— Я не это имел в виду. Нужно получить разрешение танцевать вальс.
— От кого?
— От патронесс «Олмэкса». Ваша тетя добилась разрешения на посещение этого достославного места?
— Не знаю. Она ничего не сказала.
Какое счастье, что она встретила Филипа во всеоружии! Сабрина задохнулась и подалась вперед, едва не коснувшись его грудью. Он поспешно отстранился.
— Не могу, Сабрина, как страстно ни желал бы, но не могу.
Сабрина недоуменно посмотрела на него, испытывая в эту минуту почти физическую боль. Перед глазами все плыло. Такого она не ожидала. Что с ней творится? Откуда эти странные ощущения?
— Почему?
Она близко, слишком близко. И эта чертова одежда! Правда, Сабрина и в ней выглядит обольстительной. Неотразимой. Прелестной. Но он помнил каждый дюйм ее белоснежного тела.
До него, как сквозь туман, донесся ее голос. «Почему?»
— Потому что джентльмен не должен поддаваться чарам леди из опасения, что она его скомпрометирует. Должен признаться, что держусь из последних сил, так что вам лучше не искушать меня.
— Я ничего не понимаю в искушении.
— Естественно, — вздохнул Филип. — Я пригласил вас на танец, желая серьезно поговорить.
Танцующие разбились на четверки, и их тут же разлучили. Сабрина, растянув губы в улыбке, присела и протянула руку сначала одному, потом другому кавалеру. И хотя все это казалось не слишком утомительным, к концу танца она с трудом переводила дыхание.
— Похоже, вы еще не оправились как следует и быстро устаете, — заметил Филип.
— Да. Но с каждым днем мне становится лучше.
— Не хотелось бы возвращать вас тете. Нам действительно нужно потолковать. Не выпьете ли пунша, чтобы немного освежиться?
Сабрина кивнула и взяла Филипа под руку. Они направились через бальную залу к столовой, где длинные столы были уставлены самыми разнообразными блюдами, от пирожков с устрицами до яблочных пирожных.
— Вы голодны?
Девушка покачала головой. Филип протянул ей бокал и взял с подноса у проходившего лакея бокал с шампанским.
— За Лондон и ваш очевидный успех.
Сабрина пригубила пунш, показавшийся ей чересчур сладким. Поморщившись, она отставила бокал.
— Лучше выпьем за мир, который не нуждается в переменах. Мой успех далеко не столь очевиден, как вы считаете.
— Ах, Сабрина, здешнее общество еще не успело узнать…
— И вы намереваетесь их просветить?
— Это совершенно ни к чему. Вы и сами не понимаете, что живете в стеклянном доме. Всего один камень, чей-то грязный язык, и все разлетится вдребезги.
— Какая чушь! Во всем этом нет ни малейшего смысла! Я никому ничего не сделала плохого, а здесь стараюсь не открывать рта. Тетушка болтает за двоих. Я всего лишь улыбаюсь, киваю и послушно выполняю ее повеления. Нет, Филип, для такой злобы вовсе нет причин.
— Вы поразительно наивны, — грустно улыбнулся Филип. — Рано или поздно это произойдет. Кстати, вы получили мое письмо?
— Да, сегодня утром. Спасибо, Филип. Я в огромном долгу перед вами.
— Надеюсь, вы перестали волноваться.
— Почти.
— Лжете, впрочем, это не важно. Как я писал, здоровье вашего деда постепенно улучшается. Он крепкий орешек. Боюсь, ваш кузен одряхлеет, дожидаясь своей очереди стать графом. Да, кстати, я не сообщил вам, на случай, если тетушка Берсфорд сунет нос в письмо, но графу теперь не угрожает никакая опасность со стороны Тревора.
Сабрина нахмурилась, поняв скрытый смысл его слов.
— Что вы натворили?
— Поехал в Монмут-Эбби, повидался со змеенышем и постарался все ему разъяснить.
Глава 23
— Что?! Что вы сказали, Филип? В самом деле ездили туда? Видели Тревора? Стреляли в него? О Господи! Надеюсь, что вы промахнулись и не попали в сердце!
— Признаться, — рассмеялся Филип, — я рассчитываю месяцев через шесть снова побывать в Монмут-Эбби и переломать негодяю все кости.
Он не добавил, что Ричард Кларендон, вероятнее всего, станет его спутником, если не успеет раньше расправиться с Тревором. Сама мысль об этом наполняла его восторгом. Филип едва не потирал руки от удовольствия.
— Вот как все вышло, Сабрина: я припер к стенке не только Тревора, но и его застенчивую юную женушку. Должен сказать, они друг друга стоят.
Сабрина беспомощно всплеснула руками:
— Но почему?
— У обоих моральные принципы и понятия о чести, как у бродячих котов.
— Но зачем вы туда поехали?
— Чувствовал, что обязан это сделать ради вас.
— Ничем вы мне не обязаны, сколько раз повторять? Вы спасли мне жизнь, Филип, неужели этого недостаточно?
— Ладно, если быть честным, я поехал, желая своими глазами посмотреть на того очаровательного денди, который произвел столь огромное впечатление на Ричарда Кларендона. Мужественного рыцаря, задумавшего изнасиловать невинную свояченицу, доверенную его покровительству.
— Он и в самом деле красив. Вы велели ему оставить дедушку в покое?
— Да. Несмотря на бесчисленные недостатки, Тревор Эверсли не лишен инстинкта самосохранения. Я достаточно подробно разъяснил ему и Элизабет, что пущу пулю в сердце будущего графа, если старый умрет. Пришлось вытерпеть бурю негодования. Меня обвиняли в том, что я лезу не в свои дела, но в конце концов мне удалось их усмирить. Правда, признаюсь, что для наглядности сшиб Тревора с ног и пару раз ударил головой о стену. Элизабет визжала, будто ее режут, но мне кажется, она втайне радовалась, что я задал трепку ублюдку. Кто знает? Все это очень странно. Тревор позвал на помощь дворецкого.
— Риббла?
— Совершенно верно. Он появился, встал в дверях, увидел, что происходит, и немедленно исчез.
— Но, Филип, вы упомянули о дуэли с Тревором в случае смерти дедушки! Я не могу этого одобрить. А что, если он вас ранит? Неужели станете рисковать жизнью из-за какого-то старика?
— Он ваш дедушка, Сабрина.
— Я освобождаю вас от всех обязательств, навязанных Чарлзом. Мой долг вам растет с каждой минутой, и это невыносимо.
— Похоже, вам придется терпеть, пока я не выполню все, что задумал.
Терпеть? Этого еще не хватало!
Она стала обмахиваться рукой, чтобы охладить пылающие щеки.
— Благодарю вас, Филип, — холодно проговорила она. Филип с досадой поморщился.
— Мне не нужна ваша благодарность, Сабрина. Все эти излияния так утомительны!
Ну вот, кажется, подействовало. От груди до самых корней волос она покрылась густым румянцем. Ах, эти груди… Филип спохватился и поспешно отвел взгляд.
— Утомительны?! — ахнула Сабрина. — Глупец, да если бы вы знали, как мне надоело постоянно рассыпаться в благодарностях! Почему бы вам не выказать наконец свой характер, буйный и эгоистичный, как считает Чарлз?
— Эгоистичный? И это после того, как я купал вас, Сабрина, вытирал, укладывал в кровать и при этом не воспользовался вашим бедственным положением! Разве я не доказал свою самоотверженность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82