– Все думают так обо мне. Я вижу это по их глазам.
– Я же не «все», Энни. – Он обнял ее и положил руку ей на грудь. – Я ведь твой муж и люблю тебя, а стало быть, должен разделить твою боль. Если, конечно, ты хочешь и дальше молчать, я не буду больше настаивать, но если есть хоть малейшая потребность рассказать, то вот он я – рядом с тобой. – Она ничего не говорила в ответ, и он добавил: – По всем правилам, ты не должна была выбраться оттуда живой, но, видно, у господа была причина не дать тебе умереть. – Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал: – Хотелось бы надеяться, что я и есть эта причина.
– Мне тоже, – ответила она шепотом.
– Тебе не стоит туда возвращаться, – сказал он и почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях. – Погоди, выслушай меня. Я не хочу, чтобы ты видела этих ублюдков и вновь переживала в памяти все, что они с тобой сделали.
– Нет, я должна туда ехать. Просто должна.
– Но в этом нет необходимости. Я и сам могу съездить в Форт-Силл, а там, говорят, есть несколько команчей, у которых с белыми нормальные отношения. Так вот, может, мне удастся уговорить кого-нибудь из них отправиться со мной до Льяно, а там я поищу твою девочку. Готов посвятить этому все лето, Энни. Обшарю все их чертовы стойбища, которые только смогу обнаружить.
– Но ты же ни разу ее не видел, – ответила она глухим голосом. – А я как-никак ее мать.
– Возьму с собой ее куклу. Нет такого ребенка, который не узнал бы своей игрушки.
Немного помолчав, она вздохнула и сказала:
– И все-таки я должна ехать, Хэп.
– Ну что ж, ладно.
Он отодвинулся от нее, сел в кровати и опустил ноги на пол.
– Поздновато мы с тобой отправляемся: мне ведь нужно еще заехать на станцию дилижансов и купить пару мулов… Ой!
Глянув вниз, он увидел черного котенка, который ухватился лапками за большой палец его ноги.
– А, это ты, чертенок…
– Сегодня мы не сможем уехать, – неожиданно сказала она, садясь в постели за его спиной. – Я не могу оставить Паучка на произвол судьбы. Мне придется отвезти его к Мэри.
Ухватив черного пушистого зверька за шиворот, Хэп поднял его с пола и сказал:
– Кошки прекрасно могут заботиться о себе, Энни. У большинства людей, которые их держат, они даже в дом никогда не заходят.
– И все равно мне будет не по себе.
Хэп обвел взглядом комнату, поражаясь тому, какой кавардак можно устроить с помощью всего одного клубка шерсти. Котенок умудрился развесить гирлянды из ниток по всей спальне, из одного ее конца в другой, не забыв опутать шерстью все, что находилось посередине. Он пристально посмотрел на котенка и произнес:
– Да ты, я вижу, настоящий бандит.
Тот в ответ только моргал круглыми оранжевыми глазами.
– Котята для меня все равно что члены семьи, Хэп. Без них мне трудно было бы выдержать первые месяцы после возвращения.
– Ну что ж, раз мы не едем сегодня, я могу завезти его Уиллеттам, а потом уже отправлюсь на станцию за мулами. Тогда мы будем полностью готовы к отъезду и сможем выехать завтра на рассвете.
– Да. Так, пожалуй, будет лучше всего.
Он не намерен был с ней спорить на этот счет, тем более что это означало провести рядом с ней на этой перине еще одну ночь.
– Господи, там же на плите твой кофе, Энни! – вдруг вспомнил он. – Представляю, до какой крепости он докипелся!
– Я сама им займусь. Кстати, тебя овсянка на завтрак устроит? Или разогреть кукурузные лепешки?
– Лучше лепешки, – ответил он.
– Хорошо.
Прикрывшись простыней, она потянулась за халатом, накинула его на себя и, встав с кровати, босиком отправилась на кухню. Глядя ей вслед, он с удивлением думал, что, оказывается, женщина может стать для мужчины смыслом всей его жизни. Он не заметил, как и когда с ним такое случилось, да это было не так уж и важно. Главное – он твердо знал, что готов отдать за нее жизнь. Впрочем, он прекрасно понимал, что, может быть, так и случится.
У двери она обернулась:
– Разве ты не встаешь?
– Да, конечно. Пока ты будешь готовить завтрак, я умоюсь и побреюсь. И надо еще поискать, в чем отвезти зверя.
– Это не просто зверь, Хэп, это мой котенок. Жаль, что ты не успел получше познакомиться с ним.
Паучок в этот момент был занят тем, что нападал на вышитый край наволочки.
– Знаешь, – сказал Хэп, глядя на него, – мне кажется, я больше бы сошелся с его братцем. Мне не очень нравятся разбойники вроде твоего Паучка.
– Может, он станет спокойнее, когда вырастет?
– Всякое может быть – вот вернемся и увидим.
