Теперь их глаза находились на одном уровне.
– Значит, ты можешь заставить их ходить в ногу, – произнес командующий.
– Я признаю это. Я признаю также, что меня это удивило. Но как ты заставишь их запомнить, что копья предназначены для ближнего боя? В пылу сражения они покидают их все! Раньше всегда так и было.
– Я собирался привязать древки к их запястьям, – просто ответил Д’вард, – чтобы они не забывали.
– Правда? – Густые, как джунгли, брови Каммамена поднялись еще выше. Мальчик, несомненно, поразил его. – Сколько времени у тебя займет переучивание остального нагианского войска до уровня, которому ты научил своих соналбийцев?
Похоже, даже юнец удивился этому вопросу, однако и сейчас он ответил почти без колебаний:
– Я могу поговорить с ними сегодня вечером, господин. Если к утру вы пришлете в каждый отряд по наставнику, я обещаю вам, что они будут повиноваться ему и стараться изо всех сил.
Полководец почесал бороду.
– На тех же условиях? Э, нет, не пойдет. Я удвою ставки. Пусть будет две порки.
– Идет! – ухмыльнулся мальчишка.
– Клянусь пятью богами, парень, ты или не в себе, или совсем спятил! А твой новобранец? Что он сейчас делает?
– Роет выгребные ямы, господин.
Тарион чуть не лопнул от восторга. Вот здорово! Лучше не бывает!
Каммамен бросил на него неодобрительный взгляд, с трудом скрывая усмешку.
– Это зачем?
Мальчишка казался удивленным, словно ответ напрашивался сам собой.
– Я сказал ему, что это самая тяжелая работа, которую я могу ему дать. Если он справится с ней, ему нечего будет больше бояться.
Джоалийцы переглянулись. Старый Бондваан пригладил свои редкие седые волосы пухлыми пальчиками. Колган задумчиво жевал губу. Каммамен, казалось, пребывал в растерянности.
– Твой отряд принял его?
– Да, господин.
– Правда? Что ты сказал им?
– Я сказал, что принц оказал нам большую честь, завербовавшись к нам. Чтобы они не давали ему никаких поблажек, но старались быть терпеливыми с ним, ибо он получил неправильное воспитание и ему только еще предстоит возмужать по-настоящему.
На этот раз улыбнулся даже командующий. Он повернулся к Колгану:
– Ну, Адъютант? Вам не кажется, что перед нами прирожденный военный гений?
– Похоже, у него есть задатки, господин.
– Встань! – приказал Каммамен, сам поднимаясь на ноги. Даже в башмаках и шлеме он оставался ниже мальчишки, хотя вдвое шире. – Заботься о нем как следует!
– Да, господин.
– Мы ведь не хотим, чтобы с ним случилось что-нибудь – не хотим, Кавалерист? – Он бросил на Тариона угрожающий взгляд.
– Я надеюсь, что мой брат останется жив и выроет еще много, много выгребных ям, господин, – капризно отозвался Тарион. Если нагианский сброд превратится в действенную боевую силу, он не сможет больше рассчитывать на смерть Злабориба в бойне. Какая досада!
Каммамен протянул волосатую руку и сжал смуглое плечо юнца.
– Я предлагаю тебе сделку, Д’вард Сотник! Я назначаю тебя командующим нагианской пехотой. Если тебе нужны наставники, спроси только у этого человека. Его зовут Колган Адъютант. Через три дня ты проведешь свое войско передо мной. Либо я окончательно закреплю за тобой этот пост, либо прикажу сделать из тебя студень. Принимаешь эти условия?
– Да, господин, – спокойно ответил юнец. – Спасибо, господин.
– Рад помочь! Свободен!
Четко отдав честь, новый военачальник повернулся на месте и вышел из шатра. Часовой вернул ему копье.
Каммамен посмотрел ему вслед, а потом повернулся к остальным с сонной улыбкой пумы, только что сожравшей целый отряд охотников.
– Вы тоже свободны. Дайте ему лучших людей, которых найдете, окажите ему всю возможную помощь. А вы двое, задержитесь-ка на минутку, господа!
Колган вспыхнул, но отсалютовал и вышел.
Тарион шагнул вперед. Бондваан встал с совершенно ошеломленным видом. Тарион надеялся, что лицо не выдает его ярости. Этот юный выскочка обречен!
– Вы двое, господа, – повторил Каммамен, как только Колган оказался вне пределов слышимости, – не очень-то раскатывайте губу. Держите свои грязные привычки при себе, ясно? Не смейте трогать Д’варда!
– Господин! – возмутился Тарион. – Я не пони…
– Ты все прекрасно понял! Я не позволю досаждать ему любым образом. Любым! Похоже, теперь у меня есть в этой войне секретное оружие.
Тарион решил, что ему лучше разработать новые планы.
