- А как госпожа Зана?
- Она также ушла к Богам.
- Это очень печальная весть для меня.
Жемчужина осталась белой.
Эта пустая болтовня может продолжаться ночь напролет. Что же сделать, чтобы заставить ее выказать страх?
- И что же за ужасная цель привела тебя в наши края, Инос?
Иносолан приподняла золотистую бровь.
- Я не думала, Азак, что ты станешь называть своего старшего сына «ужасной целью»! Я не имела ни малейшего намерения нарушать границы твоих владении до тех пор, пока он на этом не настоял. Я направлялась в Тхам.
Жемчужина осталась белой. У Азака сжалось сердце.
- Зачем? Что тебе нужно в Тхаме?
- А ты не знаешь? - скромно поинтересовалась королева. - Ты действительно собираешься выступить в поход, ничего не зная?
- Завтра мы грузимся на корабли и отплываем в Оллион.
На губах Иносолан мелькнула такая знакомая халифу усмешка:
- Азак! Неужели?! Все корабли, сгрудившиеся в порту, пусты, а холмы прямо-таки черны от солдат и скота. Если ты всерьез намереваешься погрузить их всех за завтрашний день, порт превратится в сумасшедший дом. Или даже нет, в морг. Твой торговый флот может одурачить импов, но не меня.
Азак совсем забыл об истоках ее притягательности - об этом смертоносном сочетании красоты и ума. Халиф не привык состязаться в уме с женщинами, и это ошеломляющее чувство вызывало у него раздражение, хоть он никогда бы не подумал, что такое возможно.
Видимо, Иносолан угадала мысли халифа и послала ему озорную улыбку.
- Я - не одна из твоих племенных кобыл, Азак. И никогда ею не была.
- Да. Ты никогда не была племенной кобылой. После известных нам обоим событий я не знаю, что могло вызвать у тебя желание вернуться в Тхам.
Иносолан нахмурилась и положила ногу на ногу. Зашуршал белый шелк. Бог Страсти! Азак помнил ее стройные, изящные ноги, золотистый пушок внизу живота, крепкую грудь с розовыми сосками. Никогда его рука не касалась ее тела!
- Да, нам с тобой и в самом деле известно, - сказала Иносолан, - что даже сейчас в Тхаме существует некая недоступная пониманию сила. Она непредсказуема и отчасти скрыта от постороннего глаза заклинаниями, которые приводят в замешательство самых выдающихся волшебников. Но она существует.
Халиф кивнул. Жемчужина в его перстне оставалась белой.
- Я надеялась убедить обладателей этой силы поддержать моего мужа в его борьбе.
«Она несет чепуху, ваше величество», - прошелестел в ушах халифа голос Фуркара.
Но жемчужина осталась белой. Возможно, то, что сказала Иносолан, не соответствовало истине, но сама она в это верила.
- Я люблю тебя, - сказала Инос.
- Что?
- Это жемчужина, да? Мне стало интересно, почему ты все время смотришь на свои руки. Она меняет цвет?
Халиф посмотрел на Иносолан и увидел, что она улыбается.
- Я не племенная кобыла, Азак!
Азак сцепил руки, но так, чтобы жемчужина все-таки была видна.
- Я думаю, что все еще люблю тебя, - глухо произнес халиф.
Жемчужина потемнела.
- Точнее, хочу тебя, - поправился он.
Жемчужина снова стала белой.
Иносолан покраснела и опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Да, теперь она поняла, что ей угрожает опасность. Так-то лучше!
Халиф ждал, и в конце концов Иносолан первой нарушила молчание:
- Наши приключения в Тхаме обернулись тяжким испытанием. И все же… Я допускаю… То были дни твоей молодости, Азак. Ужас изгладился из памяти, но радость сохранилась! - Инос трогательно взглянула на него. - Помнишь, мы ехали верхом по полному очарования лесу, и ты рассказывал мне, как натаскивают собак? Я благодарна тебе за помощь, которую ты тогда оказал мне, Азак. Благодарна за то, что ты пришел в Хаб пожелать мне всего наилучшего, и мне очень жаль, что меня не было там и я не смогла попрощаться с тобой. Давай сохраним эти воспоминания, простим друг другу все резкие слова и станем союзниками.
Халиф продолжал молчать. В комнате было тихо, если не считать комариного писка. Вокруг светильника роилась мошкара.
Теперь опасения Иносолан стали очевидны. Она побледнела.
- Здесь, в Зарке, я по-прежнему считаюсь твоей женой?
Азак покачал головой:
- Вернувшись из Хаба, я подписал указ о расторжении брака.
Иносолан благодарно кивнула:
- Наверное, это было очень трудное время для тебя.
- Придворных забавляло то, что я потерял свою заморскую невесту. Но договор с Империей, который я привез с собой, помог мне. И я тотчас же объявил войну Шугаррану.
Иносолан на мгновение зажмурилась:
- Значит, это я виновата в том, что ты все это затеял? Все началось именно тогда?
