Но его мольбы не были услышаны. Второй выстрел, эхом прокатившийся по дому, оборвал жизнь четвертого маркиза Шеппердстона.
Джарред стремглав взлетел вверх по лестнице и ворвался в спальню родителей. Его мать в забрызганном кровью платье стояла рядом с кроватью и тянула мужа за палец правой руки. У экономки половина лица была залита кровью, а у отца лица вообще не было. Джарред ухватился за косяк, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
– Матушка? – только и смог выговорить он.
Леди Онория, перезарядив пистолет, обернулась на голос сына, и Джарред увидел направленный на него ствол.
– Я затеяла этот маленький праздник в твою честь, – сказала она спокойно. – Маленький фейерверк по случаю твоего возвращения и наследования титула. – Она улыбнулась ему: – Я пригласила к нам Роберта и ждала сколько могла, но он, очевидно, задерживается. Я и решила начать праздновать без него. – Она шагнула к нему, и, увидев выражение ее глаз, Джарред решил, что сейчас умрет. Но она бросила ему кольцо маркизов Шеппердстонов. Джарред машинально поймал тяжелое золотое кольцо, успевшее оставить красный мазок на его рубашке. Леди Онория взглянула на тело мужа и снова перевела глаза на сына. – Поздравляю, Джарред. Ты только что стал пятым маркизом Шеппердстон. Четвертый был эгоистичным мерзавцем. Но ты будешь другим. Ты ничем не похож на порочных и самовлюбленных Шеппердстонов. Ты пошел в мою родню, ты скорее Блэкхит…
– Матушка! – Он прочел намерение в ее глазах за секунду до того, как она повернула пистолет дулом к себе. Но она уже прижала его к сердцу и спустила курок.
Джарред зажмурился. Он не знал, как вышел из спальни, как открыл входную дверь. И опомнился, только когда увидел стоявшего в холле лорда Мейхью. Его дяде стоило взглянуть на лицо Джарреда и его забрызганную кровью одежду, и он догадался о случившемся.
– Где? – только и спросил он.
Он ждал, что Джарред просто укажет направление, но мальчик повернулся и быстро пошел вверх по лестнице. Лорд Мейхью последовал за ним, стремясь перегнать его и не дать ему снова увидеть ужасную картину. Но Джарред вошел в спальню первый и, замерев на пороге, уставился на огромную лужу крови, растекавшуюся по турецкому ковру.
Обнаружив свою жену в ванне, наполненной кровью, лорд Мейхью решил, что пережил самый страшный момент в своей жизни. Но тот кошмар не шел ни в какое сравнение с кошмаром, ожидавшим его в спальне Уэсли Шеппердстона.
Та картина преследовала Джарреда на протяжении шестнадцати лет, не давала спать. Давнишний ужас заставал его врасплох, напоминал о себе, когда он меньше всего этого ожидал. Воспоминание о пережитом заставляло думать, что безумие, охватившее его мать, дремлет и в нем самом. Она сказала тогда, что он – Блэкхит, но она ошибалась. Он был одновременно и Блэкхит, и Шеппердстон, и эта смесь представлялась ему очень опасной. Он жил с мыслью о том, что семена безумия, которые он носил, прорастут и дадут о себе знать. Он не мог жениться потому, что этим продолжил бы свой род, который преследовал призрак безумия. Джарреда бросало в холодный пот, когда он думал о невинном ребенке, который унаследует роковые фамильные черты.
– Ты и неродившийся младенец несчастной Серены – невинные жертвы той страшной истории, – грустно произнес лорд Роб.
– Несчастной Серены? – переспросил Джарред. – Так вы любили ее, несмотря ни на что?
– Когда-то давно я ее любил, – ответил лорд Роб. – Но к тому времени как Серена умерла, она вызывала во мне лишь возмущение и жалость.
Джарред мог это понять. Он сам испытывал злость, обиду, отвращение и боль по отношению к своим родителям и приходил в замешательство, глядя, как они разрушают себя. И все же, к своему стыду, он их любил.
– Но я не…
– Нет, не так, – возразил лорд Мейхью. – Ты помнишь, что я тоже был там? Я видел выражение твоего лица, видел твое страдание.
И все же крестный знал далеко не все. Джарред не сказал ему о последних словах матери, как и о том, каким взглядом она посмотрела на него, прежде чем решила все-таки не убивать сына и обратила оружие против себя самой. Это бремя он нес в одиночку. Его он не мог разделить ни с кем.
Разве возможно выразить словами чувство облегчения, вины, страха, охватившее его, когда мать решила оставить ему жизнь?
– Если я что-то и чувствовал, то только облегчение от того, что больше они не смогут мучить друг друга и всех прочих.
– А особенно тебя. – Лорд Мейхью положил руку ему на плечо.
– Они не нуждались в моей любви! – гневно воскликнул Джарред.
