Он всегда был очень заботливым.
– Ты скоро станешь его дочерью, дорогая, так что неудивительно, что он заботится о твоих людях. Все соседи расспрашивали о тебе, Тори. Особенно мужчины, – добавил Пол с улыбкой.
– И что же ты им рассказывал?
– Ничего, Тори. Тем более – мужчинам.
Виктория рассмеялась. Пол же вдруг покосился на хозяйку и пробормотал:
– Ох, простите меня, пожалуйста. Я совсем забыл о вас. Но я так соскучился по Виктории…
– Ничего страшного, Пол, – ответила Матушка. – Я прекрасно тебя понимаю. Нетрудно вообразить, каким тяжким испытанием обернулась разлука для тебя и для Виктории.
– Безусловно, мэм, – подтвердил Пол и нежно поцеловал руку девушки.
Виктория снова взглянула на Эдварда. Под его сверлящим взглядом она чувствовала себя неловко. «Почему он так смотрит на меня?» – думала девушка.
Матушка же все видела и все понимала. Но она ничего не могла поделать.
Ужин прошел лучше, чем ожидала Эллис. Правда, Эдвард в беседе не участвовал, он молча слушал и наблюдал. После ужина все вернулись в гостиную, и Пол, взяв Викторию за руку, не сводил с нее глаз. В какой-то момент он вдруг повернулся к Эдварду, сидевшему на диване, и спросил:
– Мистер Ганновер, ваше ранчо находится по соседству?
– Совершенно верно, мистер О’Брайен.
– Должен признаться, что плохо разбираюсь в животноводстве, мистер Ганновер. Вы разводите коров?
– Крупный рогатый скот, мистер О’Брайен, – пробормотал Эдвард и нахмурился.
– Мистер Ганновер разводит также и лошадей, Пол, – сказала Виктория. – Мне говорили, – она улыбнулась Эдварду, – что у вас есть несколько замечательных чистокровок.
– Но ни одна из них не может сравниться с вашим Бунтарем, – ответил Эдвард.
– Пол, а как ты считаешь, Виктория сильно изменилась с тех пор, как вы виделись в последний раз? – спросила Эллис.
– Она стала еще прекраснее, миссис Андерсон. – Молодой человек улыбнулся девушке.
– Спасибо, Пол. – Она тихонько рассмеялась.
– Мне казалось, что вы не любите комплименты, миссис Фарради, – неожиданно проговорил Эдвард.
Девушка пристально взглянула на него и заявила:
– Мистер Ганновер, я ничего не имею против комплиментов, если они… уместны.
Эдвард еще больше помрачнел. Пол посмотрел на него с удивлением, затем снова повернулся к девушке.
– Тори, пожалуйста, поиграй и спой что-нибудь для меня. В тяжелые минуты я часто представлял, как ты сидишь за фортепиано и поешь…
– Конечно, я поиграю для тебя, Пол, – ответила Виктория. – Вы не против, мистер Ганновер?
– Буду весьма признателен, – пробурчал Эдвард. – Похоже, вашим совершенствам нет предела.
Пол взял девушку за руку и подвел ее к фортепиано. Она села на стул и пробежала пальцами по клавишам. Пол с ласковой улыбкой сказал:
– Ты знаешь, Тори, что я хотел бы услышать.
Она запела дивным сопрано, и молодой человек вторил ей глубоким баритоном.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой возвратился домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой ушел на войну,
Он вновь оставил меня одну.
Он выполнил долг и вернулся домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Эдвард внезапно поднялся и, взглянув на Эллис, проговорил:
– Прошу прощения, но я действительно должен идти.
Матушка проводила молодого человека до двери. Он поцеловал ее в щеку и, ни слова не говоря, вышел из дома. За спиной его звучало:
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой возвратился домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Пришпорив лошадь, Эдвард поскакал в сторону города. Ему хотелось напиться. «Новая певичка в салуне – настоящая милашка, – думал он. – В конце концов, все женщины одинаковы».
Бодайн ужасно устал и рассчитывал провести грядущую ночь в собственной постели. Но сначала он решил завернуть в салун и промочить горло. В салуне было накурено и громко звучала музыка. Бодайн направился к стойке и заказал виски. Осушив стакан, он расплатился с барменом и уже собрался уходить, как вдруг заметил Эдварда Ганновера. Он подошел к молодому человеку.
– Ты не против, если я сяду?
– Конечно. Мы живем в свободной стране, – пробормотал Эдвард, едва ворочая языком.
– Говорят, что не стоит пить в одиночестве. Так можно напиться.
– Я сегодня хочу напиться до чертиков, – заявил Эдвард.
– Чтобы завтра мучиться от головной боли?
– Какое тебе до этого дело, Бодайн?
– Никакого. – Бодайн уселся на стул. – Хочешь, я доставлю тебя домой?
– Я хочу еще выпить. Вот чего я хочу.
