тяжкий груз, как показалось ей, поднялся, слетел, свалился с плеч. «Твоя воля, не моя. В руки Твои, Господи. В Твои руки», – молилась она словами Кристи.
Какой-то шум заставил ее поднять голову. Оглянувшись, в изумлении она увидела, что и все остальные опустились на колени, сложили руки и молятся с нею вместе за своего священника. Дженкс и еще трое мужчин в шахтерском снаряжении стояли, напряженно прислушиваясь, у входа в шахту, готовые спуститься.
Шаги. Звук, который донесся до нее, был звуком шагов. Шаги по приставной лестнице.
– Полегче, Кристи, – послышался ворчливый голос с густым корнуэльским акцентом. – Дай бедному мирянину отдышаться малость перед последним подъемом. Да не гони ты так, я кому сказал! А не то мои дружки меня засмеют!
Отовсюду послышался облегченный смех, прерываемый возгласами «Слава Богу! О, слава Богу!» Уильям Холиок, стоявший рядом с Энни на коленях, поднял ее на ноги и крепко, стремительно обнял, покраснев до самых корней своих песочного цвета волос. Затем он со всею галантностью предложил ей руку, чтобы проводить к остальным, но она отстранилась и отстала от него. Уильям оглядел ее понимающим взглядом и оставил одну.
Через головы встречающих она увидела Кристи, сходящего с лестницы. На нем была шахтерская каска, он сорвал ее с ликующим видом и подбросил в воздух. Раздался приветственный вопль. Свет ламп горел в золотых волосах Кристи, зубы ослепительно сверкали на измазанном сажей лице, и она подумала, что он похож на самого очаровательного и чумазого ангела из всех, кого когда-нибудь создал Бог. Каждый стремился потрогать его. Трэнтер Фокс появился вслед за ним, похожий на маленького черного эльфа, и крошечный хрупкий старик бросился к нему и заключил в объятия. И тут же его окружили товарищи; она услышала бесцеремонные хлопки ладоней по его жилистой спине, а также и более вежливые по широким плечам преподобного Моррелла. Ей следовало бы подойти к нему, но она стояла, не шевелясь, пожирая его глазами. Она не забыла поблагодарить Бога за его спасение.
Уильям подошел к нему и что-то прошептал ему на ухо. Она заметила, что Кристи застыл на месте. Его глаза отыскали ее. Это был момент пронзительного, напряженного, сладчайшего понимания. Потом кто-то заслонил его, и чары спали, но не рассеялись. Энни медленно попятилась, не спуская глаз с него, стараясь ни на минуту не терять его из виду. Люди расходились кучками, возбужденно переговариваясь и смеясь. Вот Кристи что-то сказал Софи Дин. Энни заметила, как он указал в её сторону и увидела понимающий кивок Софи. Наверное, он говорит, что ему надо пойти утешить вдову, догадалась Энни. И вот он уже поворачивается спиной к остальным и идет прямо к ней.
Ей хотелось обхватить его что было сил и никогда больше не отпускать. Вместо этого они взялись за руки.
– Уильям только что рассказал мне о Джеффри, – сказал Кристи, и все, что она могла сделать, так это кивнуть головой. – Ты в порядке?
– Мне необходимо остаться с тобой наедине.
– Да. – Его голос, глаза – все в нем говорило, что ему это необходимо не меньше, чем ей. – Ты поедешь верхом на Доне со мной вместе?
– Да, – отвечала она, и они пошли к терпеливо дожидавшемуся их жеребцу.
Луна в третьей четверти вышла из-за облаков, гонимых теплым ветром. Весенний воздух был напоен нежным ароматом раскрывающихся почек и свежевскопанной земли. Из-за живой изгороди доносилось щебетание какой-то птахи, позабывшей ночной сон. Копыта Донкастера стучали по заросшей Тропинке, едва заметной в неверном свете луны. Кристи вспомнил тот день год назад, когда они с Джеффри устроили скачку на этой же самой заброшенной дороге. Целую жизнь назад. Энни повернулась в его руках, и он перенес свои губы с ее макушки на висок, всем своим существом ловя ее тихий вздох. Никто не начинал разговора. Глубокое молчание, воцарившееся между ними, было целебным, облегчающим. Необходимым.
Неспешный поток с журчанием петлял вдоль тропинки, расширяясь возле ивовых зарослей на краю леса. Кристи натянул поводья, остановил коня и помог Энни спешиться. Он разнуздал Дона и пустил пастись, а сам опустился на колени у воды и принялся соскребать грязь с лица и рук. Земля была влажной. Энни сняла свой плащ и расстелила на поросшем травой берегу. Закончив умываться, Кристи обернулся и обнаружил ее неподвижно сидящей и пристально глядящей на него. По-прежнему не говоря ни слова, он опустился на плащ подле нее. Она подала ему свой платок – его собственный пришел в негодность, – и он вытер лицо.
Легко прислонившись к его плечу, она тихо спросила:
– С тобой все в порядке, Кристи? Ты не поранился?
– Нет, нет. Не о чем говорить.
– Как это было? Как тебе удалось вытащить мистера Фокса?
– Я ничего не сделал.
Он рассказал о том, как обрушился потолок, освободив Трэнтера из его каменной темницы.
– Я согласна с мистером Фоксом, – сказала она, когда он закончил. – Это было настоящее чудо.
– Это был… промысел Божий, – уточнил Кристи и взял ее руку.
– Тебе было страшно?
– Да.
– Я чуть с ума не сошла. Когда Дженкс вышел один, я могла бы… мне показалось… я подумала, что потеряла тебя, Кристи, и я не знаю слов, чтобы тебе передать, что я почувствовала в ту минуту. Ничего страшнее этого у меня в жизни не было.
Она прижала его ладонь к своей щеке и застыла на мгновение, потом прикоснулась губами к пульсирующей жилке на его запястье. Она снова послала Богу страстное «спасибо».
Луна поднялась выше. Река успокаивающе журчала, и где-то в зарослях ухала сова, но в остальном ночь была совершенно безмолвной. Энни уронила голову на плечо Кристи, когда его пальцы ласково легли ей на затылок.
– Расскажи мне про Джеффри, – попросил он, и она начала, запинаясь, излагать ему все случившееся.
Она поведала обо всем, за исключением одного – последнего акта любви. А это действительно был акт любви, пусть даже связанный с насилием и отчаянием. И она ни о чем не жалела, она была даже благодарна, потому что теперь, когда Джеффри больше не было, она уже ничем не могла ему помочь. Когда-нибудь она расскажет об этом Кристи (может быть), но пока ей предстоит нести этот тайный груз в одиночку, потому что она достаточно сильна.
– Боже мой, – прошептал он в смятении, когда она сказала ему, что Джеффри узнал про их связь. – Это я виноват. Я не должен был посылать тебе письмо домой. Прости, Энни, я не знаю, что тут и сказать.
– Это ранило его, – правдиво призналась она. – Но не поэтому он решил покончить счеты с жизнью. Врачи сообщили ему, что он умирает, а он не хотел умирать постепенно, по кускам, как он выразился. И, ты знаешь, перед самым концом он простил нас. Он любил тебя, Кристи, правда. И меня. Я уверена, он простил нас.
Она обвила его руками и крепко прижалась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93