— Он вырастет сильным мужчиной, Кассия, но я научу его питать почтение к женщинам: он будет знать, что его долг — защищать их.
— Лучшего учителя и желать не приходится, милорд.
Грэлэм тряхнул головой и тоже улыбнулся.
— Кажется, я становлюсь не в меру серьезным, моя любовь, а мне хотелось рассмешить тебя. Мы получили послание от твоего отца.
Глаза Кассии блеснули:
— Должно быть, в нем есть что-то забавное?
— Да. Там речь идет не только о Мари и детях, но и о Жоффрее.
Он улыбнулся еще шире, и Кассия хлопнула его по плечу.
— Скажи мне, Грэлэм! Что случилось?
— Похоже, что твоя тетка Фелис и Джоанна заключили нечто вроде альянса против Жоффрея. Жоффрей женился всего три месяца назад и уже бежал в Париж, чтобы избавиться от них.
Веселый смех Кассии заполнил всю комнату.
— Мне жаль его. Бедный Жоффрей!
— Но прежде чем уехать, он сделал Джоанне ребенка. По крайней мере сделал хоть что-то приятное для своей матери.
— Кстати о детях — когда мы увидим сына Гая?
— Надеюсь, скоро. К сожалению, он приедет без Бланш. Она снова ждет ребенка.
Грэлэм глубоко вздохнул.
— Такая покорная, уживчивая, нежная женщина. Так хорошо понимает потребности своего мужа.
Кассия следила за ним серьезным взглядом, но в глубине ее глаз поблескивали смешинки: эта шутка, известная им обоим, была уже не новой.
— Эта иллюзия, Грэлэм, легко может рассыпаться от любого прикосновения или слова.
Пока она говорила, он протянул руку и приподнял ее потяжелевшую грудь, как бы взвешивая ее.
— Я говорил тебе, как ты прекрасна, Кассия?
— Кажется, со вчерашнего дня не говорил ни разу. Но… Она снова умолкла, потому что муж ее, нежно к ней прикасаясь, снял с нее ночную рубашку, прижался лицом к ее груди и, взяв в рот сосок, принялся слегка его посасывать. Кассия ощутила, как наслаждение, пронизавшее все ее тело, окрасило румянцем ее щеки.
Она пропустила густые пряди его волос сквозь пальцы и притянула мужа ближе к себе. Подняв голову, Грэлэм несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза.
— Не могу поверить, — сказал он хрипло, — что мой жадный сын получает от своей матери столько же наслаждения, сколько я. Твое молоко сладкое и свежее, как и ты сама.
— Умоляю тебя, милорд, и впредь думать так же, — ответила Кассия, и голос ее пресекся от полноты чувств.
— Так будет всегда, миледи. Уж это-то я тебе твердо обещаю. — И Грэлэм, крепко поцеловав, нежно привлек жену к своей могучей груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Лучшего учителя и желать не приходится, милорд.
Грэлэм тряхнул головой и тоже улыбнулся.
— Кажется, я становлюсь не в меру серьезным, моя любовь, а мне хотелось рассмешить тебя. Мы получили послание от твоего отца.
Глаза Кассии блеснули:
— Должно быть, в нем есть что-то забавное?
— Да. Там речь идет не только о Мари и детях, но и о Жоффрее.
Он улыбнулся еще шире, и Кассия хлопнула его по плечу.
— Скажи мне, Грэлэм! Что случилось?
— Похоже, что твоя тетка Фелис и Джоанна заключили нечто вроде альянса против Жоффрея. Жоффрей женился всего три месяца назад и уже бежал в Париж, чтобы избавиться от них.
Веселый смех Кассии заполнил всю комнату.
— Мне жаль его. Бедный Жоффрей!
— Но прежде чем уехать, он сделал Джоанне ребенка. По крайней мере сделал хоть что-то приятное для своей матери.
— Кстати о детях — когда мы увидим сына Гая?
— Надеюсь, скоро. К сожалению, он приедет без Бланш. Она снова ждет ребенка.
Грэлэм глубоко вздохнул.
— Такая покорная, уживчивая, нежная женщина. Так хорошо понимает потребности своего мужа.
Кассия следила за ним серьезным взглядом, но в глубине ее глаз поблескивали смешинки: эта шутка, известная им обоим, была уже не новой.
— Эта иллюзия, Грэлэм, легко может рассыпаться от любого прикосновения или слова.
Пока она говорила, он протянул руку и приподнял ее потяжелевшую грудь, как бы взвешивая ее.
— Я говорил тебе, как ты прекрасна, Кассия?
— Кажется, со вчерашнего дня не говорил ни разу. Но… Она снова умолкла, потому что муж ее, нежно к ней прикасаясь, снял с нее ночную рубашку, прижался лицом к ее груди и, взяв в рот сосок, принялся слегка его посасывать. Кассия ощутила, как наслаждение, пронизавшее все ее тело, окрасило румянцем ее щеки.
Она пропустила густые пряди его волос сквозь пальцы и притянула мужа ближе к себе. Подняв голову, Грэлэм несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза.
— Не могу поверить, — сказал он хрипло, — что мой жадный сын получает от своей матери столько же наслаждения, сколько я. Твое молоко сладкое и свежее, как и ты сама.
— Умоляю тебя, милорд, и впредь думать так же, — ответила Кассия, и голос ее пресекся от полноты чувств.
— Так будет всегда, миледи. Уж это-то я тебе твердо обещаю. — И Грэлэм, крепко поцеловав, нежно привлек жену к своей могучей груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113