— Ну нет, — произнес человек в сером, — мы ее арестуем. Гражданка Женевьева Диксмер — аристократка. Ее признали сообщницей девицы Тизон и шевалье де Мезон-Ружа.
— Тогда открывай сам, — ответил Морис, выпуская ключ, — я не арестовываю женщин.
Представитель полиции покосился на Мориса, а гренадеры стали между собой перешептываться.
— О, вы шепчетесь? — переспросил Лорен. — Шептаться надо, когда вы вдвоем; а я того же мнения, что и Морис.
И он сделал шаг назад.
Человек в сером схватил ключ, быстро повернул его, и дверь поддалась. Солдаты устремились в комнату.
На маленьком столике горели две свечи, но спальня Женевьевы, как и комната шевалье де Мезон-Ружа, была пуста.
— Пусто! — воскликнул представитель полиции.
— Пусто! — повторил, бледнея, Морис. — Где же она? Лорен с удивлением посмотрел на Мориса.
— Поищем, — сказал человек в сером и в сопровождении гвардейцев принялся обыскивать дом от подвалов до мастерских.
Как только они удалились, Морис, с нетерпением наблюдавший за ними, бросился в спальню, вновь открывая все шкафы и шепча с тревогой:
— Женевьева, Женевьева!
Но Женевьева не отвечала: комната действительно была пуста.
Тогда Морис в свою очередь стал исступленно обыскивать дом. Оранжереи, сараи, службы — он осмотрел все, но безрезультатно.
В это время послышался шум, и к дверям подошел отряд вооруженных людей. Обменявшись паролем с часовым, они заполнили сад и дом. Во главе этого подкрепления красовался закопченный султан Сантера.
— Ну? — спросил он Лорена. — Где заговорщик?
— Как где заговорщик?
— Да. Я вас спрашиваю, что вы с ним сделали?
— Я тоже мог бы спросить вас об этом: ваш отряд, если он хорошо охранял выходы, должен был арестовать его, потому что Мезон-Ружа в доме, когда мы пришли, уже не было.
— Что вы такое говорите? — закричал разъяренный генерал. — Значит, вы его упустили?
— Мы не могли его упустить, потому что не видели его.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — сказал Сантер.
— В чем?
— В том, что мне сказал ваш посланец.
— А разве мы к вам кого-нибудь посылали?
— Конечно. Это был человек в коричневом, черноволосый, в зеленых очках. Он пришел предупредить нас от вашего имени, что вы собираетесь схватить Мезон-Ружа, но он защищается как лев. Поэтому я поспешил к вам на помощь.
— Человек в коричневом, с черными волосами и в зеленых очках? — повторил Лорен.
— Именно так; он еще держал под руку женщину.
— Молодую и красивую? — воскликнул Морис, бросаясь к генералу.
— Да, молодую и красивую.
— Это был он и гражданка Диксмер.
— Кто он?
— Мезон-Руж… О я, презренный, почему я не убил их обоих?
— Ну-ну, гражданин Ленде, — произнес Сантер, — их схватят.
— Но какого черта вы их пропустили? — спросил Лорен.
— Черт побери! — отвечал Сантер. — Я их пропустил, потому что они знали пароль.
— Они знали пароль! — воскликнул Лорен. — Выходит, среди нас находится предатель?
— Нет, нет, гражданин Лорен, — заверил его Сантер, — мы вас знаем, и нам хорошо известно, что среди вас предателей нет.
Лорен осмотрелся, будто искал предателя, которого он опасался.
Он увидел мрачное лицо и нерешительный взгляд Мориса.
— О! Что бы это значило? — прошептал он.
— Этот человек не мог уйти далеко, — заметил Сантер. — Мы обыщем всю округу. А может быть, он уже наткнулся на какой-нибудь патруль, оказавшийся проворнее нас и не давший себя провести.
— Да, да, будем искать, — сказал Лорен.
