И хотя все собрались здесь исключительно ради таланта Александра, он чувствовал, что ему не хватает воздуха.
Александр с трудом пробился к выходу, не обращая внимания на множество любопытных женских глаз, буквально пожирающих его. Он с облегчением отметил, что в фойе никого не было.
Прислонившись к стене, Александр наслаждался тишиной и одиночеством. И хотя он провел два месяца в Париже и почти месяц в Лондоне, он так и не привык к суматохе и вихрю светской жизни, неуютно чувствовал себя на приемах и званых вечерах. Но, несмотря на это, Александр вынужден был вести переговоры с состоятельными клиентами, делать льстивые комплименты их женам и приглашать их дочерей на вальсы и менуэты. А это было так утомительно! Он стал уже было забывать, как это изнурительно и скучно — вращаться в свете.
Но триумф Александра был полным. И сегодняшний званый вечер был тоже устроен в его честь, как свидетельство успеха его выставки в Королевской Академии. Даже сам принц Риджент, который всегда посещал художественные выставки, высоко оценил работы Александра. И сразу же после этого Александра буквально засыпали заказами.
Сейчас он работал, как одержимый, рисуя портреты всех, кто мог себе это позволить. Александр постоянно повышал гонорар за свои работы, но заказы от этого только удваивались. Он понял, что стал модным портретистом.
Александра удивляла его столь стремительно растущая слава, но в этом он чувствовал лишь иронию судьбы. Казалось, светскими и коммерческими успехами судьба возмещала его неудачу в личной жизни.
— Вот вы где.
Раздумья Александра развеял мягкий, томный голос и тонкий запах дорогих духов. Открыв глаза, он увидел перед собой хозяйку дома.
Хотя Камилла Робинсон и похоронила двух мужей и была уже женщиной не первой молодости, вид ее все же как-то не вязался с представлением об убитой горем вдове. Камиллу отличала красота, очарование ума и элегантный стиль, присущий как ей самой, так и ее дому. Сегодня Камилла была в алом шелковом платье, очень ее украшавшим. Она чувствовала себя, как рыба в воде, разговаривая и о последних новинках моды, и о недавних политических интригах. Они стали с Александром большими друзьями, и связи Камиллы сделали ее одной из самых влиятельных союзниц Александра.
— Весь Лондон лежит у ваших ног, а вы прячетесь здесь? — воскликнула Камилла, касаясь руки Александра.
— Мне просто захотелось немного подышать свежим воздухом.
— Вы понимаете хоть, что когда столь почетный гость выходит подышать воздухом, это неизбежно подрывает репутацию хозяйки дома? — Голос Камиллы был шутлив, но Александр услышал в нем и обеспокоенность.
Он выпрямился и предложил ей руку.
— Примите мои извинения, мадам. Нам следует и в самом деле возвращаться, пока все не стали интересоваться куда мы пропали. Иначе, я действительно погублю вашу репутацию.
Фойе наполнилось нежным смехом Камиллы.
— Боюсь, что вы слишком опоздали. Мое имя многие годы ассоциируется со скандалом. А вы — художник, поэтому, естественно, что все сейчас рисуют в умах самые разные предположения. И так как… — Она остановилась и взглянула на Александра. — И так как все уже считают нас любовниками, почему бы нам не вести себя в соответствии с нашими репутациями?
Эти слова были сказаны беззаботным тоном, но Александр почувствовал, что за ними скрывается не просто дружеская шутка. Он повернулся к своей спутнице и взял ее руки, затянутые перчатками, в свои.
— Камилла!
— Неужели это так трудно? — На Александра взглянули темные глаза Камиллы, и она вздохнула. — Мне вы можете рассказать о ней.
Вздрогнув, Александр отпустил ее руки.
— О ком?
— О матери Сюзанны. Александр, я ведь не слепая. Вы обожаете девочку и нетрудно догадаться, что вы боготворили и ее мать. Вы были женаты многие годы, поэтому я могу представить, каково вам было, когда она умерла.
Александр на мгновение задумался о том, не рассказать ли Камилле всю правду о Сюзанне. Все знали, что он вдовец, что его жена умерла, будучи на восьмом месяце беременности, три года тому назад. А его личная жизнь не должна никого касаться, пусть люди думают то, что им нравится. Ни для кого не было секретом, что Александр все эти годы жил отшельником.
Посмотрев в глаза Камиллы, он увидел там огонек истинного участия и заботы, и уже был готов поделиться своим секретом, чтобы испытать хоть какое-то облегчение от того, что доверит это человеку, которого это действительно волнует. Но Александр подавил в себе это невольное желание.
