— Я этого не позволю!
— Я сказала вам правду, мадам. Ну, так как: вы будете мне помогать или же я должна буду притвориться, будто вас тут нет?
О Господи, как же твердо она сейчас говорит и с какой уверенностью в своем праве командовать! А ведь сначала ей было так страшно, что даже под ложечкой засосало. Это первый в ее жизни ультиматум. Говоря, она мысленно представила себе свою мать, и это сразу придало ей уверенности. Никто никогда не противоречил ее матери.
Тетушка Арлет покачала головой и вышла из вестибюля, гордо расправив плечи. Синджен была рада, что не видит ее лица. Она победила; по крайней мере ей ничто не мешало в это верить.
Синджен посмотрела на густую паутину, обвивавшую огромную люстру над ее головой, и с удивлением подумала:
«Как миссис Ситон могла это допустить?» Она казалась умелой домоправительницей и, похоже, жаждала навести в доме порядок. Что же ей мешало? Синджен получила ответ на этот вопрос час спустя, когда перечень всего необходимого был составлен и они обе пили чай.
— Но миледи, мисс Макгрегор не позволяла мне этого делать.
— Кто это — мисс Макгрегор? Ах да, тетушка Арлет.
— Она самая. Она сказала, что если увидит, что кто-то пытается сделать эту кучу грязных камней хоть немного чище, то лично отстегает его хлыстом.
— Но она только что говорила мне, как ужасно, когда все вокруг разрушается и приходит в упадок, а дети арендаторов плачут от голода.
— Как можно так лгать! Дети наших арендаторов сроду не голодали! Ох, если бы лэрд услышал эти ее слова, он бы так разозлился!
— Как странно. Она пытается посеять раздор. Но зачем ей это нужно? Не думаю, что она делает это, только чтобы навредить мне.
И Синджен вспомнила остальные утверждения тетушки Арлет. Наверняка они тоже были лживыми от начала до конца.
— После того как ее сестра, леди Джудит, умерла пять лет назад — леди Джудит была матерью его милости, — мисс Макгрегор решила, что старый лэрд женится на ней, да только он этого не сделал. Думаю, он с ней спал, но повенчаться с ней в церкви у него и в мыслях не было. Мужчины — они все одинаковые, кроме разве что мистера Ситона, которого нисколечко не волнуют грешные желания плоти.
— Мне это очень прискорбно, миссис Ситон.
— Да, миледи, мне тоже. Как бы там ни было, мисс Макгрегор тогда крепко обозлилась, а с годами ожесточилась еще больше Стала мелочной, придирчивой. Но Малколма — он пробыл лэрдом очень недолго — она любила и баловала и обращалась с ним так, будто он был маленький принц. Малколм даже любил ее больше родной матери, потому что она исполняла все его прихоти и безбожно его баловала, а мать не спускала ему, когда он шкодил, и как следует била по рукам. И вот всякий раз, когда она его наказывала, он бежал к мисс Макгрегор и жаловался и хныкал. Нечего и говорить, как плохо это отразилось на его характере. И стал он мотом, вы уж простите меня, миледи, за прямые слова, таким же отъявленным мотом, как и его папаша. А потом он вдруг неожиданно взял и умер в одночасье, и лэрдом стал мастер (Мастер — мистер, господин (когда говорят о юноше).) Колин. Какой из него выйдет лэрд, надо еще посмотреть, но, по крайней мере, он не мот и человек справедливый. Больше я о нем ничего не скажу, потому как ничего больше не знаю. Что до состояния, в которое пришел замок, то знаете, миледи, джентльмены редко когда замечают такие вещи, покуда паутина не начинает валиться им в суп и обматываться вокруг ложки. Фионе, той, конечно, не было до всего этого никакого дела. А когда после ее смерти я заговорила на эту тему с молодым лэрдом, он сказал, что у нас ни на что нет денег.
— Ну, теперь-то деньги у нас есть и есть желание навести порядок, и мы с вами, миссис Ситон, займемся этим немедля. К тому времени, когда граф Эшбернхем вернется, замок Вир должен выглядеть так же, как при жизни его матери.
— Ох, миледи, какое его милости привалило счастье, когда вы согласились купить его и дать хорошую цену.
— Я бы предпочла, чтобы вы выразили это более дипломатично, миссис Ситон.
— Да, миледи.
Расставшись с домоправительницей, Синджен шла, весело насвистывая, чрезвычайно довольная тем, что она предусмотрительно забрала у Колина свои деньги — почти двести фунтов, которые она отдала ему на сохранение во время побега из Лондона. Интересно, что он подумает, когда обнаружит их исчезновение.
Синджен лежала в огромной кровати в спальне лэрда и думала о том, что, хотя кровать застелена чистым бельем и одеяло на ней хорошо проветрили на солнце, в комнате все равно стоит затхлый запах, как в любом помещении, в котором слишком долго никто не жил.
Первые три дня ее пребывания в замке Вир пролетели быстро. Миссис Ситон уже подрядила двенадцать местных женщин и еще полдюжины мужчин, чтобы они навели в замке чистоту. Спальню лэрда Синджен решила вымыть и вычистить сама. Если бы она ограничилась составлением списка того, что нужно сделать, а затем просто ждала бы мужа, как он того хотел, то этот список, пожалуй, протянулся бы до самого Северного моря. Само собой, у нее никогда не было намерения ждать. Побывав в личной комнате Колина в северной башне замка, она была очарована и вместе с тем встревожена. Лестница, ведущая к комнате, таила в себе немалую опасность, потому что многие деревянные ступени подгнили и могли предательски подломиться в любой момент. В самой комнате сильно пахло плесенью, и все книги там скоро рассыпятся в труху, если она срочно не предпримет мер. Синджен твердо решила, что к тому времени когда Колин вернется и поднимется по лестнице в свою комнату в башне, и лестница, и комната будут в идеальном порядке.
Миссис Ситон, Коротышка Мердок, который доходил Синджен только до подмышки и был одним из самых доверенных слуг Колина и к тому же мастером на все руки, а также сам мистер Ситон, управляющий имением Кинроссов, столь воздержанный во всем, что касалось утех плоти, — все они сопровождали новоявленную графиню Эшбернхем, когда она поехала в Кинросс. Миссис Ситон, неоценимый кладезь сведений обо всем и вся в округе, оказалась права: в Кинроссе имелись и швея, и столяр (он же плотник), и полный набор лавок и мастерских.
Кинросс был не деревней, а скорее маленьким, прелестным сельским городком, кормившимся в основном промыслом рыбы в близлежащем озере Лох-Ливен. Дорога, по которой ехали Синджен и ее спутники, шла вдоль северного берега озера, и лошади, судя по всему, знали ее очень хорошо. Вода в озере была изумительно синяя, и в ней отражались ближние холмы, то покрытые сочной зеленью, то голые и скалистые. Почти каждый фут земли здесь был обработан, и сейчас, в начале лета, поля были покрыты молодым ячменем, пшеницей, рожью и овсом.
Въехав в Кинросс, мистер Ситон сразу же показал своей хозяйке местную церковь и принялся превозносить добродетели пастора и его ревностность в осуждении всех тех, чьи грехи с неизбежностью влекли их в адское пламя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109