Злабориб в стычке не участвовал, но, проходя поле боя, он видел тела. Он задыхался, и ему было не до пения, да и слов этих песен он тоже не знал.
Тем временем дорога пошла вниз, и войско ускорило свое продвижение. Еще через два дня армия разбила лагерь на берегу озера у подножия Лемодслоупа. Разговоры теперь только и шли что трофеях да о радостях, причитающихся победителям в побежденной стране. Солдаты уверяли друг друга, что лемодианские девушки славятся своей красотой.
Наконец соналбийский отряд дождался своей очереди купаться в уже сильно помутневшем озере. Воины побросали оружие и, не раздеваясь, с плеском плюхались в воду, отчего она сделалась еще мутнее. Злабориб уклонился от участия в чехарде, но был рад немного намокнуть и избавиться хотя бы от части паразитов. Какие мелочи его теперь радовали!
Он вылез из воды просохнуть на солнышке. На траве, облокотившись на колени, сидел долговязый паренек, и его ярко-синие глаза не без веселья наблюдали за Злаборибом. Должно быть, он тоже искупался, ибо волосы и борода его были влажными.
– Поздравляю, воин! – произнес он. – Ты справился, не так ли?
– Я думаю, в этом больше твоя заслуга, господин. – Одну вещь Злабориб усвоил прекрасно, и это была скромность. Он понимал, что не выжил бы без поддержки и воодушевления со стороны Д’варда.
– Вздор! Сядь и отдохни немного. Я говорил, что покажу, как. Но сделал-то все ты сам. – Д’вард усмехнулся, глядя на жалкий вид Злабориба.
– Тебе осталось нарастить новую кожу, и все. Как ты себя чувствуешь?
Злабориб обдумал вопрос. Казалось, он тысячу лет ни с кем не разговаривал по-настоящему – в смысле, ни с кем умным.
– В основном удивлен.
– Но и горд?
– Да, – признался новый боец. – Две недели назад я не поверил бы в это, но – да.
– Тебе есть чем гордиться. Даже остальные гордятся тобой – это ты знаешь? Они заключали пари, сколько ты продержишься. Никто не выиграл – нет, вернее выиграл ты! Они признают твое мужество. Тебе нужно что-нибудь?
Злабориб улыбнулся – с тех пор, как он делал это последний раз, тоже прошло много, много времени.
– Имму, или Утиниму, или Осмиалт.
Синие глаза зажмурились.
– Кого-кого?
– Моих наложниц.
– Нет, ты и в самом деле приходишь в себя, – рассмеялся Д’вард. – Уж прости, в этом я тебе помочь никак не могу. Ладно, я хотел просто поздравить тебя и сказать, как я горд тем, чего ты добился. Это сломало бы очень многих. Неплохо!
Он пошевелился, собираясь вставать.
– Господин?
Военачальник с усталым видом сел обратно.
– Да?
– Могу я спросить?.. Нет, могу я высказать предположение?
– Ну, высказывай.
Злабориб повернул голову, чтобы посмотреть на резвящихся в воде солдат.
– Это наглость и дерзость с моей стороны, но я достаточно слышал, чтобы понять – ты родом не из Соналби.
Обычной реакции не последовало, только жуткое молчание, более красноречивое, чем крик или ругань.
– Господин… Простите меня…
– Я и правда не из Соналби, нет, – ответил Д’вард очень тихо. – Впрочем, джоалийцы этого не знают. По крайней мере я им этого не говорил, и я не думаю, чтобы они знали. Продолжай.
– Нет. Мне не надо было…
– Продолжай!
– Господин! – Ну почему он был таким дураком, что выболтал это? – Вы объявились там в начале лета. Я подозреваю, это случилось сразу после окончания семисотых Празднеств Тиона в Суссе.
Последовала долгая пауза, потом юноша спросил:
– Кто говорит это?
– Никто. Я сам догадался. Почти никто из ребят не умеет читать. Если они и слышали про «Филобийский Завет», они наверняка не знают подробностей.
– Но ты знаешь, конечно, – вздохнул Д’вард. – Какие подробности ты имеешь в виду?
– О… только то, что принято считать, будто Освободитель будет рожден там, но на самом-то деле в «Завете» говорится совсем по-другому. На самом деле там сказано, что он придет в мир нагим и плачущим. Совсем не одно и то же!
Пронзительные синие глаза прошлись по лицу принца, потом вдруг заискрились.
– А как еще можно прийти в мир? – спросил Д’вард с улыбкой, от которой разом забылись вина и напряжение.
– Ну… – Злабориб ощутил приступ ностальгии по размеренным беседам за столом в Джоале, по долгим философским дебатам, когда каждое слово имело свое, особое значение. С минуту он смотрел на резвящихся в воде крестьян.
– Про тех, кто уходит в монастырь или другую обитель, говорят, что они покидают мир. Значит, про человека, который, допустим, изгнан из монастыря, можно сказать, что он снова пришел в мир?
– Ты считаешь, что именно это и имелось в виду?
