Кто же он: грешник или святой?
— Ты… слушаешь меня… Кристал? — прошептал Кейн.
— Кайнсон…
— Кайнсона я беру на себя… ты только делай, что я говорю. Проклятье… мы все погибнем… обещай, что ты доиграешь свою роль до конца.
— О Боже, ты весь в крови… — едва слышно выговорила девушка, почувствовав, как ее ладонь обожгла густая теплая струя его крови. Все ее существо требовало, чтобы она не смела помогать Кейну. Он — бандит, преступник, по вине которого она в конечном итоге может погибнуть, но жившая в ее душе женщина, благородная леди, взращенная не для суровой жизни, не для страданий, не могла отказать в помощи раненому.
Так ничего и не пообещав Кейну, Кристал свела его по лестнице вниз, усадила на хлипкий стул и зажгла лампу, забытую в салуне кем-то из разбойников, затем сняла с себя последнюю нижнюю юбку и не колеблясь, разорвала ее на бинты. Накладывая на рану повязку, Кристал, когда больная рука Кейна покоилась на столе, еще раз попыталась завладеть его револьвером, питая хрупкую надежду таким образом защитить своих спутников от гнева Кайнсона, но Кейн схватил ее за кисть. Лицо его оставалось бесстрастным, — то ли потому, что его терзала боль, то ли потому, что ее попытка не явилась для него неожиданностью. Пойманная с поличным, Кристал продолжала бинтовать плечо Кейна, будто и не покушалась на его оружие. Оба молчали, не желая обсуждать то, что произошло.
— Кейн, мы слышали выстрелы! — проорал Кайнсон, появляясь в дверях салуна. Он поднял вверх руку с лампой, чтобы лучше видеть пыльное помещение.
— Мармет убит. — Кейн скрипнул зубами, так как Кристал, чтобы остановить кровотечение, туго затягивала повязку.
— Черт возьми, что случилось? — Кайнсон шагнул в салун, глазами добермана сверля Кристал, которая продолжала сосредоточенно бинтовать рану, стараясь подавить дрожь в руках.
— Мармет опять нажрался виски. Так напился, что и меня не признал. Пульнул в меня, — должно быть, спутал с кем-то из пленников. Я его застрелил.
Дрожь в руках мгновенно утихла. Кристал посмотрела на Кейна, но тот не захотел встречаться с ней взглядом.
— Идиот, — пробормотал Кайнсон, затем дал указание пришедшим с ним бандитам убрать из комнаты труп и одному из них остаться охранять пленников.
Кейн медленно поднял голову, глядя на девушку. Прочел ли он в ее лице, что она думает? А она поняла: он не такой, каким представляется. Он строит из себя грозного бандита по имени Маколей Кейн, но на самом деле он — кто-то еще, совсем иной человек, человек, умеющий сострадать и воздавать по заслугам. Возможно, в душе он такой же, как она.
Кристал протянула руку к его суровому лицу и почти умоляюще прошептала:
— Маколей…
Кейн мотнул головой и безжалостно отвел взгляд, как бы отгородившись от нее, затем поднялся и кивком приказал девушке идти к выходу.
До разговора с Кайнсоном она бы не пошла; ее пришлось бы тащить силком. Но теперь Кристал сразу подчинилась. Разве могла она с кулаками броситься на человека, который спас ее, а теперь, как ни странно, и Пита. Девушка в смятении зашагала к выходу, но у дверей остановилась, ожидая Кейна; он чуть поотстал, пока брал лампу.
Кайнсон наблюдал за ней со злобным блеском в глазах. Кристал знала: ему нравилось, когда Кейн обращался с ней грубо. И также нравилось смотреть, как она отбивается. Но теперь в их отношениях что-то изменилось, и девушка догадывалась, что Кайнсон это заметил.
Кейн взял ее за руку, и они покинули салун, напоследок услышав, как Кайнсон сердито распорядился сбросить снесенное вниз бандитами тело Мармета в ущелье:
— …Подальше, чтобы этот идиот не вонял.
Глава 7
Народ, который не чтит своих героев, очень скоро останется без героев, достойных почитания.
Джон С. Тилли о Конфедерации (из выступления в Гарвардском университете, 1959 г.)
Выкуп за заложников привезут завтра. Вторник знаменует начало ее жизни. Или конец.
Кристал сварила кофе и стала разносить его разбойникам. Те, недовольно ворча, при каждом удобном случае старались зацепить ее. Ужин был окончен, и кое-кто из бандитов начал укладываться спать. С приближением желанного часа беспокойство их росло, и они уже просто были не в состоянии размышлять о том, что сулит им следующий день. Вечер выдался еще более холодным, чем в предыдущие дни. Разбойники нервничали: застывшими пальцами трудно стрелять метко. Кайнсон пребывал в отвратительнейшем настроении. Он взял из рук Кристал свою чашку с кофе, но, когда девушка повернулась, чтобы уйти, бандит коварно поставил ей подножку, и она растянулась на земле; кофе из кофейника с шипением выплеснулся в костер.