Когда она вышла, он направился в другую спальню и, налив в тазик холодной воды, стал умываться. Плеснув в лицо воды, он взглянул на свое отражение в овальном зеркале и пробормотал:
– Седина в бороду, бес в ребро.
Но Хэп совсем не ощущал своего возраста. Он снова чувствовал себя мальчишкой.
Когда он пришел на кухню, одетый в дорогу и готовый ехать за мулами, его уже ждали кукурузные лепешки, щедро намазанные свежим сливочным маслом. Подойдя к буфету, Энни достала банку с медом и поставила ее на стол. Он заметил, что рядом с ее тарелкой стоит чашка с водой, и спросил:
– А где же твой кофе?
– Думаю, такое чудо не способен был бы приготовить даже сам Клей Макалестер, – ответила она с улыбкой. – Я думала, что не смогу вынуть ложку из этого кофе.
– Ты это говоришь потому, что не пробовала его кофе. У него ты вообще до дна не достала бы ложкой.
– Небось у тебя научился его варить?
– Хочешь, я сделаю вторую попытку?
– Лучше не надо.
Она села за стол напротив него и, окунув ложку в мед, стала лить его тонкими, тягучими струйками на лепешку, а затем спросила:
– Ты нашел, в чем везти Паучка?
– Да, в гардеробе оказался старый кофр, весь изъеденный молью, так что, думаю, котенок в нем сможет нормально дышать.
– Отлично. Не забудь, что его надо завезти к Уиллеттам по дороге туда, а не обратно. Иначе он будет страдать от жары.
– Неужели ты думаешь, что я собираюсь выслушивать его мяуканье хоть на секунду дольше, чем нужно?
– Передай Мэри, чтобы она… нет, лучше напишу ей записку, – решила Энни.
– Сомневаюсь, что она сумеет ее прочесть, – заметил он, вспомнив письмо этой достойной женщины.
– Если я ограничусь не очень сложными словами, то сумеет.
Энни встала и пошла в другую комнату. Вскоре он услышал, как она открывает ящики и что-то ищет в них. Вернулась она с пустыми руками.
– Не помню, куда задевала бумагу, – сказала она и снова села за стол. – Я хотела написать, какая еда ему нравится и чего он совсем не ест.
– Не думаю, что Мэри станет специально для него готовить.
– Разве так сложно добавить сырое яйцо в молоко? – возразила она.
– Но я могу ей это передать на словах.
– От свинины его тошнит, от костей – тоже.
– Я все запомню.
– А если она будет давать ему рыбу сырой, он есть не станет.
– Скорее всего, она определит его в сарай, – высказал он свое мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Я же не «все», Энни. – Он обнял ее и положил руку ей на грудь. – Я ведь твой муж и люблю тебя, а стало быть, должен разделить твою боль. Если, конечно, ты хочешь и дальше молчать, я не буду больше настаивать, но если есть хоть малейшая потребность рассказать, то вот он я – рядом с тобой. – Она ничего не говорила в ответ, и он добавил: – По всем правилам, ты не должна была выбраться оттуда живой, но, видно, у господа была причина не дать тебе умереть. – Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал: – Хотелось бы надеяться, что я и есть эта причина.
– Мне тоже, – ответила она шепотом.
– Тебе не стоит туда возвращаться, – сказал он и почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях. – Погоди, выслушай меня. Я не хочу, чтобы ты видела этих ублюдков и вновь переживала в памяти все, что они с тобой сделали.
– Нет, я должна туда ехать. Просто должна.
– Но в этом нет необходимости. Я и сам могу съездить в Форт-Силл, а там, говорят, есть несколько команчей, у которых с белыми нормальные отношения. Так вот, может, мне удастся уговорить кого-нибудь из них отправиться со мной до Льяно, а там я поищу твою девочку. Готов посвятить этому все лето, Энни. Обшарю все их чертовы стойбища, которые только смогу обнаружить.
– Но ты же ни разу ее не видел, – ответила она глухим голосом. – А я как-никак ее мать.
– Возьму с собой ее куклу. Нет такого ребенка, который не узнал бы своей игрушки.
Немного помолчав, она вздохнула и сказала:
– И все-таки я должна ехать, Хэп.
– Ну что ж, ладно.
Он отодвинулся от нее, сел в кровати и опустил ноги на пол.
– Поздновато мы с тобой отправляемся: мне ведь нужно еще заехать на станцию дилижансов и купить пару мулов… Ой!
Глянув вниз, он увидел черного котенка, который ухватился лапками за большой палец его ноги.
– А, это ты, чертенок…
– Сегодня мы не сможем уехать, – неожиданно сказала она, садясь в постели за его спиной. – Я не могу оставить Паучка на произвол судьбы. Мне придется отвезти его к Мэри.
Ухватив черного пушистого зверька за шиворот, Хэп поднял его с пола и сказал:
– Кошки прекрасно могут заботиться о себе, Энни. У большинства людей, которые их держат, они даже в дом никогда не заходят.
– И все равно мне будет не по себе.
