Леди О. бодро улыбнулась, глядя в глаза Порции, затем перевела взгляд на Саймона и Чарли.
Все поняли, что именно такую легенду они должны распространять.
Сестрам Хэммонд не требовалось дополнительных объяснений. Когда Порция высказала предположение, что им следует разделиться и общаться с гостями, Сесилия и Аннабелл с готовностью отправились выполнять предписание леди О. Чарли пошел в одну сторону, Саймон и Порция — в другую. Они обменялись взглядами, после чего постарались добросовестно сделать все от них зависящее, чтобы загладить случившееся.
Все гости делали то же самое. Леди Глоссап взяла на себя руководство и направила лакеев в толпу с подносами, нагруженными льдом, шербетом и пирожными.
Их усилия, конечно, имели некоторый успех. Остаток дня прошел сравнительно спокойно. Но так было только на поверхности, а подспудно… многозначительные взгляды между друзьями, хотя ни один не дерзнул облечь мысли в слова.
Как только стало приличным откланяться, не нанеся при этом обиды, люди стали разъезжаться. Когда день начал клониться к вечеру, последние гости покинули Глоссап-Холл…
Леди О. подошла к тому месту, где стояли Саймон и Порция. Она дотронулась тростью до ноги Саймона.
— Вы можете помочь мне подняться наверх. — Устремив взор черных глаз на Порцию, она добавила: — Вы тоже можете присоединиться.
Саймон повиновался и пошел, поддерживая леди О. с одной стороны. Порция двигалась с другой стороны, и наконец они подошли к главной лестнице. Леди О. была в солидных годах, и, несмотря на всю ее строгость, они оба относились к ней с нежностью.
Входя в комнату, леди О. тяжело дышала. Она указала на кровать, и они помогли ей сесть. По ее просьбе они обложили ее подушками, и в этот момент раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнула леди О.
Дверь открылась. Вначале заглянул, а затем вошел в комнату лорд Недерфилд.
— Хорошая… компания. Как раз то, что надо.
Порция подавила улыбку. Саймон бросил короткий взгляд на Порцию и тут же стал пододвигать кресло, чтобы его светлость мог сесть рядом с кроватью. Лорд Недерфилд с помощью Саймона опустился в кресло; как и леди О., он ходил с тростью.
Они были кузенами, хотя и не близкими, и старинными друзьями.
— Действительно, — сказала леди О., едва лорд Недерфилд расположился в кресле. — Что нам-делать со всем этим сумасбродством? Ужасно безобразная история, но не должны же страдать все люди!
— Как воспринял это Эмброз? — спросил лорд. — Должно быть, ему страшно неприятно.
Леди О. фыркнула.
— Я думаю, он порадуется, если об этом не будет больше разговоров. Он был ошеломлен и шокирован, бледен как полотно. Слова не мог вымолвить. Никогда не видела, чтобы будущий политик так растерялся.
— Мне кажется, — проговорил Саймон, опираясь на столбик кровати, — что это тот самый случай, который тем быстрее забудется, чем меньше о нем будут вспоминать.
Лорд Недерфилд кивнул, а Порция присела на край кровати.
— Да, вероятно, вы правы. Бедняга Келвин! Неудивительно, что он в подавленном состоянии. Меньше всего ему сейчас нужны интрижки с такой женщиной, как Китти. Он пытается заручиться помощью ее отца, и тут она сваливается на его голову.
Леди О. по очереди окинула взглядом лица присутствующих, после чего кивнула:
— В таком случае мы пришли к соглашению. Ничего из ряда вон выходящего не произошло, ничего говорить не надо, все совершенно нормально. Нет сомнения, что если мы будем гнуть эту линию, то и другие станут ее придерживаться.
Решение было принято, и леди О. откинулась на подушки. Она жестом показала его светлости и Саймону, что они могут идти.
— А вы, — она повернула лицо к Порции, — задержитесь. Я хочу с вами поговорить.
Саймон и лорд Недерфилд откланялись и ушли. Едва дверь за ними затворилась, Порция посмотрела на леди О. и увидела, что та закрыла глаза.
— О чем вы хотели побеседовать?
Одно веко приподнялось, сверкнул черный глаз.
— Кажется, я вам уже советовала, чтобы вы не проводили все свое время с одним и тем же мужчиной?
Щеки Порции вспыхнули. Леди О. фыркнула и закрыла глаза.
— Сейчас музыкальная комната свободна. Идите и поиграйте ваши гаммы.
Она дополнила слова энергичным и властным жестом. Порция подумала — и подчинилась.
Их план не нарушать плавное течение праздничного раута должен был сработать. И он сработал бы, если бы Китти повела себя так, как они все ожидали. Однако она, вместо того чтобы выказать смирение, вести себя скромно, соблюдать все светские условности и не выкидывать больше никаких фортелей, вошла в гостиную и стала разыгрывать роль пострадавшей стороны.
Она не обмолвилась ни единым словом о своем поражении, лишь каменное выражение лица, приподнятый подбородок да слегка задранный нос выражали ее чувства, ее реакцию на произошедшее.
Подскочив к Люси и миссис Бакстед, она положила ладонь на предплечье Люси и с выражением сочувствия и заботы спросила:
— Я надеюсь, что вы познакомились с каким-нибудь интересным джентльменом, моя дорогая?
Люси пробормотала что-то маловразумительное. Миссис Бакстед, сделанная из более прочного материала, справилась у Китти о состоянии ее здоровья.
Китти небрежно махнула рукой.
— Конечно, я чувствовала себя неважно. Однако не стоит обращать внимание на поведение тех людей, которые себя так ведут.
Даже миссис Бакстед не нашла что ответить на эту реплику. Улыбнувшись и сверкнув глазами, Китти отошла от них.
Ее высокомерное поведение озадачило многих, вывело их из равновесия, и люди не знали, что им делать и как себя вести. Никто не мог понять, что происходит. Свидетелями чего они являются?
Обед прошел в нервозной обстановке, смеха не было слышно, разговоры звучали приглушенно.
Когда дамы перешли в гостиную, Сесилия и Аннабелл вместе с Люси, с благословения их матерей, удалились рано, сославшись на усталость после долгого дня. Порция сама была не прочь уйти, однако чувствовала себя обязанной остаться, чтобы помочь леди О.
Разговор не клеился. Китти продолжала разыгрывать роль страдалицы, леди Глоссап была в замешательстве, не зная, как с ней себя вести. Миссис Арчер едва не заламывала руки, вздрагивая всякий раз, когда кто-то бросал в ее адрес реплику, и толку от нее никакого не было.
Вскоре выяснилось, что джентльмены оставили всякие попытки прийти им на помощь и решили предоставить их своей судьбе. Как и саму Китти.
Их трудно было осуждать за это. Если даже дамы, включая саму леди О., которая бросала откровенно хмурые взгляды на Китти, не знали, что предпринять, то мужчины были в полнейшей растерянности.
Принимая неизбежное с подлинной грацией, леди Глоссап велела ввезти тележку с чаем. Все остались лишь для того, чтобы выпить по чашке, после чего поднялись и откланялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91