Но со стороны Англии мы великие принцы, так будем же действовать с величием.
— Это твое мнение, Эрнст?
— Это моя просьба, государь, — сказал молодой принц, поклонившись.
Король обернулся к жене и вопросительно кивнул в ее сторону.
— Так и поступайте, друг мой, — сказала она, — следуйте своему мнению — оно и наше мнение.
— Но, — сказал король, — если нам придется покинуть Ганновер, что же будет с вами и с обеими принцессами?
— Мы останемся там, где мы сейчас, государь, в нашем замке, в Херренхаузене. Если все взвесить, то получится, что король Пруссии все-таки наш кузен, и если нашей короне с его стороны угрожает опасность, то нашей жизни опасность не угрожает. Соберите совет, государь, и унесите с собою туда наши оба голоса, которые вам говорят: «Не только не предавать других, но, прежде всего, не предавать нашей чести!»
Король собрал совет своих министров, и тот единогласно высказался за отказ прусскому королю.
В полночь граф Платен сделал устное заявление князю Иссембургскому, который принес послание прусского короля:
— Его величество король Ганновера отвечает отказом на предложение его величества короля Пруссии, ибо этого требуют от него установления Союза.
Ответ короля Ганновера тут же был депешей передан в Берлин.
Когда она была получена, немедленно была отослана другая депеша — из Берлина, содержавшая приказ войскам, сосредоточенным в Миндене, вступить в Ганновер.
В четверть первого ночи прусские войска вошли в Ганновер.
Четверти часа хватило Пруссии, чтобы получить отказ и отдать приказ о начале военных действий. Даже те прусские войска, что находились на пути из Гольштейна и получили от его величества короля Ганновера разрешение пройти по территории его королевства, чтобы иметь возможность затем направиться в Минден, закрепились в Гарбурге и, таким образом, оккупировали королевство еще до отказа ганноверского короля прусскому.
Впрочем, король Георг помедлил с ответом до вечера лишь для того, чтобы успеть принять свои меры. Различным ганноверским воинским частям были отданы приказы начать передвижение и идти на соединение в Гёттинген.
Намерением короля Георга было маневрировать так, чтобы соединиться с баварской армией.
К одиннадцати часам вечера принц Эрнст послал испросить у королевы Марии разрешения попрощаться с ней и одновременно представить ей своего друга Бенедикта.
Истинным же намерением молодого принца было добиться того, чтобы хиромант успокоил бы его насчет опасностей, которым могла подвергнуться королева, а для этого ей надо было доверить тому свою руку.
Королева приняла сына с поцелуем, француза — с улыбкой.
Принц Эрнст объяснил королеве то, чего он ждал от нее. Она не заставила упрашивать себя и, согласившись, протянула руку Бенедикту. Тот встал на колено и почтительно приложился губами к кончикам пальцев королевы.
— Сударь, — сказала она, — в тех обстоятельствах, в каких мы оказались, прошу вас поведать мне не о добрых предзнаменованиях, а предсказать мои злоключения.
— Если вы видите перед собой несчастья, ваше величество, позвольте мне поискать у вас силы, данные вам Провидением для того, чтобы вы одолели эти несчастья. Будем надеяться, что стойкость осилит в борьбе.
— Рука женщины слаба, сударь, когда ей приходится сражаться с рукою судьбы.
— Рука судьбы — лишь грубая сила, ваше величество, наша же рука — сила умная. Посмотрите, нот, прежде всего, первая фаланга большого пальца, она у нас длинная.
— А что означает эта особенность? — спросила королева.
— Непреклонную полю, наше величество. Если вы принимаете решение, рассудок может взять над вами верх и заставить вас изменить это решение. Но опасность, злосчастия, гонения этого сделать не могут.
Королева улыбнулась и сделала головой движение в знак одобрения.
— Можно ли, ваше величество, высказать вам все же всю правду? Да, вам угрожает большое несчастье.
Королева вздрогнула. Бенедикт быстро продолжал:
— Но будьте спокойны, это не смерть короля, не смерть принца: у них у обоих линии жизни великолепные! Нет, несчастье будет чисто политического характера. Посмотрите на линию удачи: вот здесь она прерывается, вот, наверху, у линии Марса, что указывает, с какой стороны придет к вам гроза; затем эта линия удачи, которая могла бы восторжествовать, если бы она остановилась у сустава среднего пальца, то есть у Сатурна, напротив, проникает в первую фалангу, а это знак несчастья.
— Бог испытывает каждого по званию его. Мы попробуем пережить несчастье по-христиански, если не сможем пережить его, оставаясь королями.