- Да, тогда. Осмеянный султан не смог бы править долго, но война расстроила коварные планы различных группировок - по крайней мере, на какое-то время.
Иносолан покачала головой, и на ее волосах заиграли золотые блики.
- Я рада, что ты сумел пережить это все, но мне не нравятся средства, которые ты использовал. И теперь ты начинаешь войну против Империи… Ты понимаешь, что направляешься прямиком в ловушку?
Халиф с трудом сдержал готовый вырваться возглас.
- Лучше будет, если ты объяснишь свое последнее замечание.
Между бровей у Иносолан пролегла крохотная морщинка.
- Однажды, много лет назад, Рэп приходил сюда, чтобы увидеться с тобой. Он определил, что во дворце используется магическая сила - он не имел в виду меня. Я полагаю, ты заручился поддержкой волшебников в твоем восхождении на вершины власти?
- Ты знаешь, что я терпеть не могу магии.
Этот ответ вызвал легкую улыбку на губах королевы.
- Ты всегда умел ловко уходить от ответа. Ну ладно, что тебе известно о нынешней ситуации?
- А что мне должно быть известно?
- Рэп и Шанди писали тебе.
- Я не получал от них никаких писем.
Лицо Иносолан снова окаменело.
- Странно! Посланец был вполне надежен, я сама с ним разговаривала. Ну что ж, они писали тебе прошлой зимой. Положение вещей изменилось… Если у тебя есть советник-чародей, то ты должен знать, что император, сидящий сейчас в Хабе, - самозванец. Ты должен знать, что Зиниксо, бывший чародей, вырвался из заточения и объявил себя Всемогущим. И ты знаешь, что мой муж возглавил сопротивление.
- А, Рэп! Ну и как, он еще жив?
- Насколько мне известно, да, - бодро сказала Инос.
Жемчужина на мгновение потемнела.
«Она надеется на это, - прошептал Фуркар, - но не уверена».
Иносолан, ни о чем не подозревая, продолжила разговор.
- Мирянам ничего об этом не известно. Лжеимператор отвел войско от границ. Ты видишь в этом прекрасную возможность начать вторжение. Несомненно, то же самое проделают Двониш и Нордленд. В Гувуше зреет мятеж. Такова сейчас расстановка сил.
Женщина, рассуждающая о стратегии! Почему это бесстыдство, это извращение заставляет так волноваться кровь халифа? Да как она смеет поучать его? Халиф с трудом подавил нахлынувшую на него волну ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- Она также ушла к Богам.
- Это очень печальная весть для меня.
Жемчужина осталась белой.
Эта пустая болтовня может продолжаться ночь напролет. Что же сделать, чтобы заставить ее выказать страх?
- И что же за ужасная цель привела тебя в наши края, Инос?
Иносолан приподняла золотистую бровь.
- Я не думала, Азак, что ты станешь называть своего старшего сына «ужасной целью»! Я не имела ни малейшего намерения нарушать границы твоих владении до тех пор, пока он на этом не настоял. Я направлялась в Тхам.
Жемчужина осталась белой. У Азака сжалось сердце.
- Зачем? Что тебе нужно в Тхаме?
- А ты не знаешь? - скромно поинтересовалась королева. - Ты действительно собираешься выступить в поход, ничего не зная?
- Завтра мы грузимся на корабли и отплываем в Оллион.
На губах Иносолан мелькнула такая знакомая халифу усмешка:
- Азак! Неужели?! Все корабли, сгрудившиеся в порту, пусты, а холмы прямо-таки черны от солдат и скота. Если ты всерьез намереваешься погрузить их всех за завтрашний день, порт превратится в сумасшедший дом. Или даже нет, в морг. Твой торговый флот может одурачить импов, но не меня.
Азак совсем забыл об истоках ее притягательности - об этом смертоносном сочетании красоты и ума. Халиф не привык состязаться в уме с женщинами, и это ошеломляющее чувство вызывало у него раздражение, хоть он никогда бы не подумал, что такое возможно.
Видимо, Иносолан угадала мысли халифа и послала ему озорную улыбку.
- Я - не одна из твоих племенных кобыл, Азак. И никогда ею не была.
- Да. Ты никогда не была племенной кобылой. После известных нам обоим событий я не знаю, что могло вызвать у тебя желание вернуться в Тхам.
Иносолан нахмурилась и положила ногу на ногу. Зашуршал белый шелк. Бог Страсти! Азак помнил ее стройные, изящные ноги, золотистый пушок внизу живота, крепкую грудь с розовыми сосками. Никогда его рука не касалась ее тела!
- Да, нам с тобой и в самом деле известно, - сказала Иносолан, - что даже сейчас в Тхаме существует некая недоступная пониманию сила. Она непредсказуема и отчасти скрыта от постороннего глаза заклинаниями, которые приводят в замешательство самых выдающихся волшебников. Но она существует.
Халиф кивнул. Жемчужина в его перстне оставалась белой.
