Но как бы я хотела есть все, что мне заблагорассудится, и никогда больше не гримироваться!
– В Голливуде есть и другие профессии, кроме актерской.
– Интересно, что ты это сказала. Мое тайное желание – режиссура. Позволить себе стать жирной, злой и развлекаться, терроризируя несчастных актеров.
– Ты никогда не станешь жирной, и сомневаюсь, что будешь получать удовольствие, издеваясь над теми, кто от тебя зависит. Ты всегда предпочитала травить богатых и влиятельных.
– Ты права, – признала Рейни. – Все равно я хотела бы заниматься режиссурой. Вот когда становится возможным рассказать то, что хочешь. Создать целый собственный мир, вместо того чтобы быть инструментом для отражения чужих представлений, чем и занимаются актеры.
– В современном Голливуде для женщины стать режиссером – не такая уж нереальная задача.
– Да. И все-таки это ужасно трудно.
Когда подруги подошли к «Дворцу Невады», Донован, обсуждавший что-то с бригадиром, заметил их. Он закончил разговор и направился к ним. Его легкая походка радовала глаз. Рейни присвистнула.
– Кто этот кадр в каске?
– Мой бывший муж, а в настоящее время – мой босс. Печально известный Донован.
– Ничего себе. Да он красавчик, не хуже Кензи. – Рейни взглянула на Кейт. – Единственный раз я чуть не нарушила клятву ни за что не возвращаться в Мэриленд, когда ты выходила замуж. Если бы я тогда не снималась в своем первом фильме, то наверняка приехала бы.
– Не важно. Первое замужество не удалось, так что, может быть, когда-нибудь получишь приглашение на второе.
– Явлюсь, обещаю, – сказала Рейни. – Каково работать на своего бывшего мужа? Ты никогда не говорила, почему оставила его. Достаточно воды утекло с тех пор, чтобы это тебя не беспокоило?
– Дело обстоит даже хуже – он не только мой босс, мы и живем под одной крышей. – И Кейт вкратце пересказала завещание Сэма.
Рейни с недоверием глазела на нее.
– Просто кошмар! Как ты справляешься?
Кейт задумалась, потом ответила:
– Пока ничего. Но я всего пару дней на него работаю.
– Тогда расскажи мне, как вы собираетесь разнести это сооружение. Ты всегда была такой образцово-показательной девочкой. Кто бы мог поверить, что в душе ты – террористка.
– Никакая я не террористка. – Кейт заколебалась. – Понимаешь, разрушение – это необходимая часть жизненного цикла. Есть Шива – разрушитель, бог уничтожения и возрождения. Или Феникс – птица, погибающая в огне и восстающая из пепла. Умирающее отметается прочь, чтобы освободить место для новой жизни.
Рейни понимающе кивнула, и тут подошел Донован.
– Кейт, тебе удалось договориться насчет основных зарядов? – спросил он. – Когда их доставят?
– Послезавтра. Охранники заступят на службу в восемь утра. Мистер Киммель сказал, что завезет динамит и взрыватели для следующей пробы через час.
– Хорошо. – Теперь Донован повернулся к Рейни. – Я рад, что эта работа дала вам и Кейт возможность снова встретиться, миссис Марлоу.
– Я тоже. – Рейни сверкнула на него очками. – Меня вы знаете. А вы, конечно, тот самый сукин сын, который разбил сердце Кейт.
– Рейни! – воскликнула Кейт. – Веди себя прилично.
Не обращая на нее внимания, Донован ответил:
– Возможно, так и было. Хоть этого я хотел меньше всего на свете.
– Слова ничего не стоят, – проговорила Рейни, ее хорошо поставленный актерский голос был не теплее сосульки. – Дорога в ад вымощена благими намерениями.
– Поверьте, я все понимаю. Кейт никогда не говорила вам, почему она бросила меня?
– Нет. Она слишком сдержанна и доброжелательна для того, чтобы поливать грязью кого бы то ни было, как бы он этого ни заслуживал.
Кейт не выдержала:
– Так, прекратите разговаривать обо мне, как будто меня здесь нет!