— Ваша рука ответила мне раньше вас, ваше величество: Марсов холм у вас полный и без морщин, Лунный холм полный и гладкий, а это означает смирение, ваше величество, святое смирение, первую из всех добродетелей. Благодаря смирению, Диоген разбил свою миску, а Сократ улыбнулся смерти в глаза. Со смирением бедняк — король, а король — бог! Со смирением и спокойствием всякая страсть, проявленная на руке и во благо использованная, может заместить Сатурнов след и пробороздить новое счастье.
Но при этом борьба будет долгой.
Эта борьба обнаруживает странные знаки. Я вижу на вашей руке, ваше величество, самые противоположные знаки: узница без узилища, богатая без богатства. Несчастная королева, счастливая супруга, счастливая мать. Господь испытывает вас, ваше величество, но как любимую дочь.
Что до остального, то вас ждут всяческие развлечения, ваше величество, прежде всего музыка, затем живопись — пальцы у вас сужающиеся и гладкие, — религия, поэзия, вымысел. Обе принцессы будут вас любить, находясь рядом с вами. Король и принц будут любить вас, находясь вдалеке. Бог утишит ветер, жалея только что остриженную овечку.
— Да, сударь, и остриженную до самой кожи, — прошептала королева, позлен глаза к Небу. — Но ведь, возможно, несчастья и этом мире служат блаженству в ином. В таком случае, я не только буду смиренной, но и утешусь этим.
Бенедикт поклонился как человек, завершивший свое дело и теперь лишь дожидавшийся, чтобы его отпустили.
— У вас есть сестра, сударь? — спросила королева у Бенедикта, играя ниткой жемчуга, скрепленной бриллиантовой застежкой (эта вещица явно принадлежала одной из юных принцесс).
— Нет, я один в этом мире.
— Тогда сделайте мне удовольствие и примите от меня эту бирюзу. Это вовсе не подарок. Бирюзу не стоило бы считать подарком. Нет! Я предлагаю вам талисман, приносящий счастье. Вы знаете, что у наших северных народов есть поверие, будто бирюза приносит счастье. Возьмите же ее от меня на память.
Бенедикт склонился перед ней, принял бирюзовый перстень и тотчас надел его себе на мизинец левой руки.
Пока он это делал, королева призвала к себе принца Эрнста, держа в руке благоухавшее кожаное саше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— Это твое мнение, Эрнст?
— Это моя просьба, государь, — сказал молодой принц, поклонившись.
Король обернулся к жене и вопросительно кивнул в ее сторону.
— Так и поступайте, друг мой, — сказала она, — следуйте своему мнению — оно и наше мнение.
— Но, — сказал король, — если нам придется покинуть Ганновер, что же будет с вами и с обеими принцессами?
— Мы останемся там, где мы сейчас, государь, в нашем замке, в Херренхаузене. Если все взвесить, то получится, что король Пруссии все-таки наш кузен, и если нашей короне с его стороны угрожает опасность, то нашей жизни опасность не угрожает. Соберите совет, государь, и унесите с собою туда наши оба голоса, которые вам говорят: «Не только не предавать других, но, прежде всего, не предавать нашей чести!»
Король собрал совет своих министров, и тот единогласно высказался за отказ прусскому королю.
В полночь граф Платен сделал устное заявление князю Иссембургскому, который принес послание прусского короля:
— Его величество король Ганновера отвечает отказом на предложение его величества короля Пруссии, ибо этого требуют от него установления Союза.
Ответ короля Ганновера тут же был депешей передан в Берлин.
Когда она была получена, немедленно была отослана другая депеша — из Берлина, содержавшая приказ войскам, сосредоточенным в Миндене, вступить в Ганновер.
В четверть первого ночи прусские войска вошли в Ганновер.
Четверти часа хватило Пруссии, чтобы получить отказ и отдать приказ о начале военных действий. Даже те прусские войска, что находились на пути из Гольштейна и получили от его величества короля Ганновера разрешение пройти по территории его королевства, чтобы иметь возможность затем направиться в Минден, закрепились в Гарбурге и, таким образом, оккупировали королевство еще до отказа ганноверского короля прусскому.
Впрочем, король Георг помедлил с ответом до вечера лишь для того, чтобы успеть принять свои меры. Различным ганноверским воинским частям были отданы приказы начать передвижение и идти на соединение в Гёттинген.
Намерением короля Георга было маневрировать так, чтобы соединиться с баварской армией.
К одиннадцати часам вечера принц Эрнст послал испросить у королевы Марии разрешения попрощаться с ней и одновременно представить ей своего друга Бенедикта.