К Эдварду подошла хорошенькая девушка из тех, что промышляют в салуне.
– Милый, как насчет того, чтобы провести вместе время?
Эдвард запустил руку в карман и выложил на стол пачку банкнот.
– Я уже сказал «нет». Вот… – Он протянул девушке пачку денег. – Закажи себе выпивку и оставь меня в покое.
– Эдвард, – защебетала она, – идем со мной, и я уложу тебя в постель.
– Я бы хотел тебе подчиниться, – Эдвард схватил девушку за руку, – но у тебя глаза не того цвета. У нее глаза голубые… как небо, и они преследуют меня, куда бы я ни пошел. Забирай деньги! Ты мне не нужна.
Девушка взяла банкноты и тотчас же удалилась. Эдвард опустил голову на руки и пробормотал:
– Черт бы тебя побрал, Виктория…
Бодайн нахмурился.
– Замолчи, – сказал он. – Не стоит говорить о ней в таком месте.
– Сегодня появился Пол О’Брайен, – продолжал Эдвард. – Он вел себя так, словно она его собственность. Но она моя…
– Я просил тебя помолчать, – проговорил Бодайн сквозь зубы. Он встал и заставил молодого человека подняться. – Я хочу увести тебя отсюда, Эдвард, пока ты не разозлил меня по-настоящему.
Поддерживая Эдварда, Бодайн привел его в гостиницу, находившуюся напротив салуна. Взглянув на портье, он сказал:
– Помогите мне отвести его наверх.
Мужчины отвели молодого человека в номер и уложили на кровать.
– Я никогда еще не видел мистера Ганновера в таком состоянии, – удивился портье и покачал головой. Кивнув Бодайну, он удалился.
Не зажигая лампы, Бодайн стащил с молодого человека сапоги.
– Твои глаза… многое обещают, Виктория, – бормотал Эдвард. – Но ты ничего не даешь…
Бодайн опустился в кресло и положил ноги на край кровати. Он решил, что останется с Эдвардом до утра.
– Ты моя, Виктория… – бормотал Эдвард засыпая. – Ты сводишь меня с ума. Неужели ты не знаешь, что я тебя люблю?
Бодайн невольно вздохнул. Он чувствовал, что счастье Виктории зависело не от Пола О’Брайена, а от человека, лежавшего перед ним на кровати.
Глава 16
Проснувшись на следующее утро, Виктория почувствовала необыкновенный душевный подъем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Ты скоро станешь его дочерью, дорогая, так что неудивительно, что он заботится о твоих людях. Все соседи расспрашивали о тебе, Тори. Особенно мужчины, – добавил Пол с улыбкой.
– И что же ты им рассказывал?
– Ничего, Тори. Тем более – мужчинам.
Виктория рассмеялась. Пол же вдруг покосился на хозяйку и пробормотал:
– Ох, простите меня, пожалуйста. Я совсем забыл о вас. Но я так соскучился по Виктории…
– Ничего страшного, Пол, – ответила Матушка. – Я прекрасно тебя понимаю. Нетрудно вообразить, каким тяжким испытанием обернулась разлука для тебя и для Виктории.
– Безусловно, мэм, – подтвердил Пол и нежно поцеловал руку девушки.
Виктория снова взглянула на Эдварда. Под его сверлящим взглядом она чувствовала себя неловко. «Почему он так смотрит на меня?» – думала девушка.
Матушка же все видела и все понимала. Но она ничего не могла поделать.
Ужин прошел лучше, чем ожидала Эллис. Правда, Эдвард в беседе не участвовал, он молча слушал и наблюдал. После ужина все вернулись в гостиную, и Пол, взяв Викторию за руку, не сводил с нее глаз. В какой-то момент он вдруг повернулся к Эдварду, сидевшему на диване, и спросил:
– Мистер Ганновер, ваше ранчо находится по соседству?
– Совершенно верно, мистер О’Брайен.
– Должен признаться, что плохо разбираюсь в животноводстве, мистер Ганновер. Вы разводите коров?
– Крупный рогатый скот, мистер О’Брайен, – пробормотал Эдвард и нахмурился.
– Мистер Ганновер разводит также и лошадей, Пол, – сказала Виктория. – Мне говорили, – она улыбнулась Эдварду, – что у вас есть несколько замечательных чистокровок.
– Но ни одна из них не может сравниться с вашим Бунтарем, – ответил Эдвард.
– Пол, а как ты считаешь, Виктория сильно изменилась с тех пор, как вы виделись в последний раз? – спросила Эллис.
– Она стала еще прекраснее, миссис Андерсон. – Молодой человек улыбнулся девушке.
– Спасибо, Пол. – Она тихонько рассмеялась.
– Мне казалось, что вы не любите комплименты, миссис Фарради, – неожиданно проговорил Эдвард.
Девушка пристально взглянула на него и заявила:
– Мистер Ганновер, я ничего не имею против комплиментов, если они… уместны.