— Когда все кончится, я, пожалуй, заберу тебя с собой. Что скажешь на это, куколка? Кейн не может вечно держать тебя при себе. Когда-то и мне должно перепасть.
Кейн выступил вперед из тени очага, но не стал помогать Кристал подняться с земли.
С пылающими яростью глазами девушка вскочила на ноги. Кайнсона она ненавидела почти так же, как и Дидье, и, не сдержавшись, излила на него свой гнев.
— Лучше убей меня на месте; я ни за что не позволю тебе прикоснуться ко мне.
Кейн схватил Кристал за руку и оттащил от главаря банды.
Кайнсон побагровел от злости и тоже поднялся на ноги.
Кейн перекинул через плечо одеяло и, не говоря ни слова, поволок девушку в лес.
— Мы заберем ее с собой, Кейн, — крикнул им вдогонку Кайнсон. — Мне тоже хочется ее попробовать. Не забывай, ты — мой должник!
Кейн ничего ему не ответил.
Он не повел Кристал к водопаду — было слишком холодно. Вместо этого они, спустившись по голому склону ущелья, укрылись от ветра в осиновой роще. Накинув на плечи одеяло, Кейн опустился на землю, потянув за собой пленницу. Девушка жалела, что у нее не хватает мужества высвободиться из объятий разбойника. Она окоченела от холода, а шали у нее теперь не было. Поэтому, не сопротивляясь, она прижалась спиной к груди Кейна, и он натянул на нее край одеяла.
В небе светила полная луна, озаряя своим сиянием ночной лес. Можно было различить дрожащие листочки, шелестевшие над головой в кронах деревьев, а также рассмотреть каменное лицо Кейна, если бы она этого хотела. Им еще повезло, что за все дни плена ни разу не лил дождь. Разбойники из банды Кайнсона, как и многие другие бандиты, не имели палаток. Бивуачная жизнь была им не в тягость.
Кейн шевельнулся, перекинув руку ей на грудь, чтобы крепче прижать к себе. Кристал не могла заглянуть ему в лицо. К тому же она была уверена, что Кейн не пожелает встретиться с ней взглядом. Они за целый день не сказали друг другу ни слова, — не заговаривали ни о его негнущейся простреленной руке, ни о том, как он спас их вчера. Такова была его прихоть. Но она не намерена больше молчать. Ей хочется знать о нем все. Особенно Кристал не терпелось выяснить, почему Кейн стал разбойником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— Ты… слушаешь меня… Кристал? — прошептал Кейн.
— Кайнсон…
— Кайнсона я беру на себя… ты только делай, что я говорю. Проклятье… мы все погибнем… обещай, что ты доиграешь свою роль до конца.
— О Боже, ты весь в крови… — едва слышно выговорила девушка, почувствовав, как ее ладонь обожгла густая теплая струя его крови. Все ее существо требовало, чтобы она не смела помогать Кейну. Он — бандит, преступник, по вине которого она в конечном итоге может погибнуть, но жившая в ее душе женщина, благородная леди, взращенная не для суровой жизни, не для страданий, не могла отказать в помощи раненому.
Так ничего и не пообещав Кейну, Кристал свела его по лестнице вниз, усадила на хлипкий стул и зажгла лампу, забытую в салуне кем-то из разбойников, затем сняла с себя последнюю нижнюю юбку и не колеблясь, разорвала ее на бинты. Накладывая на рану повязку, Кристал, когда больная рука Кейна покоилась на столе, еще раз попыталась завладеть его револьвером, питая хрупкую надежду таким образом защитить своих спутников от гнева Кайнсона, но Кейн схватил ее за кисть. Лицо его оставалось бесстрастным, — то ли потому, что его терзала боль, то ли потому, что ее попытка не явилась для него неожиданностью. Пойманная с поличным, Кристал продолжала бинтовать плечо Кейна, будто и не покушалась на его оружие. Оба молчали, не желая обсуждать то, что произошло.
— Кейн, мы слышали выстрелы! — проорал Кайнсон, появляясь в дверях салуна. Он поднял вверх руку с лампой, чтобы лучше видеть пыльное помещение.
— Мармет убит. — Кейн скрипнул зубами, так как Кристал, чтобы остановить кровотечение, туго затягивала повязку.
— Черт возьми, что случилось? — Кайнсон шагнул в салун, глазами добермана сверля Кристал, которая продолжала сосредоточенно бинтовать рану, стараясь подавить дрожь в руках.
— Мармет опять нажрался виски. Так напился, что и меня не признал. Пульнул в меня, — должно быть, спутал с кем-то из пленников. Я его застрелил.
Дрожь в руках мгновенно утихла. Кристал посмотрела на Кейна, но тот не захотел встречаться с ней взглядом.
— Идиот, — пробормотал Кайнсон, затем дал указание пришедшим с ним бандитам убрать из комнаты труп и одному из них остаться охранять пленников.