Истинным же намерением молодого принца было добиться того, чтобы хиромант успокоил бы его насчет опасностей, которым могла подвергнуться королева, а для этого ей надо было доверить тому свою руку.
Королева приняла сына с поцелуем, француза — с улыбкой.
Принц Эрнст объяснил королеве то, чего он ждал от нее. Она не заставила упрашивать себя и, согласившись, протянула руку Бенедикту. Тот встал на колено и почтительно приложился губами к кончикам пальцев королевы.
— Сударь, — сказала она, — в тех обстоятельствах, в каких мы оказались, прошу вас поведать мне не о добрых предзнаменованиях, а предсказать мои злоключения.
— Если вы видите перед собой несчастья, ваше величество, позвольте мне поискать у вас силы, данные вам Провидением для того, чтобы вы одолели эти несчастья. Будем надеяться, что стойкость осилит в борьбе.
— Рука женщины слаба, сударь, когда ей приходится сражаться с рукою судьбы.
— Рука судьбы — лишь грубая сила, ваше величество, наша же рука — сила умная. Посмотрите, нот, прежде всего, первая фаланга большого пальца, она у нас длинная.
— А что означает эта особенность? — спросила королева.
— Непреклонную полю, наше величество. Если вы принимаете решение, рассудок может взять над вами верх и заставить вас изменить это решение. Но опасность, злосчастия, гонения этого сделать не могут.
Королева улыбнулась и сделала головой движение в знак одобрения.
— Можно ли, ваше величество, высказать вам все же всю правду? Да, вам угрожает большое несчастье.
Королева вздрогнула. Бенедикт быстро продолжал:
— Но будьте спокойны, это не смерть короля, не смерть принца: у них у обоих линии жизни великолепные! Нет, несчастье будет чисто политического характера. Посмотрите на линию удачи: вот здесь она прерывается, вот, наверху, у линии Марса, что указывает, с какой стороны придет к вам гроза; затем эта линия удачи, которая могла бы восторжествовать, если бы она остановилась у сустава среднего пальца, то есть у Сатурна, напротив, проникает в первую фалангу, а это знак несчастья.
— Бог испытывает каждого по званию его. Мы попробуем пережить несчастье по-христиански, если не сможем пережить его, оставаясь королями.
— Ваша рука ответила мне раньше вас, ваше величество: Марсов холм у вас полный и без морщин, Лунный холм полный и гладкий, а это означает смирение, ваше величество, святое смирение, первую из всех добродетелей. Благодаря смирению, Диоген разбил свою миску, а Сократ улыбнулся смерти в глаза. Со смирением бедняк — король, а король — бог! Со смирением и спокойствием всякая страсть, проявленная на руке и во благо использованная, может заместить Сатурнов след и пробороздить новое счастье.
Но при этом борьба будет долгой.
Эта борьба обнаруживает странные знаки. Я вижу на вашей руке, ваше величество, самые противоположные знаки: узница без узилища, богатая без богатства. Несчастная королева, счастливая супруга, счастливая мать. Господь испытывает вас, ваше величество, но как любимую дочь.
Что до остального, то вас ждут всяческие развлечения, ваше величество, прежде всего музыка, затем живопись — пальцы у вас сужающиеся и гладкие, — религия, поэзия, вымысел. Обе принцессы будут вас любить, находясь рядом с вами. Король и принц будут любить вас, находясь вдалеке. Бог утишит ветер, жалея только что остриженную овечку.
— Да, сударь, и остриженную до самой кожи, — прошептала королева, позлен глаза к Небу. — Но ведь, возможно, несчастья и этом мире служат блаженству в ином. В таком случае, я не только буду смиренной, но и утешусь этим.
Бенедикт поклонился как человек, завершивший свое дело и теперь лишь дожидавшийся, чтобы его отпустили.
— У вас есть сестра, сударь? — спросила королева у Бенедикта, играя ниткой жемчуга, скрепленной бриллиантовой застежкой (эта вещица явно принадлежала одной из юных принцесс).
— Нет, я один в этом мире.
— Тогда сделайте мне удовольствие и примите от меня эту бирюзу. Это вовсе не подарок. Бирюзу не стоило бы считать подарком. Нет! Я предлагаю вам талисман, приносящий счастье. Вы знаете, что у наших северных народов есть поверие, будто бирюза приносит счастье. Возьмите же ее от меня на память.
Бенедикт склонился перед ней, принял бирюзовый перстень и тотчас надел его себе на мизинец левой руки.
Пока он это делал, королева призвала к себе принца Эрнста, держа в руке благоухавшее кожаное саше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175