И он схватил за руку Мориса, а затем, под предлогом поисков, увел его из сада.
— Да, будем искать, — согласились гвардейцы, — но перед этим…
Один из них кинул факел под сарай, набитый хворостом и сухими растениями.
— Пойдем, — говорил Лорен, — пойдем.
Морис не оказал ни малейшего сопротивления. Он шел за Лореном, будто ребенок. Не обменявшись ни словом, они дошли до моста. У моста они остановились. Морис обернулся.
Небо над предместьем стало красным, и было видно, как над домами взлетают тысячи искр.
VI. КЛЯТВА ВЕРНОСТИ
Вздрогнув, Морис протянул руку в сторону Старой улицы Сен-Жак.
— Огонь! — произнес он. — Огонь!
— Да, огонь, — сказал Лорен, — ну и что?
— О Боже мой! Боже мой! А если она вернулась?
— Кто?
— Женевьева.
— Женевьева — это госпожа Диксмер, не так ли?
— Да, она.
— Думаю, что ты можешь этого не бояться. Она не вернется, не для того она уходила.
— Лорен, я должен найти ее, мне нужно отомстить за себя.
— О! — воскликнул Лорен. —
Любовь — тиран и смертным и богам;
Несут ей на алтарь не только фимиам.
— Ты мне поможешь найти ее, правда, Лорен?
— Черт возьми, это будет нетрудно.
— Но как?
— Это несомненно. Если ты, насколько я могу судить, интересуешься судьбой гражданки Диксмер, ты должен знать эту женщину, ты должен знать, кто ее самые близкие друзья. Она не покинула Париж, у них у всех бешеная страсть оставаться здесь. Она укрылась у своей верной подруги. И завтра утром какая-нибудь Роза или Мартон принесет тебе записочку примерно такого содержания:
«Коль Марс Киферу видеть хочет,
Пускай лазурный плащ попросит он у Ночи.
И пусть он придет к консьержу на такую-то улицу, в такой-то дом и спросит госпожу ***». Вот так.
Морис пожал плечами. Он хорошо знал, что Женевьеве не у кого было спрятаться.
— Мы не найдем ее, — прошептал он.
— Позволь сказать тебе кое-что, Морис, — сказал Лорен.
— Что именно?
— Даже если мы не найдем ее, это будет не такое уж большое несчастье.
— Если мы не найдем ее, Лорен, — ответил Морис, — я умру.
— Ах, черт! — сказал молодой человек. — Выходит, что от этой самой любви ты чуть не умер?
— Да, — ответил Морис.
Лорен на минуту задумался.
— Морис, — сказал он, — сейчас около одиннадцати часов, квартал безлюден; вон там каменная скамья, кажется поставленная специально для двух друзей. Соблаговоли осчастливить меня приватной беседой, как говорили яри старом порядке. Даю слово, что буду говорить только прозой.
Морис осмотрелся и сел рядом с другом.
— Говори, — промолвил он, уронив отяжелевшую голову на руки.
— Дорогой друг, послушай, без вступления, без перифраз, без комментариев скажу одно: мы гибнем, вернее, ты нас губишь.
— Как это? — спросил Морис.
— Милый друг, — продолжал Лорен, — есть некое постановление Комитета общественного спасения; оно объявляет предателем родины каждого, кто поддерживает отношения с врагами вышеназванной родины. Знакомо тебе это постановление, а?
— Конечно, — ответил Морис.
— Ты его знаешь?
— Да.
— Ладно. Мне кажется, что ты в какой-то степени изменяешь родине. Как говорит Манлий, «что скажешь ты на это?»
— Лорен!
— Вне сомнения; однако, если только ты не считаешь, что родину боготворят те, кто предоставляет кров, стол и ночлег шевалье де Мезон-Ружу, который не является пылким республиканцем и, которого, полагаю, пока еще не обвиняют в том, что это он устроил сентябрьские события.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124