Кейн медленно поднял голову, глядя на девушку. Прочел ли он в ее лице, что она думает? А она поняла: он не такой, каким представляется. Он строит из себя грозного бандита по имени Маколей Кейн, но на самом деле он — кто-то еще, совсем иной человек, человек, умеющий сострадать и воздавать по заслугам. Возможно, в душе он такой же, как она.
Кристал протянула руку к его суровому лицу и почти умоляюще прошептала:
— Маколей…
Кейн мотнул головой и безжалостно отвел взгляд, как бы отгородившись от нее, затем поднялся и кивком приказал девушке идти к выходу.
До разговора с Кайнсоном она бы не пошла; ее пришлось бы тащить силком. Но теперь Кристал сразу подчинилась. Разве могла она с кулаками броситься на человека, который спас ее, а теперь, как ни странно, и Пита. Девушка в смятении зашагала к выходу, но у дверей остановилась, ожидая Кейна; он чуть поотстал, пока брал лампу.
Кайнсон наблюдал за ней со злобным блеском в глазах. Кристал знала: ему нравилось, когда Кейн обращался с ней грубо. И также нравилось смотреть, как она отбивается. Но теперь в их отношениях что-то изменилось, и девушка догадывалась, что Кайнсон это заметил.
Кейн взял ее за руку, и они покинули салун, напоследок услышав, как Кайнсон сердито распорядился сбросить снесенное вниз бандитами тело Мармета в ущелье:
— …Подальше, чтобы этот идиот не вонял.
Глава 7
Народ, который не чтит своих героев, очень скоро останется без героев, достойных почитания.
Джон С. Тилли о Конфедерации (из выступления в Гарвардском университете, 1959 г.)
Выкуп за заложников привезут завтра. Вторник знаменует начало ее жизни. Или конец.
Кристал сварила кофе и стала разносить его разбойникам. Те, недовольно ворча, при каждом удобном случае старались зацепить ее. Ужин был окончен, и кое-кто из бандитов начал укладываться спать. С приближением желанного часа беспокойство их росло, и они уже просто были не в состоянии размышлять о том, что сулит им следующий день. Вечер выдался еще более холодным, чем в предыдущие дни. Разбойники нервничали: застывшими пальцами трудно стрелять метко. Кайнсон пребывал в отвратительнейшем настроении. Он взял из рук Кристал свою чашку с кофе, но, когда девушка повернулась, чтобы уйти, бандит коварно поставил ей подножку, и она растянулась на земле; кофе из кофейника с шипением выплеснулся в костер.
— Когда все кончится, я, пожалуй, заберу тебя с собой. Что скажешь на это, куколка? Кейн не может вечно держать тебя при себе. Когда-то и мне должно перепасть.
Кейн выступил вперед из тени очага, но не стал помогать Кристал подняться с земли.
С пылающими яростью глазами девушка вскочила на ноги. Кайнсона она ненавидела почти так же, как и Дидье, и, не сдержавшись, излила на него свой гнев.
— Лучше убей меня на месте; я ни за что не позволю тебе прикоснуться ко мне.
Кейн схватил Кристал за руку и оттащил от главаря банды.
Кайнсон побагровел от злости и тоже поднялся на ноги.
Кейн перекинул через плечо одеяло и, не говоря ни слова, поволок девушку в лес.
— Мы заберем ее с собой, Кейн, — крикнул им вдогонку Кайнсон. — Мне тоже хочется ее попробовать. Не забывай, ты — мой должник!
Кейн ничего ему не ответил.
Он не повел Кристал к водопаду — было слишком холодно. Вместо этого они, спустившись по голому склону ущелья, укрылись от ветра в осиновой роще. Накинув на плечи одеяло, Кейн опустился на землю, потянув за собой пленницу. Девушка жалела, что у нее не хватает мужества высвободиться из объятий разбойника. Она окоченела от холода, а шали у нее теперь не было. Поэтому, не сопротивляясь, она прижалась спиной к груди Кейна, и он натянул на нее край одеяла.
В небе светила полная луна, озаряя своим сиянием ночной лес. Можно было различить дрожащие листочки, шелестевшие над головой в кронах деревьев, а также рассмотреть каменное лицо Кейна, если бы она этого хотела. Им еще повезло, что за все дни плена ни разу не лил дождь. Разбойники из банды Кайнсона, как и многие другие бандиты, не имели палаток. Бивуачная жизнь была им не в тягость.
Кейн шевельнулся, перекинув руку ей на грудь, чтобы крепче прижать к себе. Кристал не могла заглянуть ему в лицо. К тому же она была уверена, что Кейн не пожелает встретиться с ней взглядом. Они за целый день не сказали друг другу ни слова, — не заговаривали ни о его негнущейся простреленной руке, ни о том, как он спас их вчера. Такова была его прихоть. Но она не намерена больше молчать. Ей хочется знать о нем все. Особенно Кристал не терпелось выяснить, почему Кейн стал разбойником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102