Это не ее дом. Но сходство с ее домом в Сан-Франциско было просто навязчивым. И она, и Донован любили персидские ковры и мягкую, нейтральных цветов мебель, что создавало иллюзию, будто их дома едва слышно перекликаются.
Стараясь не поддаваться эмоциям, она сказала:
– Очень мило. Когда ты перестроил все это?
– Я почти всю работу проделал сам. Жилая комната была последней. Закончил около года назад.
– Значит, в свободное время ты строил, а в рабочее – разрушал…
– Что-то вроде этого.
Остановившись возле стеклянных дверей, она смотрела на деревья за верандой. Часть веранды была отгорожена, и оттуда вела дверь на кухню. Великолепный уголок, где летом можно обедать и просто проводить время. Идея Доно-вана – в ее планах такого не было.
Запрещая себе вспоминать о прогулках, которые они с Донованом совершали в этом лесу, и о тех случаях, когда они возвращались, отряхивая с одежды листья и приставшие травинки, Кейт отвернулась от окна.
– Меня всегда интересовало, где ты взял деньги, чтобы выкупить мою часть дома. Я бы не смогла поступить в Беркли, если бы ты этого не сделал. Это Сэм дал тебе взаймы?
– Не Сэм. Джулия. Твой отец был в такой ярости после нашего развода, что не собирался делать ничего для облегчения твоей жизни вне семьи. Джулия была настроена более практично. Она сказала, что не хочет, чтобы ее дочь бросила учебу и стала стриптизеркой или того хуже.
Кейт невольно улыбнулась. Это было так похоже на ее мать!
– Я считала, что, как только уляжется пыль после развода, ты тотчас продашь этот дом.
– Была такая мысль. Но этот дом оставался моим. И я не хотел искать себе другой.
Можно было себе представить. Он любил эти места так же сильно, как она.
И снова нахлынули воспоминания. Ее подружка Рейчел Гамильтон как-то упомянула в разговоре, что неподалеку от того места, где живут ее родители, находится заброшенный дом и скоро его будут продавать. Кейт и Рейчел отправились осматривать его. Домик не представлял собой ничего особенного, но продававшиеся вместе с ним три акра земли являли собой прекрасное зрелище. Недвижимость можно было приобрести по дешевке, если покупателю требовалось срочное заселение и он мог смириться с полуразрушенным состоянием жилища.
Не говоря ничего Доновану, Кейт попросила родителей, чтобы дом подарили ей на свадьбу. Корси согласились, и контракт был уже подписан, когда за неделю до свадьбы Кейт привела Донована осмотреть дом. Она чуть не подпрыгивала от радости и возбуждения и была уверена, что такой подарок приведет будущего мужа в восторг.
Вместо этого Донован разъярился. Он больно схватил ее за плечи и принялся с силой трясти, крича, что он не какой-нибудь сопляк и что свадьба отменяется. Кейт в ужасе смотрела на него. Иногда у него бывали вспышки гнева, но быстро проходили. Обычно Донован представлял из себя милого, романтичного и добродушного парня – мужчину ее мечты.
Инцидент закончился через мгновение, напугав самого Донована гораздо больше, чем ее. Он отпустил Кейт и с побелевшим лицом бормотал извинения.
Он не причинил ей боли, только удивил, и ей стало стыдно за собственную глупость. Зная, как неловко он себя чувствует, сознавая богатство и положение ее семьи, было идиотизмом принимать такое важное решение, не посоветовавшись с ним.
Дрожа, Кейт обнимала любимого и повторяла, что хотела только порадовать его и никогда-никогда больше не будет такой бестактной. Они все отменят и будут жить там, где решит Донован. Перебивая ее, он лихорадочно объяснял, что ему очень нравится этот дом, что это самый чудесный подарок, который он когда-либо получал, и он с радостью будет жить здесь всегда, если только Кейт простит ему эту вспышку.
Обоюдное раскаяние перешло в страсть, и они занялись любовью прямо на голом дубовом полу. После этого Донован был так нежен, так ласков, что Кейт с восторгом вспоминала об их первой крупной ссоре, которая сделала их еще ближе друг другу.
Если бы она тогда знала то, что ей стало известно позже, разорвала бы она помолвку? Может быть, но она не была уверена даже сейчас. В их браке было много и хорошего, и плохого. В конце концов, именно три сложных года замужней жизни сделали из нее сегодняшнюю Кейт.
Остановившись взглядом на обледенелом кустарнике, она с напускным безразличием спросила:
– Ты встречаешься с кем-нибудь?
После легкого колебания он ответил:
– Да.
