— Да хватит же вам, олухи несчастные!
Они отпустили друг друга и уставились на нее, тяжело дыша. Дуглас схватился за свое плечо, Колин — за свою правую руку.
— Как ты посмела, Синджен?
Впрочем, дожидаться ответа Дуглас не стал, вместо этого он воинственно зарычал и вновь кинулся на этого распроклятого невежу, который имел наглость ласкать попку его младшей сестренки прямо в вестибюле. И еще запустил свой язык ей в рот, чертов ублюдок! Делать такое с его сестрой!..
Синджен опять размахнулась, не очень сильно, но достаточно, чтобы привлечь их внимание. До ее ушей донесся вопль Алике:
— Сейчас же прекрати, Дуглас!
После чего Алике тоже взмахнула тростью и крепко хватила мужа по спине.
Внезапно Дуглас осознал всю нелепость положения и застыл как вкопанный. Его хрупкая малютка жена и раскрасневшаяся сестрица стояли перед ним и грозно махали палками, словно два одержимых дервиша.
Он глубоко вздохнул, оглянулся на треклятого шотландского насильника и сказал:
— Они нас убьют. Придется либо перейти в зал для бокса, либо убрать кулаки в карманы.
Колин не сводил взгляда с высокой молодой англичанки, которая предложила ему жениться на ней. Чтобы защитить его, она ударила собственного брата. Теперь она стояла между ними, по-прежнему держа в своих крепких руках трость. Это не только ошеломляло, но еще и унижало.
— Если вы не против, милорд, уберем кулаки в карманы.
— Отлично, — подвела итог Синджен. — Алике, как ты думаешь, можно ли поставить трости на место или лучше повременить на тот случай, если эти джентльмены опять забудут хороших манерах?
Алике не ответила. Свирепо хмурясь, она бросила на пол свою палку и стукнула мужа кулачком в живот. Ошарашенный Дуглас только крякнул, взглянул на свою жену, потом перевел взгляд на Синджен и вздохнул:
— Ладно, уберем кулаки в карманы.
— Цивилизация — весьма полезная вещь, — заметила Синджен. — Чтобы скрепить перемирие, давайте выпьем чаю. Но сначала, Колин, пойдемте на минутку со мной. У вас на губе кровь. Я ее смою.
— У тебя, Дуглас, тоже ужасный вид, — сказала Алике. — Ты сбил костяшки пальцев и разорвал рубашку, которую я сшила тебе в подарок на день рождения. Но ты об этом даже и не вспомнил, когда затеял это глупое побоище! О Боже, у тебя на воротнике кровь Колина. Боюсь, это уже ничем не выведешь, здесь не помогут даже самые лучшие пятновыводящие средства миссис Джарвис. Синджен, мы встречаемся в гостиной через десять минут.
Она огляделась по сторонам, увидела бледного, потрясенного Дриннена и спокойно сказала:
— Дриннен, будьте любезны, распустите слуг. И принесите в гостиную чай с ячменными лепешками. Его милость граф Эшбернхем — шотландец, и у него, несомненно, весьма требовательный вкус. Постарайтесь, чтобы лепешки были на высоте.
На том дело и завершилось — с ним справились две женщины. Колин без единого слова последовал за Джоан Шербрук. Краешком глаза он успел заметить, что граф Нортклифф так же покорно бредет за своей крошечной женой, а та шествует, горделиво расправив плечи и вздернув подбородок, — ни дать ни взять генерал.
Колин Кинросс, седьмой граф Эшбернхем, чувствовал себя так, будто ему снится какой-то причудливый сон, от которого он никак не может пробудиться. Не сказать, чтобы этот сон был кошмарным, но он был неимоверно странным. Он посмотрел на гриву русых волос, рассыпавшихся по спине Синджен. Должно быть, шпильки выпали из них во время потасовки. Но куда делась ее шляпка? А волосы у нее густые и действительно красивые. Она в самом деле хороша, что и говорить, и целовать ее было так сладко — ничего похожего он и припомнить не мог.
Но такого ее вмешательства в мужские дела он больше не потерпит. Они, двое мужчин, должны были разобраться между собой сами, а дамы не имели права вторгаться в то, что их не касалось. Нет, он ни за что не потерпит подобного вмешательства еще раз.
Глава 3
— Хватит, Джоан. Я не желаю, чтобы меня водили на веревочке, как безмозглого козла.
Услышав раздраженный голос мужчины, за которого она бесповоротно решила выйти замуж, Синджен обернулась и улыбнулась. Потом она погладила его по руке.
— Мне и самой не нравится, когда меня так водят, особенно в незнакомом доме. Не люблю идти сзади. Но это легко исправить: вы можете идти рядом со мной.
— При чем здесь незнакомый дом? Мало ли что мне незнакомо!
Тем не менее он подстроился к ее шагу, чувствуя себя как круглый идиот.
Она вела его куда-то в глубь дома. Пройдя по коридору, они вошли в необъятных размеров кухню, уютную, теплую, благоухающую корицей, мускатным орехом и сдобным хлебом, пекущимся в старомодных каменных печах. Колин уловил аромат ячменных лепешек, и у него потекли слюнки. Как же давно он не был дома…
— Присядьте к столу, милорд.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Ради всего святого, после всего того, что произошло с нами со вчерашнего вечера, вы могли бы называть меня Колином.
Она одарила его ослепительной улыбкой. Не будь он так сердит, он бы, наверное, опять сгреб ее в объятия и поцеловал. Однако вместо этого он безропотно сидел на этом чертовом стуле с твердым деревянным сиденьем и позволял ей прикладывать к его разбитой губе мокрую тряпицу. Губу чертовски щипало, но он не подавал виду.
— Я бы предпочла отвести вас в мою спальню, — сказала Синджен, прерывая свои труды, чтобы посмотреть на результат, — но тогда Дуглас, я думаю, незамедлительно нарушил бы перемирие. По временам он ведет себя странно.
Колин буркнул что-то нечленораздельное.
— Впрочем, нет худа без добра. Здесь вы можете познакомиться с нашей кухаркой. Ее зовут миссис Поттер, и она печет лучшие ячменные лепешки во всей Англии. Дорогая миссис Поттер, это граф Эшбернхем.
Колин кивнул необъятной женщине, одетой во все белое, включая передник, и сжимающей в руке длинную лопатку, которой она доставала из печи готовый хлеб. Та ответила ему подозрительным взглядом, и его собственный взгляд невольно задержался на увесистой лопатке и мощной длани, которая ее держала.
— А кто была та маленькая леди?
— Это Александра, жена Дугласа. Она его очень любит и готова отдать за него жизнь.
Колин замер. Что за чудные у них тут понятия — как можно в такое верить? Он схватил ее запястье и потянул вниз, пока ее лицо не оказалось в трех дюймах от его лица.
— Вы в самом деле верите в подобную преданность? — Да.
— Вы ударили своего брата, что было, то было, но потом вы повернулись и ударили меня еще сильнее, чем его.
— Я старалась соблюсти справедливость, но в пылу битвы, если можно так выразиться, трудно бить всех совершенно одинаково.
Он не смог сдержать улыбку.
— Если вы меня не отпустите, миссис Поттер, пожалуй, огреет вас своей хлебной лопаткой.
Он отпустил ее запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109