Только время и работа смогут излечить его от этой боли, и Александр понимал, что если это и произойдет, то еще совсем не скоро.
Июнь
Когда дворецкий назвал ее имя, Тесс заставила себя улыбнуться. Она прошла в гостиную и протянула руку в перчатках тучной седовласой леди Вентворт.
— Тесс, моя дорогая! Как я рада снова видеть вас. — Леди Вентворт сжала руки Тесс и отпустила их. — Я слышала, что вы, наконец-то, приехали в город.
— Да, мы приехали всего несколько дней назад. Сегодня прекрасная погода, не правда ли?
— В самом деле. — Леди Вентворт представила Тесс двух других женщин, сидящих в гостиной. — Мне кажется, с леди Эшфорд вы уже знакомы.
Высокая брюнетка в желтом шелковом платье слегка кивнула головой.
— Леди Обри, какое счастье снова видеть вас.
«ЛГУНЬЯ». — Тесс улыбнулась, чувствуя, как от леди Эшфорд так и веет враждебностью, но ни капельки от этого не расстроилась. Она повернулась к леди Вентворт, которая представляла ей другую юную леди.
— А это Фелиция Коулбридж. Вы, конечно же, знаете Шропшира Коулбриджа.
— Конечно. Рада с вами познакомиться. — Тесс улыбнулась хорошенькой блондинке и, взяв предложенную хозяйкой чашку чая, села на стул.
— Мисс Коулбридж — двоюродная сестра леди Гренвилл, — продолжила леди Вентворт. — Она уже была представлена ко двору. Как и вы, Тесс, Фелиция задержалась с приездом в Лондон и пока еще не выезжала в свет. — Она нежно улыбнулась девушке. — Но это вскоре будет исправлено. Фелиция впервые появится в обществе завтра вечером на балу у Гренвиллов.
— Правда? — спросила Тесс. Она отпила глоток чая и взглянула на девушку. — Для вас это, должно быть, волнующее событие?
Фелиция застенчиво улыбнулась и призналась:
— Это событие не просто волнующее, оно меня ужасает!
— Могу себе представить. — Тесс улыбнулась девушке, на этот раз искренней улыбкой.
— В самом деле? — Голос леди Эшфорд внезапно потерял всю свою слащавость. — Вы можете себе это представить?
Тесс встретилась взглядом с леди Эшфорд. Ей бы очень хотелось сказать леди Эшфорд, что если она так мечтает погреться в постели Найджела, она это будет только приветствовать. Но вместо этого Тесс снова повернулась к Фелиции Коулбридж.
— А, впрочем, нет, я не могу себе этого представить, — призналась она. — Видите ли, меня никогда не представляли ко двору.
— Три года назад леди Обри посчастливилось отхватить самого потрясающего холостяка Сезона, даже не приезжая в Лондон. — Леди Вентворт пила чай и выдавала информацию своей юной подруге. — Лорд Обри познакомился с ней в Нортумберленде, куда отправился весной навестить свою мать. Спустя месяц они поженились.
— Как это романтично! — воскликнула Фелиция.
Губы Тесс, растянутые в улыбке, дрогнули. Уж она-то знала, что в жизни ее с Найджелом не было и капли романтики. Но большинство людей считало их идеальной парой. И она даже не пыталась кого-то переубедить. Тесс понимала, что светскому обществу очень трудно принять в свои ряды дочь простого сельского священника. И если бы они узнали, как обращается с ней Найджел, то нашли бы это само собой разумеющимся, исходя из того, что Тесс была человеком не их круга. Тесс не заботило, что думает о ней свет. Найджел же, напротив, наказывал ее за каждый пустяк, за каждое нарушение этикета, замеченное другими. А наказания Найджела были чудовищно жестокими. При воспоминании об этом по спине Тесс пробежала дрожь.
— Тесс, дорогая, — голос леди Вентворт прервал задумчивость Тесс. — Мы были так обеспокоены, узнав о вашей столь долгой болезни. Еще чаю? — предложила она Тесс.
— Да, спасибо. — Тесс протянула леди Вентворт свою чашку и уклончиво ответила на ее вопрос, зная, что чтобы она ни сказала сегодня, завтра же об этом узнают все. — Спасибо за заботу. Это так мило с вашей стороны.
— Но сейчас-то вы здоровы? — Не унималась леди Вентворт. — Простите, но вы выглядите несколько бледной.
— Я чувствую себя превосходно, спасибо. За время отсутствия я прекрасно поправила свое здоровье.
— Мы слышали, что вы были во Франции. — Я думаю, в Ментоне? Или же в Ницце?
— Ни в том, ни в другом месте. — Тесс страшно хотелось сменить тему разговора.
— Большую часть времени я провела в маленькой, тихой деревушке на берегу моря. Но хватит обо мне. Я пропустила весь прошлый и половину нынешнего Сезона. И просто умираю от нетерпения услышать все последние сплетни.