22
Первые несколько дней в пехоте стали для Злабориба непрерывной пыткой. От ходьбы босиком его ступни превратились в сплошную мозоль, его кожа сгорела на солнце, его ритуальный шрам воспалился. Но хуже всего была обычная физическая усталость. Он рыл ямы, он ходил в строю, он бегал. Каждый его мускул болел. Он терял сознание – его поднимали пинками и приказывали перестать притворяться. Несколько раз он был на грани отчаяния, когда даже смерть казалась лучше этого бесконечного мучения.
Но каждый раз, где бы это ни случалось, по какому-то странному совпадению он встречал взгляд спокойных синих глаз, устремленный на него. Он слышал слова поддержки и вспоминал, что этот паренек, рискуя собой, спас его в храме. И тогда, неведомо каким образом, Злабориб находил в себе силы бороться. Он был в долгу перед Д’вардом, а Д’вард доверял ему.
Он ожидал, что рано или поздно Тарион подошлет к нему убийц, но этого не происходило. Каждое утро он просыпался, не зная, какое чувство у него преобладает: удивление или разочарование. И на пятый или шестой день он вдруг понял, что сможет пережить все это и стать воином. И что самое удивительное, он понял, что его грубые спутники сочувствуют его страданиям и одобрительно относятся к его успехам. И тогда во мраке засветился тоненький луч гордости.
Как раз тогда, когда он начал было привыкать к лагерной жизни, армия выступила в поход. Теперь их было почти семь тысяч. Около четверти составляли нагианцы – тысяча пеших и восемьсот верховых. Дорога вела их на восток, мимо Соналби, а потом на юг, в дебри перевала Сиопасс. Три дня они поднимались по извилистой долине, через влажный лес, вдоль отвесных скал. И только теперь, на марше, Злабориб понял, что по-настоящему он еще и не уставал.
И еще марш принес с собой опасность, ибо каждая военная кампания в Вейлах неминуемо начинается с обороняемого перевала. Лемодианцы знали, что против них выступило объединенное войско Джоалленда и Нагленда. Они наверняка уже усилили оборону и послали за помощью к своим устрашающим таргианским господам. Мест, где армия могла бы пересечь горы, было немного.
К счастью, военная помощь из Тарга не могла прибыть сразу. Бой за перевал был выигран задолго до того, как нагианская пехота достигла вершины. По войску передали, что перевал свободен и дорога на Лемодвейл открыта для захватчиков. Это приободрило воинов, и дальше они шагали с песнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Значит, ты можешь заставить их ходить в ногу, – произнес командующий.
– Я признаю это. Я признаю также, что меня это удивило. Но как ты заставишь их запомнить, что копья предназначены для ближнего боя? В пылу сражения они покидают их все! Раньше всегда так и было.
– Я собирался привязать древки к их запястьям, – просто ответил Д’вард, – чтобы они не забывали.
– Правда? – Густые, как джунгли, брови Каммамена поднялись еще выше. Мальчик, несомненно, поразил его. – Сколько времени у тебя займет переучивание остального нагианского войска до уровня, которому ты научил своих соналбийцев?
Похоже, даже юнец удивился этому вопросу, однако и сейчас он ответил почти без колебаний:
– Я могу поговорить с ними сегодня вечером, господин. Если к утру вы пришлете в каждый отряд по наставнику, я обещаю вам, что они будут повиноваться ему и стараться изо всех сил.
Полководец почесал бороду.
– На тех же условиях? Э, нет, не пойдет. Я удвою ставки. Пусть будет две порки.
– Идет! – ухмыльнулся мальчишка.
– Клянусь пятью богами, парень, ты или не в себе, или совсем спятил! А твой новобранец? Что он сейчас делает?
– Роет выгребные ямы, господин.
Тарион чуть не лопнул от восторга. Вот здорово! Лучше не бывает!
Каммамен бросил на него неодобрительный взгляд, с трудом скрывая усмешку.
– Это зачем?
Мальчишка казался удивленным, словно ответ напрашивался сам собой.
– Я сказал ему, что это самая тяжелая работа, которую я могу ему дать. Если он справится с ней, ему нечего будет больше бояться.
Джоалийцы переглянулись. Старый Бондваан пригладил свои редкие седые волосы пухлыми пальчиками. Колган задумчиво жевал губу. Каммамен, казалось, пребывал в растерянности.
– Твой отряд принял его?
– Да, господин.
– Правда? Что ты сказал им?
– Я сказал, что принц оказал нам большую честь, завербовавшись к нам. Чтобы они не давали ему никаких поблажек, но старались быть терпеливыми с ним, ибо он получил неправильное воспитание и ему только еще предстоит возмужать по-настоящему.
На этот раз улыбнулся даже командующий. Он повернулся к Колгану:
– Ну, Адъютант? Вам не кажется, что перед нами прирожденный военный гений?
– Похоже, у него есть задатки, господин.