– Нет, не нуждались, – согласился крестный. – Они просто принимали ее как должное. И так же поступаешь ты с Сарой Экерсли. – Он заглянул Джарреду в глаза.
Джарред открыл рот, чтобы возразить, но понял, что ничем не сможет опровергнуть слова лорда Мейхью.
– У тебя, кажется, утром аудиенция в Ламбетском дворце? – спросил Роберт.
– Да, – ответил Джарред. – Хочу обсудить с его преосвященством вопрос о приходе в Хелфорд-Грин.
– Забудь о приходе в Хелфорд-Грин, – посоветовал лорд Мейхью. – Возьми лучше разрешение на брак.
Джарред зажмурился и скрипнул зубами.
– Ты дал слово леди Данбридж, – напомнил племяннику Роберт. – Пообещал, что поступишь как порядочный человек по отношению к ее племяннице, если после вашей сегодняшней прогулки о ней пойдут сомнительные сплетни.
Джарред сердито нахмурился:
– Не вы ли сами собираетесь пустить эти сплетни?
– Я об этом пока не думал, – сказал лорд Мейхью. – Но, пожалуй, решусь, если это заставит тебя поступить порядочно, – пообещал он, но, увидев, что лицо Джарреда приняло отчужденно-упрямое выражение, сбавил тон. Как-никак родители Джарреда передали сыну двойную порцию упрямства. – К сожалению, в этом вряд ли возникнет необходимость.
Джарред нервно провел рукой по волосам.
– Вы уже что-то слышали?
– Пока только то, что ты позволил лорду Данбриджу записать в журнале условия пари, которое вы держали по поводу брачных планов мисс Экерсли.
Джарред даже застонал. Он и думать забыл об этом пари.
– Как ты полагаешь, как долго о нем будет известно только в кругу джентльменов? – спросил Роберт. – И что почувствует Сара, когда о нем услышит? Ведь кто-нибудь непременно ей расскажет.
Джарред действительно не подумал об этом, когда позволил этому надутому индюку Данбриджу записать условия пари в журнал.
– Черт возьми!
– Сделай ей предложение сам, Джарред! Дай себе шанс полюбить и быть любимым. Перестань жить в ожидании новых душевных травм. Жизнь бывает чертовски пренеприятна порой, но альтернатива все-таки хуже. Сделай себе одолжение и постарайся жить, не оглядываясь на прошлое. Вздохни полной грудью, переступи через тот давний кошмар, стань самим собой, живи счастливо и свободно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Джарред стремглав взлетел вверх по лестнице и ворвался в спальню родителей. Его мать в забрызганном кровью платье стояла рядом с кроватью и тянула мужа за палец правой руки. У экономки половина лица была залита кровью, а у отца лица вообще не было. Джарред ухватился за косяк, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
– Матушка? – только и смог выговорить он.
Леди Онория, перезарядив пистолет, обернулась на голос сына, и Джарред увидел направленный на него ствол.
– Я затеяла этот маленький праздник в твою честь, – сказала она спокойно. – Маленький фейерверк по случаю твоего возвращения и наследования титула. – Она улыбнулась ему: – Я пригласила к нам Роберта и ждала сколько могла, но он, очевидно, задерживается. Я и решила начать праздновать без него. – Она шагнула к нему, и, увидев выражение ее глаз, Джарред решил, что сейчас умрет. Но она бросила ему кольцо маркизов Шеппердстонов. Джарред машинально поймал тяжелое золотое кольцо, успевшее оставить красный мазок на его рубашке. Леди Онория взглянула на тело мужа и снова перевела глаза на сына. – Поздравляю, Джарред. Ты только что стал пятым маркизом Шеппердстон. Четвертый был эгоистичным мерзавцем. Но ты будешь другим. Ты ничем не похож на порочных и самовлюбленных Шеппердстонов. Ты пошел в мою родню, ты скорее Блэкхит…
– Матушка! – Он прочел намерение в ее глазах за секунду до того, как она повернула пистолет дулом к себе. Но она уже прижала его к сердцу и спустила курок.
Джарред зажмурился. Он не знал, как вышел из спальни, как открыл входную дверь. И опомнился, только когда увидел стоявшего в холле лорда Мейхью. Его дяде стоило взглянуть на лицо Джарреда и его забрызганную кровью одежду, и он догадался о случившемся.
– Где? – только и спросил он.
Он ждал, что Джарред просто укажет направление, но мальчик повернулся и быстро пошел вверх по лестнице. Лорд Мейхью последовал за ним, стремясь перегнать его и не дать ему снова увидеть ужасную картину. Но Джарред вошел в спальню первый и, замерев на пороге, уставился на огромную лужу крови, растекавшуюся по турецкому ковру.