– И ты бы продолжал с ней видеться, если бы я осталась жить здесь?
– Я что, похож на сумасшедшего? Конечно, нет. Жизнь и без этого будет достаточно сложной. А ты? У тебя кто-нибудь был в Сан-Франциско?
– Да. – Она подумала о легкомысленных отношениях с Алеком. – Расстояние поможет быстро покончить с этим.
Воцарилось молчание, а потом он полувопросительно проговорил:
– Похоже, что ты не отвергаешь возможности остаться.
Кейт прикусила губу. Она явно обдумывала такую возможность. До завтрака молодая женщина читала и перечитывала письмо отца, и на нее очень сильно подействовала его искренность.
Не менее важным оказалось и замечание матери, что они с Донованом все еще живут прошлым. Это задело какую-то струнку в душе Кейт, когда она подумала об Алеке и других мужчинах, с которыми встречалась за эти годы. Каждый из них был умным, симпатичным, но, может быть, эмоционально все они оказались слишком далеки от нее?
Но ведь не случайно Кейт выбирала именно их. И хотя она подсознательно была уверена, что когда-нибудь снова выйдет замуж, и хотела детей, она не пыталась приблизить новое замужество. Может быть, настало время разобраться в том, что причинило ей когда-то такую боль. Мысль об этом заставила ее ощутить волнение. Как будто поняв это, Донован проговорил:
– Если ты останешься, обещаю, что не прикоснусь к тебе и пальцем.
А он был человеком слова. Точнее сказать, его намерения всегда были благородными.
– Если… что-нибудь случится, я сразу покину этот дом.
– До этого не дойдет, Кейт. Клянусь.
Она изучающе смотрела на бывшего мужа, стараясь быть объективной, как будто они никогда раньше не встречались. Донован казался именно тем, кем был на самом деле, – сильный, уверенный в себе мужчина, одинаково умело занимающийся и бизнесом, и техническим, и тяжелым физическим трудом. Темные шелковистые волосы все еще были длинноваты, хотя и не до плеч, как раньше. Он остриг их, когда стал встречаться с клиентами, и сделал это сам, без просьбы Сэма. Донован очень внимательно относился к мелочам, так же, как и к главному.
Разумеется, он изменился не только внешне. Годы успешной работы в сложном бизнесе, где предъявлялись высокие требования, сделали его более сдержанным. Более уверенным. Нетерпение, которое и очаровывало, и тревожило ее, когда они встретились впервые, теперь, казалось, исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Стараясь не поддаваться эмоциям, она сказала:
– Очень мило. Когда ты перестроил все это?
– Я почти всю работу проделал сам. Жилая комната была последней. Закончил около года назад.
– Значит, в свободное время ты строил, а в рабочее – разрушал…
– Что-то вроде этого.
Остановившись возле стеклянных дверей, она смотрела на деревья за верандой. Часть веранды была отгорожена, и оттуда вела дверь на кухню. Великолепный уголок, где летом можно обедать и просто проводить время. Идея Доно-вана – в ее планах такого не было.
Запрещая себе вспоминать о прогулках, которые они с Донованом совершали в этом лесу, и о тех случаях, когда они возвращались, отряхивая с одежды листья и приставшие травинки, Кейт отвернулась от окна.
– Меня всегда интересовало, где ты взял деньги, чтобы выкупить мою часть дома. Я бы не смогла поступить в Беркли, если бы ты этого не сделал. Это Сэм дал тебе взаймы?
– Не Сэм. Джулия. Твой отец был в такой ярости после нашего развода, что не собирался делать ничего для облегчения твоей жизни вне семьи. Джулия была настроена более практично. Она сказала, что не хочет, чтобы ее дочь бросила учебу и стала стриптизеркой или того хуже.
Кейт невольно улыбнулась. Это было так похоже на ее мать!
– Я считала, что, как только уляжется пыль после развода, ты тотчас продашь этот дом.
– Была такая мысль. Но этот дом оставался моим. И я не хотел искать себе другой.
Можно было себе представить. Он любил эти места так же сильно, как она.
И снова нахлынули воспоминания. Ее подружка Рейчел Гамильтон как-то упомянула в разговоре, что неподалеку от того места, где живут ее родители, находится заброшенный дом и скоро его будут продавать. Кейт и Рейчел отправились осматривать его. Домик не представлял собой ничего особенного, но продававшиеся вместе с ним три акра земли являли собой прекрасное зрелище. Недвижимость можно было приобрести по дешевке, если покупателю требовалось срочное заселение и он мог смириться с полуразрушенным состоянием жилища.