Снова взяв руки Камиллы в свои, он сказал:
— Ваше участие чрезвычайно трогают меня, mon amie.
— Но?
Он печально покачал головой.
— Я не могу вам этого рассказать. Камилла освободила свои руки из рук Александра и взяла его под руку.
— Тогда мы, определенно, должны возвращаться. Наше дальнейшее отсутствие уже будет пренебрежением к гостям.
Камилла не задавала больше вопросов. Вечер имел потрясающий успех, но Александр уехал раньше, чем он закончился и поспешил в свой дом, который он снял на Курзон-стрит. Хотя было уже довольно поздно, он зажег лампу и направился по коридору в детскую, чтобы взглянуть на Сюзанну. Александр старался идти как можно тише, чтобы не разбудить Поля с Леони, которые тоже приехали с ним в Лондон.
Войдя в детскую, он бросил взгляд на кровать, где спал Клод, но мальчик не проснулся. И тогда Александр двинулся в другой конец комнаты. Там стояли две детские кроватки, в каждой из которых спала девочка. Он прошел мимо кроватки Элизы, окинув ее лишь быстрым взглядом и остановился перед кроваткой, где спала Сюзанна. Александр с бесконечной любовью и нежностью смотрел на спящую девочку.
Камилла была права. Александр обожал свою дочку. Он понимал со всей объективностью, на которую был способен только гордый отец, что восьмимесячная Сюзанна превращается в настоящую красавицу. Протянув руку, он поправил одеяльце на спящей малышке, думая о том, что работает так много только ради ее благополучия.
Александр решил, что его дочь должна иметь все лучшее, что может предложить ей жизнь, включая и любовь.
Он коснулся тонкого завитка золотисто-рыжих волос девочки, и память его нарисовала другие волосы, немного темнее, чем эти. Большую часть времени Александр старался не думать о Тесс, но часто были такие моменты, когда память о ней украдкой проникала в его мысли, и тогда ему стоило невероятных: усилий избавиться от этих воспоминаний. И даже ночью Александр ловил себя на том, что окидывает взглядом комнату, пытаясь разглядеть там Тесс.
Может быть, стоило принять предложение Камиллы. Может быть, тепло другого женского тела изгнало бы, наконец, Тесс из его мыслей. Но Александр сердцем чувствовал, что это не помогло бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Александр с трудом пробился к выходу, не обращая внимания на множество любопытных женских глаз, буквально пожирающих его. Он с облегчением отметил, что в фойе никого не было.
Прислонившись к стене, Александр наслаждался тишиной и одиночеством. И хотя он провел два месяца в Париже и почти месяц в Лондоне, он так и не привык к суматохе и вихрю светской жизни, неуютно чувствовал себя на приемах и званых вечерах. Но, несмотря на это, Александр вынужден был вести переговоры с состоятельными клиентами, делать льстивые комплименты их женам и приглашать их дочерей на вальсы и менуэты. А это было так утомительно! Он стал уже было забывать, как это изнурительно и скучно — вращаться в свете.
Но триумф Александра был полным. И сегодняшний званый вечер был тоже устроен в его честь, как свидетельство успеха его выставки в Королевской Академии. Даже сам принц Риджент, который всегда посещал художественные выставки, высоко оценил работы Александра. И сразу же после этого Александра буквально засыпали заказами.
Сейчас он работал, как одержимый, рисуя портреты всех, кто мог себе это позволить. Александр постоянно повышал гонорар за свои работы, но заказы от этого только удваивались. Он понял, что стал модным портретистом.
Александра удивляла его столь стремительно растущая слава, но в этом он чувствовал лишь иронию судьбы. Казалось, светскими и коммерческими успехами судьба возмещала его неудачу в личной жизни.
— Вот вы где.
Раздумья Александра развеял мягкий, томный голос и тонкий запах дорогих духов. Открыв глаза, он увидел перед собой хозяйку дома.
Хотя Камилла Робинсон и похоронила двух мужей и была уже женщиной не первой молодости, вид ее все же как-то не вязался с представлением об убитой горем вдове. Камиллу отличала красота, очарование ума и элегантный стиль, присущий как ей самой, так и ее дому. Сегодня Камилла была в алом шелковом платье, очень ее украшавшим. Она чувствовала себя, как рыба в воде, разговаривая и о последних новинках моды, и о недавних политических интригах. Они стали с Александром большими друзьями, и связи Камиллы сделали ее одной из самых влиятельных союзниц Александра.
— Весь Лондон лежит у ваших ног, а вы прячетесь здесь? — воскликнула Камилла, касаясь руки Александра.
