать меня?
Не глядя на девушку, Александр ответил:
— А почему бы мне не нарисовать вас?
Но это был не ответ.
— Я согласна, что в этом нет ничего такого удивительного. Мне просто интересно, почему вы захотели нарисовать меня?
— Сейчас я почти не рисую портреты. У меня просто нет с кого их рисовать. — И, помолчав, он добавил мягко: — А хорошенькая женщина уж слишком соблазнительная возможность, чтобы ее упускать.
От слов Александра у Тесс перехватило дыхание.
— Хорошенькая? Вы считаете, что я хорошенькая?
Александр продолжал рисовать.
— Очень даже хорошенькая. А теперь, мадемуазель, перестаньте напрашиваться на комплименты, а налейте-ка мне лучше вина, s'il vous plat.
Тесс бросила в Александра василек. Синий цветок, соскочив с волос Александра, упал на его альбом. Смахнув его, он продолжал работать.
«ХОРОШЕНЬКАЯ», — улыбаясь его словам, Тесс вытащила из корзинки, стоявшей рядом, бутылку вина.
Сделав шаг вперед, Александр засунул карандаш за ухо, внимательно изучая сделанный им набросок. Взяв левой рукой протянутую девушкой кружку, он снова обратился к рисунку. Потом он взглянул на Тесс и сделал глоток вина. Поставив, наконец, кружку в траву, возле себя, он продолжил рисовать.
— Можно мне поесть, пока вы будете работать? — спросила девушка, потянувшись опять к корзинке.
Александр покачал головой.
— Non. Подождите. Я почти закончил.
— Уже? — удивилась Тесс.
— Это всего лишь предварительный набросок. Прежде чем приступить к портрету, мне нужно будет сделать несколько таких набросков.
Алекоандр рисовал еще несколько минут, и, наконец, на бумагу лег последний штрих, и он засунул карандаш за ухо. Некоторое время он смотрел на набросок, потом удовлетворенно кивнул головой и закрыл альбом.
— Можно мне посмотреть? — робко спросила Тесс.
Александр снова открыл альбом на нужной странице и протянул его девушке. Она задумчиво посмотрела в альбом. Это был всего лишь набросок ее лица. Он не рисовал всего пейзажа. Рисунок был не закончен, но сходство с Тесс было очевидным.
— Можно я посмотрю остальные рисунки? — спросила Тесс. И, когда Александр кивнул, она вернулась на первую страницу и принялась рассматривать другие наброски. Большинство из них составляли пейзажи окружающих окрестностей, и все же было в них что-то необычное. На одном из них был изображен каменистый склон холма, на котором возвышалось одинокое оливковое дерево, и в его переплетающихся ветвях, поднимающихся в небо, Тесс увидела вдруг очертания молящейся женщины. На другом девушка узнала выдающийся над морем полуостров и на нем заброшенный, полуразвалившийся маяк, напоминающий профиль старого моряка. Каменистая стена, разделяющая два поля, где тени на камнях рисовали нежное очертание девичьего лица.
Тесс никогда не видела в формах и очертаниях этих обычных предметов ничего удивительного и выдающегося, а вот Александр видел.
— У вас, действительно, талант, — сказала девушка, возвращая альбом.
— Merci. — Взяв альбом, Александр бросил его в траву и потянулся за корзиной. Он вытащил из нее кусок сыра и горчичницу и принялся намазывать сыр горчицей.
— А почему на рисунках нет винодельни? — спросила Тесс.
Рука Александра, намазывавшая горчицу, остановилась. Потом он медленно, тщательно вытер нож, испачканный горчицей об сыр, и положил, его назад в корзинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101