Хэп обвел взглядом комнату, поражаясь тому, какой кавардак можно устроить с помощью всего одного клубка шерсти. Котенок умудрился развесить гирлянды из ниток по всей спальне, из одного ее конца в другой, не забыв опутать шерстью все, что находилось посередине. Он пристально посмотрел на котенка и произнес:
– Да ты, я вижу, настоящий бандит.
Тот в ответ только моргал круглыми оранжевыми глазами.
– Котята для меня все равно что члены семьи, Хэп. Без них мне трудно было бы выдержать первые месяцы после возвращения.
– Ну что ж, раз мы не едем сегодня, я могу завезти его Уиллеттам, а потом уже отправлюсь на станцию за мулами. Тогда мы будем полностью готовы к отъезду и сможем выехать завтра на рассвете.
– Да. Так, пожалуй, будет лучше всего.
Он не намерен был с ней спорить на этот счет, тем более что это означало провести рядом с ней на этой перине еще одну ночь.
– Господи, там же на плите твой кофе, Энни! – вдруг вспомнил он. – Представляю, до какой крепости он докипелся!
– Я сама им займусь. Кстати, тебя овсянка на завтрак устроит? Или разогреть кукурузные лепешки?
– Лучше лепешки, – ответил он.
– Хорошо.
Прикрывшись простыней, она потянулась за халатом, накинула его на себя и, встав с кровати, босиком отправилась на кухню. Глядя ей вслед, он с удивлением думал, что, оказывается, женщина может стать для мужчины смыслом всей его жизни. Он не заметил, как и когда с ним такое случилось, да это было не так уж и важно. Главное – он твердо знал, что готов отдать за нее жизнь. Впрочем, он прекрасно понимал, что, может быть, так и случится.
У двери она обернулась:
– Разве ты не встаешь?
– Да, конечно. Пока ты будешь готовить завтрак, я умоюсь и побреюсь. И надо еще поискать, в чем отвезти зверя.
– Это не просто зверь, Хэп, это мой котенок. Жаль, что ты не успел получше познакомиться с ним.
Паучок в этот момент был занят тем, что нападал на вышитый край наволочки.
– Знаешь, – сказал Хэп, глядя на него, – мне кажется, я больше бы сошелся с его братцем. Мне не очень нравятся разбойники вроде твоего Паучка.
– Может, он станет спокойнее, когда вырастет?
– Всякое может быть – вот вернемся и увидим.
Когда она вышла, он направился в другую спальню и, налив в тазик холодной воды, стал умываться. Плеснув в лицо воды, он взглянул на свое отражение в овальном зеркале и пробормотал:
– Седина в бороду, бес в ребро.
Но Хэп совсем не ощущал своего возраста. Он снова чувствовал себя мальчишкой.
Когда он пришел на кухню, одетый в дорогу и готовый ехать за мулами, его уже ждали кукурузные лепешки, щедро намазанные свежим сливочным маслом. Подойдя к буфету, Энни достала банку с медом и поставила ее на стол. Он заметил, что рядом с ее тарелкой стоит чашка с водой, и спросил:
– А где же твой кофе?
– Думаю, такое чудо не способен был бы приготовить даже сам Клей Макалестер, – ответила она с улыбкой. – Я думала, что не смогу вынуть ложку из этого кофе.
– Ты это говоришь потому, что не пробовала его кофе. У него ты вообще до дна не достала бы ложкой.
– Небось у тебя научился его варить?
– Хочешь, я сделаю вторую попытку?
– Лучше не надо.
Она села за стол напротив него и, окунув ложку в мед, стала лить его тонкими, тягучими струйками на лепешку, а затем спросила:
– Ты нашел, в чем везти Паучка?
– Да, в гардеробе оказался старый кофр, весь изъеденный молью, так что, думаю, котенок в нем сможет нормально дышать.
– Отлично. Не забудь, что его надо завезти к Уиллеттам по дороге туда, а не обратно. Иначе он будет страдать от жары.
– Неужели ты думаешь, что я собираюсь выслушивать его мяуканье хоть на секунду дольше, чем нужно?
– Передай Мэри, чтобы она… нет, лучше напишу ей записку, – решила Энни.
– Сомневаюсь, что она сумеет ее прочесть, – заметил он, вспомнив письмо этой достойной женщины.
– Если я ограничусь не очень сложными словами, то сумеет.
Энни встала и пошла в другую комнату. Вскоре он услышал, как она открывает ящики и что-то ищет в них. Вернулась она с пустыми руками.
– Не помню, куда задевала бумагу, – сказала она и снова села за стол. – Я хотела написать, какая еда ему нравится и чего он совсем не ест.
– Не думаю, что Мэри станет специально для него готовить.
– Разве так сложно добавить сырое яйцо в молоко? – возразила она.
– Но я могу ей это передать на словах.
– От свинины его тошнит, от костей – тоже.
– Я все запомню.
– А если она будет давать ему рыбу сырой, он есть не станет.
– Скорее всего, она определит его в сарай, – высказал он свое мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78