– Возможно. Или же там имеется скрытый смысл. По некоторым строкам можно предположить, что Освободитель – не просто человек.
– Ты пытаешься шантажировать меня?
Онемев, Злабориб в ужасе оглянулся. Страшнее всего было то, что еще две недели назад он и сам думал подобным образом.
– Вас? Вас, кому я обязан жизнью?
Его собеседник снова улыбнулся.
– Прости! Должно быть, я слишком много общался с этим твоим мерзавцем-братом. Пойми, ты мне на самом деле ничем не обязан – но продолжай!
– Нет, ничего! Мне жаль, что я заговорил об этом.
– Ты обсуждал это с кем-нибудь еще?
– Нет, господин! Господин… вы можете доверять мне! – Злабориб вдруг чуть не разревелся. Ну кто просил его выбалтывать все это?
– Так ты предполагаешь, что я не простой смертный?
– Мне кажется, вы обладаете силой, которой не обладают другие.
– Проклятие, – сказал Д’вард и уставился взглядом в свои ноги.
– Вы бог? – с тревогой спросил Злабориб.
– Я смертный, это точно. Вполне возможно, я тот, про которого говорится в «Завете». Ты проницателен, если догадался об этом. – Он вздохнул. – Не знаю, стану ли я когда-нибудь Освободителем. У меня нет никакого желания становиться им. Я просто хочу вернуться домой! Будь так добр, не говори никому!
– Конечно. Клянусь.
Д’вард явно не хотел говорить о пророчествах, а жаль, – Злаборибу это было бы интересно. Нагленд ни разу не упоминался в «Филобийском Завете», поэтому-то он никогда особо им не интересовался. Почти в половине вейлов царили монархии, так что принцев в них было пруд пруди, однако единственными имевшимися в наличии на данный момент оставались они с Тарионом.
Синие глаза снова улыбались, и Д’вард вытянулся на траве.
– Я тебе верю! Поэтому позволь мне спросить у тебя кое-что. В день, когда я пришел в Соналби, я видел, как толпа расправилась с одной семьей.
Злабориб пожал плечами:
– Во главе со жрецами Карзона? Такое творилось по всему вейлу.
– Потому что они еретики?
– Да. У нас в Нагленде их не так много, но Муж постановил их уничтожить.
Д’вард поднял голову и хмуро посмотрел на плещущихся в воде солдат.
– Мне кажется, к нам сейчас присоединятся. Церковь Неделимого? Расскажи мне о ней.
– Это новая вера, – торопливо начал объяснять Злабориб, пытаясь припомнить все, что ему было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Тем временем дорога пошла вниз, и войско ускорило свое продвижение. Еще через два дня армия разбила лагерь на берегу озера у подножия Лемодслоупа. Разговоры теперь только и шли что трофеях да о радостях, причитающихся победителям в побежденной стране. Солдаты уверяли друг друга, что лемодианские девушки славятся своей красотой.
Наконец соналбийский отряд дождался своей очереди купаться в уже сильно помутневшем озере. Воины побросали оружие и, не раздеваясь, с плеском плюхались в воду, отчего она сделалась еще мутнее. Злабориб уклонился от участия в чехарде, но был рад немного намокнуть и избавиться хотя бы от части паразитов. Какие мелочи его теперь радовали!
Он вылез из воды просохнуть на солнышке. На траве, облокотившись на колени, сидел долговязый паренек, и его ярко-синие глаза не без веселья наблюдали за Злаборибом. Должно быть, он тоже искупался, ибо волосы и борода его были влажными.
– Поздравляю, воин! – произнес он. – Ты справился, не так ли?
– Я думаю, в этом больше твоя заслуга, господин. – Одну вещь Злабориб усвоил прекрасно, и это была скромность. Он понимал, что не выжил бы без поддержки и воодушевления со стороны Д’варда.
– Вздор! Сядь и отдохни немного. Я говорил, что покажу, как. Но сделал-то все ты сам. – Д’вард усмехнулся, глядя на жалкий вид Злабориба.
– Тебе осталось нарастить новую кожу, и все. Как ты себя чувствуешь?
Злабориб обдумал вопрос. Казалось, он тысячу лет ни с кем не разговаривал по-настоящему – в смысле, ни с кем умным.
– В основном удивлен.
– Но и горд?
– Да, – признался новый боец. – Две недели назад я не поверил бы в это, но – да.
– Тебе есть чем гордиться. Даже остальные гордятся тобой – это ты знаешь? Они заключали пари, сколько ты продержишься. Никто не выиграл – нет, вернее выиграл ты! Они признают твое мужество. Тебе нужно что-нибудь?
Злабориб улыбнулся – с тех пор, как он делал это последний раз, тоже прошло много, много времени.
– Имму, или Утиниму, или Осмиалт.
Синие глаза зажмурились.
– Кого-кого?
– Моих наложниц.