Не говоря ничего Доновану, Кейт попросила родителей, чтобы дом подарили ей на свадьбу. Корси согласились, и контракт был уже подписан, когда за неделю до свадьбы Кейт привела Донована осмотреть дом. Она чуть не подпрыгивала от радости и возбуждения и была уверена, что такой подарок приведет будущего мужа в восторг.
Вместо этого Донован разъярился. Он больно схватил ее за плечи и принялся с силой трясти, крича, что он не какой-нибудь сопляк и что свадьба отменяется. Кейт в ужасе смотрела на него. Иногда у него бывали вспышки гнева, но быстро проходили. Обычно Донован представлял из себя милого, романтичного и добродушного парня – мужчину ее мечты.
Инцидент закончился через мгновение, напугав самого Донована гораздо больше, чем ее. Он отпустил Кейт и с побелевшим лицом бормотал извинения.
Он не причинил ей боли, только удивил, и ей стало стыдно за собственную глупость. Зная, как неловко он себя чувствует, сознавая богатство и положение ее семьи, было идиотизмом принимать такое важное решение, не посоветовавшись с ним.
Дрожа, Кейт обнимала любимого и повторяла, что хотела только порадовать его и никогда-никогда больше не будет такой бестактной. Они все отменят и будут жить там, где решит Донован. Перебивая ее, он лихорадочно объяснял, что ему очень нравится этот дом, что это самый чудесный подарок, который он когда-либо получал, и он с радостью будет жить здесь всегда, если только Кейт простит ему эту вспышку.
Обоюдное раскаяние перешло в страсть, и они занялись любовью прямо на голом дубовом полу. После этого Донован был так нежен, так ласков, что Кейт с восторгом вспоминала об их первой крупной ссоре, которая сделала их еще ближе друг другу.
Если бы она тогда знала то, что ей стало известно позже, разорвала бы она помолвку? Может быть, но она не была уверена даже сейчас. В их браке было много и хорошего, и плохого. В конце концов, именно три сложных года замужней жизни сделали из нее сегодняшнюю Кейт.
Остановившись взглядом на обледенелом кустарнике, она с напускным безразличием спросила:
– Ты встречаешься с кем-нибудь?
После легкого колебания он ответил:
– Да.
– И ты бы продолжал с ней видеться, если бы я осталась жить здесь?
– Я что, похож на сумасшедшего? Конечно, нет. Жизнь и без этого будет достаточно сложной. А ты? У тебя кто-нибудь был в Сан-Франциско?
– Да. – Она подумала о легкомысленных отношениях с Алеком. – Расстояние поможет быстро покончить с этим.
Воцарилось молчание, а потом он полувопросительно проговорил:
– Похоже, что ты не отвергаешь возможности остаться.
Кейт прикусила губу. Она явно обдумывала такую возможность. До завтрака молодая женщина читала и перечитывала письмо отца, и на нее очень сильно подействовала его искренность.
Не менее важным оказалось и замечание матери, что они с Донованом все еще живут прошлым. Это задело какую-то струнку в душе Кейт, когда она подумала об Алеке и других мужчинах, с которыми встречалась за эти годы. Каждый из них был умным, симпатичным, но, может быть, эмоционально все они оказались слишком далеки от нее?
Но ведь не случайно Кейт выбирала именно их. И хотя она подсознательно была уверена, что когда-нибудь снова выйдет замуж, и хотела детей, она не пыталась приблизить новое замужество. Может быть, настало время разобраться в том, что причинило ей когда-то такую боль. Мысль об этом заставила ее ощутить волнение. Как будто поняв это, Донован проговорил:
– Если ты останешься, обещаю, что не прикоснусь к тебе и пальцем.
А он был человеком слова. Точнее сказать, его намерения всегда были благородными.
– Если… что-нибудь случится, я сразу покину этот дом.
– До этого не дойдет, Кейт. Клянусь.
Она изучающе смотрела на бывшего мужа, стараясь быть объективной, как будто они никогда раньше не встречались. Донован казался именно тем, кем был на самом деле, – сильный, уверенный в себе мужчина, одинаково умело занимающийся и бизнесом, и техническим, и тяжелым физическим трудом. Темные шелковистые волосы все еще были длинноваты, хотя и не до плеч, как раньше. Он остриг их, когда стал встречаться с клиентами, и сделал это сам, без просьбы Сэма. Донован очень внимательно относился к мелочам, так же, как и к главному.
Разумеется, он изменился не только внешне. Годы успешной работы в сложном бизнесе, где предъявлялись высокие требования, сделали его более сдержанным. Более уверенным. Нетерпение, которое и очаровывало, и тревожило ее, когда они встретились впервые, теперь, казалось, исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81