Обнаружив свою жену в ванне, наполненной кровью, лорд Мейхью решил, что пережил самый страшный момент в своей жизни. Но тот кошмар не шел ни в какое сравнение с кошмаром, ожидавшим его в спальне Уэсли Шеппердстона.
Та картина преследовала Джарреда на протяжении шестнадцати лет, не давала спать. Давнишний ужас заставал его врасплох, напоминал о себе, когда он меньше всего этого ожидал. Воспоминание о пережитом заставляло думать, что безумие, охватившее его мать, дремлет и в нем самом. Она сказала тогда, что он – Блэкхит, но она ошибалась. Он был одновременно и Блэкхит, и Шеппердстон, и эта смесь представлялась ему очень опасной. Он жил с мыслью о том, что семена безумия, которые он носил, прорастут и дадут о себе знать. Он не мог жениться потому, что этим продолжил бы свой род, который преследовал призрак безумия. Джарреда бросало в холодный пот, когда он думал о невинном ребенке, который унаследует роковые фамильные черты.
– Ты и неродившийся младенец несчастной Серены – невинные жертвы той страшной истории, – грустно произнес лорд Роб.
– Несчастной Серены? – переспросил Джарред. – Так вы любили ее, несмотря ни на что?
– Когда-то давно я ее любил, – ответил лорд Роб. – Но к тому времени как Серена умерла, она вызывала во мне лишь возмущение и жалость.
Джарред мог это понять. Он сам испытывал злость, обиду, отвращение и боль по отношению к своим родителям и приходил в замешательство, глядя, как они разрушают себя. И все же, к своему стыду, он их любил.
– Но я не…
– Нет, не так, – возразил лорд Мейхью. – Ты помнишь, что я тоже был там? Я видел выражение твоего лица, видел твое страдание.
И все же крестный знал далеко не все. Джарред не сказал ему о последних словах матери, как и о том, каким взглядом она посмотрела на него, прежде чем решила все-таки не убивать сына и обратила оружие против себя самой. Это бремя он нес в одиночку. Его он не мог разделить ни с кем.
Разве возможно выразить словами чувство облегчения, вины, страха, охватившее его, когда мать решила оставить ему жизнь?
– Если я что-то и чувствовал, то только облегчение от того, что больше они не смогут мучить друг друга и всех прочих.
– А особенно тебя. – Лорд Мейхью положил руку ему на плечо.
– Они не нуждались в моей любви! – гневно воскликнул Джарред.
– Нет, не нуждались, – согласился крестный. – Они просто принимали ее как должное. И так же поступаешь ты с Сарой Экерсли. – Он заглянул Джарреду в глаза.
Джарред открыл рот, чтобы возразить, но понял, что ничем не сможет опровергнуть слова лорда Мейхью.
– У тебя, кажется, утром аудиенция в Ламбетском дворце? – спросил Роберт.
– Да, – ответил Джарред. – Хочу обсудить с его преосвященством вопрос о приходе в Хелфорд-Грин.
– Забудь о приходе в Хелфорд-Грин, – посоветовал лорд Мейхью. – Возьми лучше разрешение на брак.
Джарред зажмурился и скрипнул зубами.
– Ты дал слово леди Данбридж, – напомнил племяннику Роберт. – Пообещал, что поступишь как порядочный человек по отношению к ее племяннице, если после вашей сегодняшней прогулки о ней пойдут сомнительные сплетни.
Джарред сердито нахмурился:
– Не вы ли сами собираетесь пустить эти сплетни?
– Я об этом пока не думал, – сказал лорд Мейхью. – Но, пожалуй, решусь, если это заставит тебя поступить порядочно, – пообещал он, но, увидев, что лицо Джарреда приняло отчужденно-упрямое выражение, сбавил тон. Как-никак родители Джарреда передали сыну двойную порцию упрямства. – К сожалению, в этом вряд ли возникнет необходимость.
Джарред нервно провел рукой по волосам.
– Вы уже что-то слышали?
– Пока только то, что ты позволил лорду Данбриджу записать в журнале условия пари, которое вы держали по поводу брачных планов мисс Экерсли.
Джарред даже застонал. Он и думать забыл об этом пари.
– Как ты полагаешь, как долго о нем будет известно только в кругу джентльменов? – спросил Роберт. – И что почувствует Сара, когда о нем услышит? Ведь кто-нибудь непременно ей расскажет.
Джарред действительно не подумал об этом, когда позволил этому надутому индюку Данбриджу записать условия пари в журнал.
– Черт возьми!
– Сделай ей предложение сам, Джарред! Дай себе шанс полюбить и быть любимым. Перестань жить в ожидании новых душевных травм. Жизнь бывает чертовски пренеприятна порой, но альтернатива все-таки хуже. Сделай себе одолжение и постарайся жить, не оглядываясь на прошлое. Вздохни полной грудью, переступи через тот давний кошмар, стань самим собой, живи счастливо и свободно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74