Старуха Итта тронула его за плечо, но он отбросил ее руку.
— Ты убиваешь ее, старая ведьма! Боже милосердный, ты ее убиваешь!
Этому существу можно дать и пятнадцать лет, и сто, подумал Грэлэм. На серых веках можно было различить голубые вены. Он гадал, как выглядела Кассия де Лорис до того, как заболела. Бедное дитя! Лицо рыцаря исказилось от жалости, а в глазах защипало так, что пришлось их прищурить. Ему хотелось помочь девушке, но он не знал, что сказать и что сделать. Де Моретон медленно повернулся и вышел из комнаты — но звук проклятий Мориса, перемежавшихся рыданиями, продолжал стоять у него в ушах.
Гай тихонько разговаривал со служанкой. Увидев Грэлэма, он, прервав разговор, направился к нему и сказал, понизив голос:
— Девушка умирает, милорд. Она слегла с лихорадкой каких-нибудь четыре дня назад. Почти нет надежды, что она переживет эту ночь и дотянет до утра.
Де Моретон кивнул. И верно, он был удивлен, что она еще цеплялась за жизнь.
— Служанка считает, что пора послать за священником.
— Это решать Морису. — Грэлэм провел рукой по волосам. Пожалуй, Морис сейчас не в состоянии думать о чем-либо, кроме дочери. — Ладно, пусть сходят за священником.
Он и Гай ели в одиночестве. Слуги, молчаливо подавая им блюда, смахивали слезы. Грэлэм гадал, куда подевались мужчины из свиты де Лориса, но предпочел не задавать вопросов.
— Богатый дом, — заметил Гай, оглядывая огромный зал. Простой стол блестел хорошо отполированным деревом, а на скамьях лежали подушки.
— Я очень скорблю о лорде Морисе.
— Да, — откликнулся Грэлэм, разглядывая два резных стула с высокими спинками, стоявшие друг против друга возле горящего камина. Между стульями помещалась шахматная доска из слоновой кости с такими же фигурками на ней. Он попытался представить Мориса и Кассию сидящими друг против друга за шахматной партией. Что-то сжало его грудь. Черт возьми, подумал рыцарь, не надо бы ему столь близко к сердцу принимать смерть девушки. Внезапно он почувствовал себя лишним в этом доме, охваченном скорбью. Ведь в конце концов он был здесь чужим, посторонним.
Тем не менее Грэлэм заметил, что каждые две минуты взгляд его возвращался к лестнице, ведущей наверх.
Время тянулось мучительно медленно. Прибыл лысый старый священник с водянистыми глазами в свободно подпоясанной сутане, только подчеркивавшей его жирное брюхо. Грэлэм отослал Гая и остался в огромном зале в одиночестве. Уже близилась полночь, когда в зал вошел де Лорис. Еще недавно бодрый, он выглядел теперь согбенным стариком. Лицо его было измучено: и осунулось, глаза потухли.
— Она умирает, — произнес Морис странно спокойным голосом. Он сел на стул напротив Грэлэма и уставился на огонь в камине.
— Я, милорд, жалею о том, что вы спасли мне жизнь. Возможно, если бы я умер, Господь пощадил бы Кассию.
Де Моретон сжал руку Мориса.
— Не говорите так. Человек не может оспаривать Господню волю. — Он хотел хоть как-то успокоить несчастного отца.
— Почему же? — резко возразил де Лорис. — Она добрая, нежная и чистая девочка. Неправильно и несправедливо, что у нее отнимают жизнь, клянусь ранами Господними! Я хотел, чтобы вы, человек, спасший меня, могучий воин, не знающий страха, взяли ее в жены, защищали ее и Бельтер и дали мне внуков. Я проклинаю Бога! Та сила, что отнимает ее у меня, есть зло!
Грэлэм беспомощно смотрел на Мориса, а тот уронил голову на руки и тихонько рыдал. Рыцарь представил девушку, умиравшую в комнате наверху, и почувствовал, как горло его сжалось от печали. В Святой Земле ему доводилось видеть неописуемые ужасы, но ему была отвратительна бессмысленность страданий людей. И он не хотел, чтобы его затронула эта смерть, смерть всего одной живой души — ведь он даже не знал Кассию де Лорис, чему готов был призвать в свидетели святых угодников!
— Морис, — сказал он твердо, — вы не можете изменить того, что грядет. Бельтер ваш. Если вы хотите, чтобы он и оставался вашим, вы должны снова жениться и нарожать детей, собственных детей. Вы не должны сдаваться!
Морис рассмеялся, но смех его был невеселым, и от этого полного горечи звука, казалось, вздрогнуло все вокруг.
— Не могу, — ответил де Лорис. — Несколько лет назад я подцепил нехорошую болезнь. Теперь болезнь прошла, но у меня уже не будет детей. Мое семя мертво.
Сказать на это было нечего. Грэлэм закрыл глаза, откинулся на спинку стула, и один только звук тяжелого, хриплого дыхания Мориса нарушал тишину. Внезапно рыцарь почувствовал руку де Лориса на своей руке и открыл глаза. Морис смотрел ему в лицо лихорадочным взглядом.
— Послушайте меня, милорд, — сказал Морис, крепко сжимая руку Грэлэма. — Я отплачу вам за спасение. Бельтер расположен близ побережья, и это не так далеко от ваших земель в Корнуолле. Если кровь моя и Кассии не будет струиться в жилах владельцев Бельтера, пусть в них будет ваша. В ваших жилах течет благородная кровь, милорд Грэлэм, и я хочу назвать вас своим сыном и наследником.
— Это невозможно, — ответил Грэлэм. — Я англичанин, и ваш суверен никогда не допустит, чтобы вы передали свои земли мне. Да я и не заслуживаю их. Морис, я бы спас вам жизнь, будь вы простым купцом! Постарайтесь помириться с племянником. У вас нет выбора.
Глаза Мориса заблестели — он неуклонно стремился к своей цели.
— Нет, милорд. Послушайте меня. Если сегодня ночью вы и Кассия обвенчаетесь, вы станете ее мужем и унаследуете Бельтер после моей смерти.
Де Моретон испуганно отпрянул:
— Клянусь Господом, Морис, вы теряете рассудок! Ваша дочь при смерти! Оставьте ее в покое!
— Вы не пострадаете оттого, что у вас окажется незнакомая вам жена. Она не станет для вас бременем. На вас ляжет только ответственность за Бельтер. Какая беда для Кассии, если перед смертью она обвенчается? И какое значение это имеет для вас?
Грэлэм со свистом выдохнул воздух. Тело его стало жестким и неподатливым, мускулы свело от напряжения.
— Я не женюсь на этой девушке. Я уже похоронил одну жену и не хочу жениться только для того, чтобы похоронить другую! В вас, Морис, говорит ваша скорбь. Но ведь это безумие!
Де Лорис откинулся на стуле, не отрывая взгляда от лица Грэлэма.
— Послушайте, милорд! Если Кассия умрет незамужней, то моя судьба будет решена. Жоффрей не станет дожидаться, пока мое тело одряхлеет от старости. Он возьмет то, что считает своим. Но если останетесь вы, муж Кассии…
— Вдовец!
— Пусть вдовец. Жоффрей окажется бессильным против столь могущественного английского дворянина. Я не могу спасти свою дочь, но могу спасти Бельтер! Женитесь на ней, Грэлэм, а потом вы отправитесь к герцогу Бретонскому и засвидетельствуете ему свою вассальную покорность. Я больше ничего у вас не прошу. Вы вернетесь в Англию с честью, и ваши сыновья смогут рассчитывать на то, что унаследуют богатые земельные владения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113