Это все, что требовалось для того, чтобы леди Вентворт села на своего любимого конька.
Когда Тесс вернулась домой, голова ее раскалывалась от попыток поддержать обычный разговор, и губы болели от бесконечных принужденных улыбок. Но нанесение визитов было строго обязательным. Тесс ненавидела эти визиты, ненавидела глупую, пустую болтовню, ненавидела моменты, когда ей нужно было притворяться счастливой. Все, что она хотела и в чем отчаянно нуждалась, был друг, которому она могла довериться. Но ей некому было доверить свои секреты. Совсем некому.
Леди Мелани Дьюхурст играла на арфе, и это требовало от всех полнейшего внимания. Александр вежливо слушал, но мысли его были о девушке, а не о музыке, которую она исполняла. Он откинулся на спинку стула, держа в руках бокал вина и смотрел на нее глазами художника, отмечая ее достоинства так же, как и недостатки. Тщательное изучение внешности этой девушки чрезвычайно поможет ему завтра, когда он начнет рисовать ее портрет.
Мелани считалась красавицей. Но спустя несколько минут после знакомства с ней Александр понял, что своим прекрасным цветом лица девушка обязана румянам, а отнюдь не природе, что взгляд ее небесно-голубых глаз пуст и лишен всякого выражения; слова, вылетавшие из красивого, словно бутон розы, ротика Мелани, были ограничены тремя темами — одежда, драгоценности и сплетни.
Скосив глаза, Александр взглянул на отца леди Мелани, графа Гренвилла. Джордж Дью-хурст был богатым и чрезвычайно влиятельным человеком. Кроме того, еще несколько месяцев назад, в Париже, он проявил живейший интерес к работам Александра. Граф Гренвилл был покровителем Королевской Академии, и с первого дня пребывания Александра в Лондоне оказывал ему неоценимую помощь в налаживании контактов.
Лорд Гренвилл, улыбаясь, с гордостью смотрел на дочь, абсолютно не подозревая о том, что Александр в это время подвергает безжалостному анализу ее внешность. Естественно, граф ожидает увидеть портрет Мелани, на котором не будут заметны ее недостатки, что Александр и собирался сделать. В портретах, которые рисуются для богатых, нет места личному мнению и честному взгляду художника.
Вежливые, но весьма жидкие аплодисменты завершили выступление Мелани, и большинство людей встало со своих мест, чтобы немного пройтись по гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Июнь
Когда дворецкий назвал ее имя, Тесс заставила себя улыбнуться. Она прошла в гостиную и протянула руку в перчатках тучной седовласой леди Вентворт.
— Тесс, моя дорогая! Как я рада снова видеть вас. — Леди Вентворт сжала руки Тесс и отпустила их. — Я слышала, что вы, наконец-то, приехали в город.
— Да, мы приехали всего несколько дней назад. Сегодня прекрасная погода, не правда ли?
— В самом деле. — Леди Вентворт представила Тесс двух других женщин, сидящих в гостиной. — Мне кажется, с леди Эшфорд вы уже знакомы.
Высокая брюнетка в желтом шелковом платье слегка кивнула головой.
— Леди Обри, какое счастье снова видеть вас.
«ЛГУНЬЯ». — Тесс улыбнулась, чувствуя, как от леди Эшфорд так и веет враждебностью, но ни капельки от этого не расстроилась. Она повернулась к леди Вентворт, которая представляла ей другую юную леди.
— А это Фелиция Коулбридж. Вы, конечно же, знаете Шропшира Коулбриджа.
— Конечно. Рада с вами познакомиться. — Тесс улыбнулась хорошенькой блондинке и, взяв предложенную хозяйкой чашку чая, села на стул.
— Мисс Коулбридж — двоюродная сестра леди Гренвилл, — продолжила леди Вентворт. — Она уже была представлена ко двору. Как и вы, Тесс, Фелиция задержалась с приездом в Лондон и пока еще не выезжала в свет. — Она нежно улыбнулась девушке. — Но это вскоре будет исправлено. Фелиция впервые появится в обществе завтра вечером на балу у Гренвиллов.
— Правда? — спросила Тесс. Она отпила глоток чая и взглянула на девушку. — Для вас это, должно быть, волнующее событие?
Фелиция застенчиво улыбнулась и призналась:
— Это событие не просто волнующее, оно меня ужасает!
— Могу себе представить. — Тесс улыбнулась девушке, на этот раз искренней улыбкой.
— В самом деле? — Голос леди Эшфорд внезапно потерял всю свою слащавость. — Вы можете себе это представить?
Тесс встретилась взглядом с леди Эшфорд. Ей бы очень хотелось сказать леди Эшфорд, что если она так мечтает погреться в постели Найджела, она это будет только приветствовать. Но вместо этого Тесс снова повернулась к Фелиции Коулбридж.
