Если сомневаешься в этом, проведи ночь с субботы на воскресенье в кабинете экстренной помощи. Раз в истории семьи был алкоголизм, то выпивка, очевидно, давала Доновану основной заряд.
– Он сам мне об этом сказал. Я не осознавала этого, потому что чаще выпивка никак на него не действовала, – пожала плечами Кейт. – Господи, какой же я была глупой! Я считала, что любовь – это все, а оказалось, что нет. Эти домашние тираны когда-нибудь исправляются?
– Иногда бывает, если есть очень веская причина, – ответила Рейчел. – Но чаще они просто находят другую женщину для битья. Может, именно этим Донован и занимался.
– Он сказал мне, что я единственная женщина, которую он ударил. Большая честь, верно?
– Если только он говорит правду.
– Думаю, да. И он перестал пить, что должно помочь. – Кейт смотрела, как одна белочка преследовала другую среди ветвей. – Пока меня не было, он встречался с Вэл. Поскольку Вэл только что говорила мне, какой он чудесный парень, я полагаю, что он ни разу не тронул ее.
– Вэл? – Рейчел скорчила гримаску. – Как противно.
– Не очень. Мы с ней были очень цивилизованны и почти что извинились друг перед другом за сложившуюся ситуацию.
– Спасибо Господу за то, что есть дружба. Она надежнее страсти.
Они шли по улицам, которые знали всю свою жизнь. Кейт чувствовала, как напряжение оставляет ее, отчасти благодаря знакомым ощущениям, отчасти из-за спокойствия, излучаемого подругой. Рейчел была очень уравновешенным человеком.
Наконец Кейт проговорила:
– Но все-таки иногда мужья, избивавшие своих жен, меняются?
– Ну… если они очень молоды, каким был Донован, то шансов на это больше, особенно потому, что он бросил выпивать. Но большинство из них не меняются. – Рейчел в упор посмотрела на подругу. – Ты серьезно подумываешь о том, чтобы вернуться к нему, или это просто рассуждения?
– Конечно, я не думаю об этом! Даже если бы я хотела, нет никакой гарантии, что он тоже захочет. Но… я запуталась, мягко говоря. Он за последние десять лет очень изменился к лучшему. В основном с ним легко общаться. Но у него все тот же трудный характер, хоть он, кажется, и лучше теперь контролирует себя…
Рейчел покачала головой, и ее идеально подстриженные темные волосы легко легли в прежнюю безукоризненную прическу.
– Что тебя больше всего пугает – то, что ты можешь пострадать физически? Или это страх перед эмоциональными потрясениями?
Слова подруги поразили Кейт. Когда она примчалась к Рейчел в ту далекую ночь, она была ранена и испачкана кровью мужа, но все это было ничто по сравнению с психическим состоянием.
– Эмоциональные страхи гораздо хуже.
– Ладно. Теперь, когда ты знаешь, чего боишься больше всего, борись с этим.
– Ты жестока, Гамильтон.
– Так и есть. Пока существует хоть малейший шанс, что ты захочешь снова прыгнуть в огонь вместе с Донованом, тебе лучше знать, чем рискуешь.
– Мне надо подумать об этом. Я себя странно веду с ним. То притягиваю, то отталкиваю. Мне самой такое поведение не нравится.
– Никто не идеален, Кейт. Даже ты.
– Что это значит?
– Когда мы были еще совсем юными, я всегда думала, что ты самая цельная натура из всех, кого я знала. Экстраверт, всегда в лучезарном настроении, с легкостью относящаяся к любым переменам. Я была рада, что ты подружилась со мной еще до школы, где выяснилось, что я несносный ребенок, совсем не такой, с каким стоит дружить.
Кейт была изумлена. Как можно дружить с человеком всю жизнь и знать его так мало?
– Несносный ребенок? Это так же абсурдно, как и то, что я была каким-то чудом.
– Я была застенчива, близорука и противно умничала, – объяснила Рейчел. – Ты отличалась не меньшими способностями, но никого этим не обижала. Я многому у тебя научилась.
– Наш разговор становится очень странным. Если я была такой хорошей, то почему оказалась побитой женой и трусихой, неспособной наладить отношения?
– Первую часть твоей жизни все складывалось прекрасно без малейших усилий с твоей стороны, – медленно проговорила Рейчел. – Потом Донован сломал это твое ощущение внутренней свободы, а ты не очень умела справляться с трудностями. Тебе удалось пережить все это, но ценой того, что ты избегала душевной близости. Пока ты не справишься с травмой, которую он тебе нанес, ты не сможешь снова подвергать себя риску. А справиться – это значит не только учитывать тот факт, что тебя избили, но и то, как на тебя подействовала твоя собственная ответная ярость. Пока Кейт пыталась как следует разобраться во всем, что ей наговорила подруга, Рейчел взглянула на указатель на углу улицы.
– Мы почти у дома твоей мамы. Как ты думаешь, ничего, если я загляну на минутку?
– Она будет рада, а Оскар и вовсе с ума сойдет.
Когда женщины повернули за угол, чтобы пройти квартал до дома Корси, Кейт задумалась о том, чего она ждет от взаимоотношений с Донованом. Наказания для него? Возможности забыть все? Или возможности работать в «Фениксе»?
А может, чего-то другого, гораздо более опасного?
Глава 31
Донован пытливо исследовал содержимое холодильника, когда появилась Дина и принялась тереться о его ноги. Он взял ее на руки. Она была самой счастливой из всех котят, которых он когда-либо видел. Все вокруг восхищало Дину. Она не ходила, как обычные кошки. Вместо этого она передвигалась жизнерадостной, почти танцующей трусцой.
Положив передние лапки ему на грудь, она откинула головку и дрожала от удовольствия, когда Донован пальцем почесывал ей шейку. Этот неприкрытый восторг вызвал воспоминания в его душе. Боже мой, котенок был точь-в-точь как Кейт в восемнадцать лет – полон ожиданий и уверен в том, что мир – чудесное место. Неудивительно, что Донован обожал этот комочек пушистой серой шерстки. Жаль, люди, потерявшие свою наивную доверчивость, никогда не смогут обрести ее вновь.
Донован невольно посмотрел в тот угол, куда упала Кейт в тот роковой вечер. В последующие годы кухня была полностью перестроена, увеличена, настелили другие полы, но как леди Макбет непрестанно пыталась отмыть руки, так и здесь – психологическое ощущение пятна оставалось. Он хотел перестать об этом думать, но вместо этого заставил себя вспоминать, потому что прошлое было ключом к будущему.
…Донован был очень напряжен в тот вечер, когда они отправились на ужин к Корси. Он понимал, что их отношения с Кейт стремительно ухудшаются, но не знал, как с этим справиться. И сам налил себе джина с тоником – вдвое больше, чем обычно, – в надежде, что выпивка поможет ему расслабиться.
Затем Том взорвал свою бомбу замедленного действия, и все полетело в тартарары. Донована новость шокировала, но именно вид страданий Сэма привел его в ярость. Почему Том не мог оставить свою тайну при себе? Непростительно было обращаться так с отцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81