— Мне просто захотелось немного подышать свежим воздухом.
— Вы понимаете хоть, что когда столь почетный гость выходит подышать воздухом, это неизбежно подрывает репутацию хозяйки дома? — Голос Камиллы был шутлив, но Александр услышал в нем и обеспокоенность.
Он выпрямился и предложил ей руку.
— Примите мои извинения, мадам. Нам следует и в самом деле возвращаться, пока все не стали интересоваться куда мы пропали. Иначе, я действительно погублю вашу репутацию.
Фойе наполнилось нежным смехом Камиллы.
— Боюсь, что вы слишком опоздали. Мое имя многие годы ассоциируется со скандалом. А вы — художник, поэтому, естественно, что все сейчас рисуют в умах самые разные предположения. И так как… — Она остановилась и взглянула на Александра. — И так как все уже считают нас любовниками, почему бы нам не вести себя в соответствии с нашими репутациями?
Эти слова были сказаны беззаботным тоном, но Александр почувствовал, что за ними скрывается не просто дружеская шутка. Он повернулся к своей спутнице и взял ее руки, затянутые перчатками, в свои.
— Камилла!
— Неужели это так трудно? — На Александра взглянули темные глаза Камиллы, и она вздохнула. — Мне вы можете рассказать о ней.
Вздрогнув, Александр отпустил ее руки.
— О ком?
— О матери Сюзанны. Александр, я ведь не слепая. Вы обожаете девочку и нетрудно догадаться, что вы боготворили и ее мать. Вы были женаты многие годы, поэтому я могу представить, каково вам было, когда она умерла.
Александр на мгновение задумался о том, не рассказать ли Камилле всю правду о Сюзанне. Все знали, что он вдовец, что его жена умерла, будучи на восьмом месяце беременности, три года тому назад. А его личная жизнь не должна никого касаться, пусть люди думают то, что им нравится. Ни для кого не было секретом, что Александр все эти годы жил отшельником.
Посмотрев в глаза Камиллы, он увидел там огонек истинного участия и заботы, и уже был готов поделиться своим секретом, чтобы испытать хоть какое-то облегчение от того, что доверит это человеку, которого это действительно волнует. Но Александр подавил в себе это невольное желание.
Снова взяв руки Камиллы в свои, он сказал:
— Ваше участие чрезвычайно трогают меня, mon amie.
— Но?
Он печально покачал головой.
— Я не могу вам этого рассказать. Камилла освободила свои руки из рук Александра и взяла его под руку.
— Тогда мы, определенно, должны возвращаться. Наше дальнейшее отсутствие уже будет пренебрежением к гостям.
Камилла не задавала больше вопросов. Вечер имел потрясающий успех, но Александр уехал раньше, чем он закончился и поспешил в свой дом, который он снял на Курзон-стрит. Хотя было уже довольно поздно, он зажег лампу и направился по коридору в детскую, чтобы взглянуть на Сюзанну. Александр старался идти как можно тише, чтобы не разбудить Поля с Леони, которые тоже приехали с ним в Лондон.
Войдя в детскую, он бросил взгляд на кровать, где спал Клод, но мальчик не проснулся. И тогда Александр двинулся в другой конец комнаты. Там стояли две детские кроватки, в каждой из которых спала девочка. Он прошел мимо кроватки Элизы, окинув ее лишь быстрым взглядом и остановился перед кроваткой, где спала Сюзанна. Александр с бесконечной любовью и нежностью смотрел на спящую девочку.
Камилла была права. Александр обожал свою дочку. Он понимал со всей объективностью, на которую был способен только гордый отец, что восьмимесячная Сюзанна превращается в настоящую красавицу. Протянув руку, он поправил одеяльце на спящей малышке, думая о том, что работает так много только ради ее благополучия.
Александр решил, что его дочь должна иметь все лучшее, что может предложить ей жизнь, включая и любовь.
Он коснулся тонкого завитка золотисто-рыжих волос девочки, и память его нарисовала другие волосы, немного темнее, чем эти. Большую часть времени Александр старался не думать о Тесс, но часто были такие моменты, когда память о ней украдкой проникала в его мысли, и тогда ему стоило невероятных: усилий избавиться от этих воспоминаний. И даже ночью Александр ловил себя на том, что окидывает взглядом комнату, пытаясь разглядеть там Тесс.
Может быть, стоило принять предложение Камиллы. Может быть, тепло другого женского тела изгнало бы, наконец, Тесс из его мыслей. Но Александр сердцем чувствовал, что это не помогло бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101