— А, впрочем, нет, я не могу себе этого представить, — призналась она. — Видите ли, меня никогда не представляли ко двору.
— Три года назад леди Обри посчастливилось отхватить самого потрясающего холостяка Сезона, даже не приезжая в Лондон. — Леди Вентворт пила чай и выдавала информацию своей юной подруге. — Лорд Обри познакомился с ней в Нортумберленде, куда отправился весной навестить свою мать. Спустя месяц они поженились.
— Как это романтично! — воскликнула Фелиция.
Губы Тесс, растянутые в улыбке, дрогнули. Уж она-то знала, что в жизни ее с Найджелом не было и капли романтики. Но большинство людей считало их идеальной парой. И она даже не пыталась кого-то переубедить. Тесс понимала, что светскому обществу очень трудно принять в свои ряды дочь простого сельского священника. И если бы они узнали, как обращается с ней Найджел, то нашли бы это само собой разумеющимся, исходя из того, что Тесс была человеком не их круга. Тесс не заботило, что думает о ней свет. Найджел же, напротив, наказывал ее за каждый пустяк, за каждое нарушение этикета, замеченное другими. А наказания Найджела были чудовищно жестокими. При воспоминании об этом по спине Тесс пробежала дрожь.
— Тесс, дорогая, — голос леди Вентворт прервал задумчивость Тесс. — Мы были так обеспокоены, узнав о вашей столь долгой болезни. Еще чаю? — предложила она Тесс.
— Да, спасибо. — Тесс протянула леди Вентворт свою чашку и уклончиво ответила на ее вопрос, зная, что чтобы она ни сказала сегодня, завтра же об этом узнают все. — Спасибо за заботу. Это так мило с вашей стороны.
— Но сейчас-то вы здоровы? — Не унималась леди Вентворт. — Простите, но вы выглядите несколько бледной.
— Я чувствую себя превосходно, спасибо. За время отсутствия я прекрасно поправила свое здоровье.
— Мы слышали, что вы были во Франции. — Я думаю, в Ментоне? Или же в Ницце?
— Ни в том, ни в другом месте. — Тесс страшно хотелось сменить тему разговора.
— Большую часть времени я провела в маленькой, тихой деревушке на берегу моря. Но хватит обо мне. Я пропустила весь прошлый и половину нынешнего Сезона. И просто умираю от нетерпения услышать все последние сплетни.
Это все, что требовалось для того, чтобы леди Вентворт села на своего любимого конька.
Когда Тесс вернулась домой, голова ее раскалывалась от попыток поддержать обычный разговор, и губы болели от бесконечных принужденных улыбок. Но нанесение визитов было строго обязательным. Тесс ненавидела эти визиты, ненавидела глупую, пустую болтовню, ненавидела моменты, когда ей нужно было притворяться счастливой. Все, что она хотела и в чем отчаянно нуждалась, был друг, которому она могла довериться. Но ей некому было доверить свои секреты. Совсем некому.
Леди Мелани Дьюхурст играла на арфе, и это требовало от всех полнейшего внимания. Александр вежливо слушал, но мысли его были о девушке, а не о музыке, которую она исполняла. Он откинулся на спинку стула, держа в руках бокал вина и смотрел на нее глазами художника, отмечая ее достоинства так же, как и недостатки. Тщательное изучение внешности этой девушки чрезвычайно поможет ему завтра, когда он начнет рисовать ее портрет.
Мелани считалась красавицей. Но спустя несколько минут после знакомства с ней Александр понял, что своим прекрасным цветом лица девушка обязана румянам, а отнюдь не природе, что взгляд ее небесно-голубых глаз пуст и лишен всякого выражения; слова, вылетавшие из красивого, словно бутон розы, ротика Мелани, были ограничены тремя темами — одежда, драгоценности и сплетни.
Скосив глаза, Александр взглянул на отца леди Мелани, графа Гренвилла. Джордж Дью-хурст был богатым и чрезвычайно влиятельным человеком. Кроме того, еще несколько месяцев назад, в Париже, он проявил живейший интерес к работам Александра. Граф Гренвилл был покровителем Королевской Академии, и с первого дня пребывания Александра в Лондоне оказывал ему неоценимую помощь в налаживании контактов.
Лорд Гренвилл, улыбаясь, с гордостью смотрел на дочь, абсолютно не подозревая о том, что Александр в это время подвергает безжалостному анализу ее внешность. Естественно, граф ожидает увидеть портрет Мелани, на котором не будут заметны ее недостатки, что Александр и собирался сделать. В портретах, которые рисуются для богатых, нет места личному мнению и честному взгляду художника.
Вежливые, но весьма жидкие аплодисменты завершили выступление Мелани, и большинство людей встало со своих мест, чтобы немного пройтись по гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101