– Нет, ты и в самом деле приходишь в себя, – рассмеялся Д’вард. – Уж прости, в этом я тебе помочь никак не могу. Ладно, я хотел просто поздравить тебя и сказать, как я горд тем, чего ты добился. Это сломало бы очень многих. Неплохо!
Он пошевелился, собираясь вставать.
– Господин?
Военачальник с усталым видом сел обратно.
– Да?
– Могу я спросить?.. Нет, могу я высказать предположение?
– Ну, высказывай.
Злабориб повернул голову, чтобы посмотреть на резвящихся в воде солдат.
– Это наглость и дерзость с моей стороны, но я достаточно слышал, чтобы понять – ты родом не из Соналби.
Обычной реакции не последовало, только жуткое молчание, более красноречивое, чем крик или ругань.
– Господин… Простите меня…
– Я и правда не из Соналби, нет, – ответил Д’вард очень тихо. – Впрочем, джоалийцы этого не знают. По крайней мере я им этого не говорил, и я не думаю, чтобы они знали. Продолжай.
– Нет. Мне не надо было…
– Продолжай!
– Господин! – Ну почему он был таким дураком, что выболтал это? – Вы объявились там в начале лета. Я подозреваю, это случилось сразу после окончания семисотых Празднеств Тиона в Суссе.
Последовала долгая пауза, потом юноша спросил:
– Кто говорит это?
– Никто. Я сам догадался. Почти никто из ребят не умеет читать. Если они и слышали про «Филобийский Завет», они наверняка не знают подробностей.
– Но ты знаешь, конечно, – вздохнул Д’вард. – Какие подробности ты имеешь в виду?
– О… только то, что принято считать, будто Освободитель будет рожден там, но на самом-то деле в «Завете» говорится совсем по-другому. На самом деле там сказано, что он придет в мир нагим и плачущим. Совсем не одно и то же!
Пронзительные синие глаза прошлись по лицу принца, потом вдруг заискрились.
– А как еще можно прийти в мир? – спросил Д’вард с улыбкой, от которой разом забылись вина и напряжение.
– Ну… – Злабориб ощутил приступ ностальгии по размеренным беседам за столом в Джоале, по долгим философским дебатам, когда каждое слово имело свое, особое значение. С минуту он смотрел на резвящихся в воде крестьян.
– Про тех, кто уходит в монастырь или другую обитель, говорят, что они покидают мир. Значит, про человека, который, допустим, изгнан из монастыря, можно сказать, что он снова пришел в мир?
– Ты считаешь, что именно это и имелось в виду?
– Возможно. Или же там имеется скрытый смысл. По некоторым строкам можно предположить, что Освободитель – не просто человек.
– Ты пытаешься шантажировать меня?
Онемев, Злабориб в ужасе оглянулся. Страшнее всего было то, что еще две недели назад он и сам думал подобным образом.
– Вас? Вас, кому я обязан жизнью?
Его собеседник снова улыбнулся.
– Прости! Должно быть, я слишком много общался с этим твоим мерзавцем-братом. Пойми, ты мне на самом деле ничем не обязан – но продолжай!
– Нет, ничего! Мне жаль, что я заговорил об этом.
– Ты обсуждал это с кем-нибудь еще?
– Нет, господин! Господин… вы можете доверять мне! – Злабориб вдруг чуть не разревелся. Ну кто просил его выбалтывать все это?
– Так ты предполагаешь, что я не простой смертный?
– Мне кажется, вы обладаете силой, которой не обладают другие.
– Проклятие, – сказал Д’вард и уставился взглядом в свои ноги.
– Вы бог? – с тревогой спросил Злабориб.
– Я смертный, это точно. Вполне возможно, я тот, про которого говорится в «Завете». Ты проницателен, если догадался об этом. – Он вздохнул. – Не знаю, стану ли я когда-нибудь Освободителем. У меня нет никакого желания становиться им. Я просто хочу вернуться домой! Будь так добр, не говори никому!
– Конечно. Клянусь.
Д’вард явно не хотел говорить о пророчествах, а жаль, – Злаборибу это было бы интересно. Нагленд ни разу не упоминался в «Филобийском Завете», поэтому-то он никогда особо им не интересовался. Почти в половине вейлов царили монархии, так что принцев в них было пруд пруди, однако единственными имевшимися в наличии на данный момент оставались они с Тарионом.
Синие глаза снова улыбались, и Д’вард вытянулся на траве.
– Я тебе верю! Поэтому позволь мне спросить у тебя кое-что. В день, когда я пришел в Соналби, я видел, как толпа расправилась с одной семьей.
Злабориб пожал плечами:
– Во главе со жрецами Карзона? Такое творилось по всему вейлу.
– Потому что они еретики?
– Да. У нас в Нагленде их не так много, но Муж постановил их уничтожить.
Д’вард поднял голову и хмуро посмотрел на плещущихся в воде солдат.
– Мне кажется, к нам сейчас присоединятся. Церковь Неделимого? Расскажи мне о ней.
– Это новая вера, – торопливо начал объяснять Злабориб, пытаясь припомнить все, что ему было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115