..
Виктория почти сразу же убедилась в том, что бабушка была права. Некоторые девушки сообщали своим возлюбленным, как выглядят их картонки, и молодые люди уходили с аукциона со своими подругами.
– Интересно, сколько мне просить за эту? – Святой отец взял коробку Виктории. – На ней красные сердечки. – Тут священник улыбнулся и обнюхал картонку со всех сторон. – Слушаю вас, мужчины. Называйте вашу цену.
Торги начал Дэн, предложивший пять долларов.
Кто-то тут же предложил шесть, затем предложили семь. Виктория не подозревала, что многие молодые люди ждали, когда Дэн вступит в торги – они догадывались, что он будет торговаться за ее коробку.
– Пятнадцать долларов, – объявил Дэн.
– Двадцать, – раздалось из толпы.
Виктория затаила дыхание; она надеялась, что доктор все же сумеет приобрести ее картонку.
– Двадцать пять, – сказал Дэн.
Виктория решила, что торги подошли к концу.
– Тридцать, – заявил рыжеволосый молодой человек, оказывавший Виктории особые знаки внимания. Он ей нравился, но все же она предпочла бы провести остаток дня с Дэном.
– Сорок долларов, – раздался голос доктора.
По толпе пробежал шепоток. Более высокой цены в этот вечер еще не предлагали. Решив, что торги наконец закончились, Виктория улыбнулась доктору.
– Двести долларов! – раздался вдруг чей-то голос.
Виктория вздрогнула и повернула голову. Под ближайшим деревом, скрестив на груди руки, стоял Эдвард Ганновер – конечно же, это именно он назначил новую цену. Святой отец спросил, не желает ли кто-нибудь добавить. Все молчали. Виктория посмотрела на Дэна и по выражению его лица тотчас же поняла, что он не в силах состязаться с Ганновером.
– Продано Эдварду Ганноверу, – провозгласил преподобный отец.
Эдвард медленно подошел к столу, и Блэкстон протянул ему картонку Виктории.
– Счастлив помочь школе, – пробормотал Эдвард, отсчитывая деньги.
Все дружно засмеялись.
– Не сомневаюсь, Эдвард, – усмехнулся священник.
Собравшись с духом, Виктория подошла к Эдварду. Она чувствовала, что все на нее глазеют, и лицо ее пылало. Эдвард протянул девушке руку, и они направились к холму. Несколько секунд спустя раздался голос отца Блэкстона:
– Что ж, давайте раскошелимся! Вы видели, что Эдвард не поскупился. Не жалейте денег на благое дело. Сколько мне просить за эту коробку?
– Вы очень щедры. – Виктория покосилась на своего спутника.
– Это одно из моих положительных качеств.
– Вероятно, вы удивились, узнав, что это за меня вы дали столь высокую цену, – с улыбкой проговорила девушка.
– Нет, я не был удивлен. – Эдвард ухмыльнулся. – Более того, я был готов торговаться и дальше.
– Значит, вы узнали, что это моя коробка? Каким образом?
– Подобно другим я начал торговаться вслед за Дэном. Вы разочарованы?
– Да, разочарована, – кивнула Виктория.
– Могли бы пощадить мое самолюбие. – Эдвард рассмеялся.
– В этом нет необходимости, мистер Ганновер.
– Мисс Фарради, вы прелесть.
Они достигли вершины холма. Виктория остановилась и осмотрелась.
– О чем вы думаете? – спросил Эдвард.
– Вспоминаю свой дом.
– Вы все еще скучаете по Джорджии?
– Я всегда буду скучать по ней. Может, посмотрим, что в коробке, мистер Ганновер? Надеюсь, ее содержимое стоит ваших двух сотен долларов.
Девушка села на траву и открыла коробку. Молодой человек уселся рядом.
– Хм… яблочный пирог, – пробормотал он, заглядывая в коробку. – Вы сами его испекли?
– Нет, бабушка, – ответила Виктория. – Что ж, приступим?
Какое-то время они ели молча.
– А что будет после ужина? – неожиданно спросила Виктория.
– Танцы, естественно, – ответил Эдвард.
– Похоже, что ваши деньги, мистер Ганновер, пропали даром. – Девушка рассмеялась. – Наверное, вы на меня рассердились.
– Нисколько, мисс Фарради. Скажите, где вы учились?
Девушка вытерла пальцы салфеткой и, убрав ее в коробку, закрыла крышку. Немного помедлив, ответила:
– Сначала у меня была гувернантка-англичанка, потом – частный учитель. А в тринадцать лет я начала посещать «Школу молодых леди» в Саванне.
Эдвард улыбнулся и спросил:
– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?
Виктория пожала плечами:
– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.
Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.
– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.
– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.
– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?
– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?
– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.
– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?
– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.
Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.
– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.
– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.
– Расскажите про Пола.
– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?
Эдвард рассмеялся.
– Но мне действительно было бы интересно послушать…
– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.
– Вы тоже с ним кокетничали?
– Нет, в этом не было необходимости.
– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?
– У них не было такой возможности.
– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?
– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Виктория почти сразу же убедилась в том, что бабушка была права. Некоторые девушки сообщали своим возлюбленным, как выглядят их картонки, и молодые люди уходили с аукциона со своими подругами.
– Интересно, сколько мне просить за эту? – Святой отец взял коробку Виктории. – На ней красные сердечки. – Тут священник улыбнулся и обнюхал картонку со всех сторон. – Слушаю вас, мужчины. Называйте вашу цену.
Торги начал Дэн, предложивший пять долларов.
Кто-то тут же предложил шесть, затем предложили семь. Виктория не подозревала, что многие молодые люди ждали, когда Дэн вступит в торги – они догадывались, что он будет торговаться за ее коробку.
– Пятнадцать долларов, – объявил Дэн.
– Двадцать, – раздалось из толпы.
Виктория затаила дыхание; она надеялась, что доктор все же сумеет приобрести ее картонку.
– Двадцать пять, – сказал Дэн.
Виктория решила, что торги подошли к концу.
– Тридцать, – заявил рыжеволосый молодой человек, оказывавший Виктории особые знаки внимания. Он ей нравился, но все же она предпочла бы провести остаток дня с Дэном.
– Сорок долларов, – раздался голос доктора.
По толпе пробежал шепоток. Более высокой цены в этот вечер еще не предлагали. Решив, что торги наконец закончились, Виктория улыбнулась доктору.
– Двести долларов! – раздался вдруг чей-то голос.
Виктория вздрогнула и повернула голову. Под ближайшим деревом, скрестив на груди руки, стоял Эдвард Ганновер – конечно же, это именно он назначил новую цену. Святой отец спросил, не желает ли кто-нибудь добавить. Все молчали. Виктория посмотрела на Дэна и по выражению его лица тотчас же поняла, что он не в силах состязаться с Ганновером.
– Продано Эдварду Ганноверу, – провозгласил преподобный отец.
Эдвард медленно подошел к столу, и Блэкстон протянул ему картонку Виктории.
– Счастлив помочь школе, – пробормотал Эдвард, отсчитывая деньги.
Все дружно засмеялись.
– Не сомневаюсь, Эдвард, – усмехнулся священник.
Собравшись с духом, Виктория подошла к Эдварду. Она чувствовала, что все на нее глазеют, и лицо ее пылало. Эдвард протянул девушке руку, и они направились к холму. Несколько секунд спустя раздался голос отца Блэкстона:
– Что ж, давайте раскошелимся! Вы видели, что Эдвард не поскупился. Не жалейте денег на благое дело. Сколько мне просить за эту коробку?
– Вы очень щедры. – Виктория покосилась на своего спутника.
– Это одно из моих положительных качеств.
– Вероятно, вы удивились, узнав, что это за меня вы дали столь высокую цену, – с улыбкой проговорила девушка.
– Нет, я не был удивлен. – Эдвард ухмыльнулся. – Более того, я был готов торговаться и дальше.
– Значит, вы узнали, что это моя коробка? Каким образом?
– Подобно другим я начал торговаться вслед за Дэном. Вы разочарованы?
– Да, разочарована, – кивнула Виктория.
– Могли бы пощадить мое самолюбие. – Эдвард рассмеялся.
– В этом нет необходимости, мистер Ганновер.
– Мисс Фарради, вы прелесть.
Они достигли вершины холма. Виктория остановилась и осмотрелась.
– О чем вы думаете? – спросил Эдвард.
– Вспоминаю свой дом.
– Вы все еще скучаете по Джорджии?
– Я всегда буду скучать по ней. Может, посмотрим, что в коробке, мистер Ганновер? Надеюсь, ее содержимое стоит ваших двух сотен долларов.
Девушка села на траву и открыла коробку. Молодой человек уселся рядом.
– Хм… яблочный пирог, – пробормотал он, заглядывая в коробку. – Вы сами его испекли?
– Нет, бабушка, – ответила Виктория. – Что ж, приступим?
Какое-то время они ели молча.
– А что будет после ужина? – неожиданно спросила Виктория.
– Танцы, естественно, – ответил Эдвард.
– Похоже, что ваши деньги, мистер Ганновер, пропали даром. – Девушка рассмеялась. – Наверное, вы на меня рассердились.
– Нисколько, мисс Фарради. Скажите, где вы учились?
Девушка вытерла пальцы салфеткой и, убрав ее в коробку, закрыла крышку. Немного помедлив, ответила:
– Сначала у меня была гувернантка-англичанка, потом – частный учитель. А в тринадцать лет я начала посещать «Школу молодых леди» в Саванне.
Эдвард улыбнулся и спросил:
– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?
Виктория пожала плечами:
– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.
Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.
– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.
– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.
– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?
– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?
– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.
– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?
– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.
Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.
– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.
– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.
– Расскажите про Пола.
– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?
Эдвард рассмеялся.
– Но мне действительно было бы интересно послушать…
– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.
– Вы тоже с ним кокетничали?
– Нет, в этом не было необходимости.
– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?
– У них не было такой возможности.
– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?
– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93