– Встань! – приказал Каммамен, сам поднимаясь на ноги. Даже в башмаках и шлеме он оставался ниже мальчишки, хотя вдвое шире. – Заботься о нем как следует!
– Да, господин.
– Мы ведь не хотим, чтобы с ним случилось что-нибудь – не хотим, Кавалерист? – Он бросил на Тариона угрожающий взгляд.
– Я надеюсь, что мой брат останется жив и выроет еще много, много выгребных ям, господин, – капризно отозвался Тарион. Если нагианский сброд превратится в действенную боевую силу, он не сможет больше рассчитывать на смерть Злабориба в бойне. Какая досада!
Каммамен протянул волосатую руку и сжал смуглое плечо юнца.
– Я предлагаю тебе сделку, Д’вард Сотник! Я назначаю тебя командующим нагианской пехотой. Если тебе нужны наставники, спроси только у этого человека. Его зовут Колган Адъютант. Через три дня ты проведешь свое войско передо мной. Либо я окончательно закреплю за тобой этот пост, либо прикажу сделать из тебя студень. Принимаешь эти условия?
– Да, господин, – спокойно ответил юнец. – Спасибо, господин.
– Рад помочь! Свободен!
Четко отдав честь, новый военачальник повернулся на месте и вышел из шатра. Часовой вернул ему копье.
Каммамен посмотрел ему вслед, а потом повернулся к остальным с сонной улыбкой пумы, только что сожравшей целый отряд охотников.
– Вы тоже свободны. Дайте ему лучших людей, которых найдете, окажите ему всю возможную помощь. А вы двое, задержитесь-ка на минутку, господа!
Колган вспыхнул, но отсалютовал и вышел.
Тарион шагнул вперед. Бондваан встал с совершенно ошеломленным видом. Тарион надеялся, что лицо не выдает его ярости. Этот юный выскочка обречен!
– Вы двое, господа, – повторил Каммамен, как только Колган оказался вне пределов слышимости, – не очень-то раскатывайте губу. Держите свои грязные привычки при себе, ясно? Не смейте трогать Д’варда!
– Господин! – возмутился Тарион. – Я не пони…
– Ты все прекрасно понял! Я не позволю досаждать ему любым образом. Любым! Похоже, теперь у меня есть в этой войне секретное оружие.
Тарион решил, что ему лучше разработать новые планы.
22
Первые несколько дней в пехоте стали для Злабориба непрерывной пыткой. От ходьбы босиком его ступни превратились в сплошную мозоль, его кожа сгорела на солнце, его ритуальный шрам воспалился. Но хуже всего была обычная физическая усталость. Он рыл ямы, он ходил в строю, он бегал. Каждый его мускул болел. Он терял сознание – его поднимали пинками и приказывали перестать притворяться. Несколько раз он был на грани отчаяния, когда даже смерть казалась лучше этого бесконечного мучения.
Но каждый раз, где бы это ни случалось, по какому-то странному совпадению он встречал взгляд спокойных синих глаз, устремленный на него. Он слышал слова поддержки и вспоминал, что этот паренек, рискуя собой, спас его в храме. И тогда, неведомо каким образом, Злабориб находил в себе силы бороться. Он был в долгу перед Д’вардом, а Д’вард доверял ему.
Он ожидал, что рано или поздно Тарион подошлет к нему убийц, но этого не происходило. Каждое утро он просыпался, не зная, какое чувство у него преобладает: удивление или разочарование. И на пятый или шестой день он вдруг понял, что сможет пережить все это и стать воином. И что самое удивительное, он понял, что его грубые спутники сочувствуют его страданиям и одобрительно относятся к его успехам. И тогда во мраке засветился тоненький луч гордости.
Как раз тогда, когда он начал было привыкать к лагерной жизни, армия выступила в поход. Теперь их было почти семь тысяч. Около четверти составляли нагианцы – тысяча пеших и восемьсот верховых. Дорога вела их на восток, мимо Соналби, а потом на юг, в дебри перевала Сиопасс. Три дня они поднимались по извилистой долине, через влажный лес, вдоль отвесных скал. И только теперь, на марше, Злабориб понял, что по-настоящему он еще и не уставал.
И еще марш принес с собой опасность, ибо каждая военная кампания в Вейлах неминуемо начинается с обороняемого перевала. Лемодианцы знали, что против них выступило объединенное войско Джоалленда и Нагленда. Они наверняка уже усилили оборону и послали за помощью к своим устрашающим таргианским господам. Мест, где армия могла бы пересечь горы, было немного.
К счастью, военная помощь из Тарга не могла прибыть сразу. Бой за перевал был выигран задолго до того, как нагианская пехота достигла вершины. По войску передали, что перевал свободен и дорога на Лемодвейл открыта для захватчиков. Это приободрило воинов, и дальше они шагали с песнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115