- Я надеялась убедить обладателей этой силы поддержать моего мужа в его борьбе.
«Она несет чепуху, ваше величество», - прошелестел в ушах халифа голос Фуркара.
Но жемчужина осталась белой. Возможно, то, что сказала Иносолан, не соответствовало истине, но сама она в это верила.
- Я люблю тебя, - сказала Инос.
- Что?
- Это жемчужина, да? Мне стало интересно, почему ты все время смотришь на свои руки. Она меняет цвет?
Халиф посмотрел на Иносолан и увидел, что она улыбается.
- Я не племенная кобыла, Азак!
Азак сцепил руки, но так, чтобы жемчужина все-таки была видна.
- Я думаю, что все еще люблю тебя, - глухо произнес халиф.
Жемчужина потемнела.
- Точнее, хочу тебя, - поправился он.
Жемчужина снова стала белой.
Иносолан покраснела и опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Да, теперь она поняла, что ей угрожает опасность. Так-то лучше!
Халиф ждал, и в конце концов Иносолан первой нарушила молчание:
- Наши приключения в Тхаме обернулись тяжким испытанием. И все же… Я допускаю… То были дни твоей молодости, Азак. Ужас изгладился из памяти, но радость сохранилась! - Инос трогательно взглянула на него. - Помнишь, мы ехали верхом по полному очарования лесу, и ты рассказывал мне, как натаскивают собак? Я благодарна тебе за помощь, которую ты тогда оказал мне, Азак. Благодарна за то, что ты пришел в Хаб пожелать мне всего наилучшего, и мне очень жаль, что меня не было там и я не смогла попрощаться с тобой. Давай сохраним эти воспоминания, простим друг другу все резкие слова и станем союзниками.
Халиф продолжал молчать. В комнате было тихо, если не считать комариного писка. Вокруг светильника роилась мошкара.
Теперь опасения Иносолан стали очевидны. Она побледнела.
- Здесь, в Зарке, я по-прежнему считаюсь твоей женой?
Азак покачал головой:
- Вернувшись из Хаба, я подписал указ о расторжении брака.
Иносолан благодарно кивнула:
- Наверное, это было очень трудное время для тебя.
- Придворных забавляло то, что я потерял свою заморскую невесту. Но договор с Империей, который я привез с собой, помог мне. И я тотчас же объявил войну Шугаррану.
Иносолан на мгновение зажмурилась:
- Значит, это я виновата в том, что ты все это затеял? Все началось именно тогда?
- Да, тогда. Осмеянный султан не смог бы править долго, но война расстроила коварные планы различных группировок - по крайней мере, на какое-то время.
Иносолан покачала головой, и на ее волосах заиграли золотые блики.
- Я рада, что ты сумел пережить это все, но мне не нравятся средства, которые ты использовал. И теперь ты начинаешь войну против Империи… Ты понимаешь, что направляешься прямиком в ловушку?
Халиф с трудом сдержал готовый вырваться возглас.
- Лучше будет, если ты объяснишь свое последнее замечание.
Между бровей у Иносолан пролегла крохотная морщинка.
- Однажды, много лет назад, Рэп приходил сюда, чтобы увидеться с тобой. Он определил, что во дворце используется магическая сила - он не имел в виду меня. Я полагаю, ты заручился поддержкой волшебников в твоем восхождении на вершины власти?
- Ты знаешь, что я терпеть не могу магии.
Этот ответ вызвал легкую улыбку на губах королевы.
- Ты всегда умел ловко уходить от ответа. Ну ладно, что тебе известно о нынешней ситуации?
- А что мне должно быть известно?
- Рэп и Шанди писали тебе.
- Я не получал от них никаких писем.
Лицо Иносолан снова окаменело.
- Странно! Посланец был вполне надежен, я сама с ним разговаривала. Ну что ж, они писали тебе прошлой зимой. Положение вещей изменилось… Если у тебя есть советник-чародей, то ты должен знать, что император, сидящий сейчас в Хабе, - самозванец. Ты должен знать, что Зиниксо, бывший чародей, вырвался из заточения и объявил себя Всемогущим. И ты знаешь, что мой муж возглавил сопротивление.
- А, Рэп! Ну и как, он еще жив?
- Насколько мне известно, да, - бодро сказала Инос.
Жемчужина на мгновение потемнела.
«Она надеется на это, - прошептал Фуркар, - но не уверена».
Иносолан, ни о чем не подозревая, продолжила разговор.
- Мирянам ничего об этом не известно. Лжеимператор отвел войско от границ. Ты видишь в этом прекрасную возможность начать вторжение. Несомненно, то же самое проделают Двониш и Нордленд. В Гувуше зреет мятеж. Такова сейчас расстановка сил.
Женщина, рассуждающая о стратегии! Почему это бесстыдство, это извращение заставляет так волноваться кровь халифа? Да как она смеет поучать его? Халиф с трудом подавил нахлынувшую на него волну ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130