Эдвард еще больше помрачнел. Пол посмотрел на него с удивлением, затем снова повернулся к девушке.
– Тори, пожалуйста, поиграй и спой что-нибудь для меня. В тяжелые минуты я часто представлял, как ты сидишь за фортепиано и поешь…
– Конечно, я поиграю для тебя, Пол, – ответила Виктория. – Вы не против, мистер Ганновер?
– Буду весьма признателен, – пробурчал Эдвард. – Похоже, вашим совершенствам нет предела.
Пол взял девушку за руку и подвел ее к фортепиано. Она села на стул и пробежала пальцами по клавишам. Пол с ласковой улыбкой сказал:
– Ты знаешь, Тори, что я хотел бы услышать.
Она запела дивным сопрано, и молодой человек вторил ей глубоким баритоном.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой возвратился домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой ушел на войну,
Он вновь оставил меня одну.
Он выполнил долг и вернулся домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Эдвард внезапно поднялся и, взглянув на Эллис, проговорил:
– Прошу прощения, но я действительно должен идти.
Матушка проводила молодого человека до двери. Он поцеловал ее в щеку и, ни слова не говоря, вышел из дома. За спиной его звучало:
Цветет сирень у меня под окном,
Веселье и смех вошли в мой дом.
Любимый мой возвратился домой,
И снова мы вместе, мой любимый со мной.
Пришпорив лошадь, Эдвард поскакал в сторону города. Ему хотелось напиться. «Новая певичка в салуне – настоящая милашка, – думал он. – В конце концов, все женщины одинаковы».
Бодайн ужасно устал и рассчитывал провести грядущую ночь в собственной постели. Но сначала он решил завернуть в салун и промочить горло. В салуне было накурено и громко звучала музыка. Бодайн направился к стойке и заказал виски. Осушив стакан, он расплатился с барменом и уже собрался уходить, как вдруг заметил Эдварда Ганновера. Он подошел к молодому человеку.
– Ты не против, если я сяду?
– Конечно. Мы живем в свободной стране, – пробормотал Эдвард, едва ворочая языком.
– Говорят, что не стоит пить в одиночестве. Так можно напиться.
– Я сегодня хочу напиться до чертиков, – заявил Эдвард.
– Чтобы завтра мучиться от головной боли?
– Какое тебе до этого дело, Бодайн?
– Никакого. – Бодайн уселся на стул. – Хочешь, я доставлю тебя домой?
– Я хочу еще выпить. Вот чего я хочу.
К Эдварду подошла хорошенькая девушка из тех, что промышляют в салуне.
– Милый, как насчет того, чтобы провести вместе время?
Эдвард запустил руку в карман и выложил на стол пачку банкнот.
– Я уже сказал «нет». Вот… – Он протянул девушке пачку денег. – Закажи себе выпивку и оставь меня в покое.
– Эдвард, – защебетала она, – идем со мной, и я уложу тебя в постель.
– Я бы хотел тебе подчиниться, – Эдвард схватил девушку за руку, – но у тебя глаза не того цвета. У нее глаза голубые… как небо, и они преследуют меня, куда бы я ни пошел. Забирай деньги! Ты мне не нужна.
Девушка взяла банкноты и тотчас же удалилась. Эдвард опустил голову на руки и пробормотал:
– Черт бы тебя побрал, Виктория…
Бодайн нахмурился.
– Замолчи, – сказал он. – Не стоит говорить о ней в таком месте.
– Сегодня появился Пол О’Брайен, – продолжал Эдвард. – Он вел себя так, словно она его собственность. Но она моя…
– Я просил тебя помолчать, – проговорил Бодайн сквозь зубы. Он встал и заставил молодого человека подняться. – Я хочу увести тебя отсюда, Эдвард, пока ты не разозлил меня по-настоящему.
Поддерживая Эдварда, Бодайн привел его в гостиницу, находившуюся напротив салуна. Взглянув на портье, он сказал:
– Помогите мне отвести его наверх.
Мужчины отвели молодого человека в номер и уложили на кровать.
– Я никогда еще не видел мистера Ганновера в таком состоянии, – удивился портье и покачал головой. Кивнув Бодайну, он удалился.
Не зажигая лампы, Бодайн стащил с молодого человека сапоги.
– Твои глаза… многое обещают, Виктория, – бормотал Эдвард. – Но ты ничего не даешь…
Бодайн опустился в кресло и положил ноги на край кровати. Он решил, что останется с Эдвардом до утра.
– Ты моя, Виктория… – бормотал Эдвард засыпая. – Ты сводишь меня с ума. Неужели ты не знаешь, что я тебя люблю?
Бодайн невольно вздохнул. Он чувствовал, что счастье Виктории зависело не от Пола О’Брайена, а от человека, лежавшего перед ним на кровати.
Глава 16
Проснувшись на следующее утро, Виктория почувствовала необыкновенный душевный подъем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93