Донован с мрачным пафосом проговорил:
– Без сомнения, я главный злодей в фильме. Порка состоится в девять часов. А съемка – в одиннадцать.
– Не смеши меня, – откликнулась Рейни. – А то потом трудно рычать.
– Я мастер откалывать шуточки, – продолжал Донован – Может, это как-то утихомирит ваше рычание?
Не в силах сдерживаться, она рассмеялась, взглянув на Кейт:
– Я могла бы догадаться, что у тебя были веские причины, чтобы выйти за него.
– Если вы двое уже совсем закончили обсуждать меня, может, поговорим о чем-нибудь еще? – съязвила Кейт. – Например, о погоде.
– Погода – самая подходящая тема для беседы, миссис Корси, – сказал позади нее знакомый бас. – Намного лучше, чем старые как мир эмоциональные переживания. Могу я предложить вам честь называться британкой, раз вы в совершенстве овладели британским стилем ведения беседы?
Кейт с облегчением повернулась к Кензи Скотту.
– Коренные американцы тоже прилично справляются с такими вещами, мистер Скотт. Я получала сплошные пятерки в школе за умение поддержать любой бессмысленный разговор.
– Мой тип женщины.
Кензи перевел взгляд на Донована и положил руку на спину Рейни жестом, который явно говорил: «мое».
Кейт подумала, что мужчина, женатый на одной из самых притягательных и волнующих женщин мира, должен иметь богатую практику в обозначении своих владений.
Пожимая руки, оба мужчины смерили друг друга взглядами. Они, должно быть, понравились друг другу, потому что Кензи раскованно улыбнулся Доновану.
– Меня поразила деятельность вашей компании, еще когда я увидел кадры того, как «Феникс» взрывает громадный отель в Майами. Великолепно. По-вагнеровски, я бы сказал. Я все представлял себе, как здание медленно разваливается и это озвучивается завывающим хором валькирий.
– Если вам интересно, то у нас есть видеокассета с разными типами взрывов. Не только здания, но и мосты, нефтяные платформы и другие сооружения. Я мог бы выслать вам копию.
– Спасибо. С радостью приму.
– Я слышал, Хокинс хочет, чтобы из отеля выезжал танк?
– Да. Вот почему ему требовалось здание с фасадом из стекла. Представьте себе, какое зрелище получится. Очень подходит для международного кинорынка, потому что «бум, трах, дзинь» не требует перевода. Можно многое сделать в лаборатории спецэффектов, но Хэнк хочет заснять именно танк, прорывающийся сквозь стеклянную стену. – Кензи повернулся к Рейни. – Кажется, я убедил Хэнка, и он позволит мне вести танк самому, – я мечтал о чем-то таком еще мальчишкой.
– А можно, я тоже поеду? Даже застрахованным на большую сумму звездам кино в танке ничего не угрожает.
Кейт почувствовала облегчение. Этот разговор был гораздо безопаснее, чем обсуждение ее личных дел, и гораздо интереснее бесед о погоде. Когда заходила речь о кино, она отмалчивалась, стараясь услышать как можно больше. Кензи показался ей интригующе загадочным. Несмотря на свое обаяние, он, похоже, окружил себя эмоциональной броней, и трудно было понять, что представляет собой личность, скрывающаяся за таким элегантным фасадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– В Голливуде есть и другие профессии, кроме актерской.
– Интересно, что ты это сказала. Мое тайное желание – режиссура. Позволить себе стать жирной, злой и развлекаться, терроризируя несчастных актеров.
– Ты никогда не станешь жирной, и сомневаюсь, что будешь получать удовольствие, издеваясь над теми, кто от тебя зависит. Ты всегда предпочитала травить богатых и влиятельных.
– Ты права, – признала Рейни. – Все равно я хотела бы заниматься режиссурой. Вот когда становится возможным рассказать то, что хочешь. Создать целый собственный мир, вместо того чтобы быть инструментом для отражения чужих представлений, чем и занимаются актеры.
– В современном Голливуде для женщины стать режиссером – не такая уж нереальная задача.
– Да. И все-таки это ужасно трудно.
Когда подруги подошли к «Дворцу Невады», Донован, обсуждавший что-то с бригадиром, заметил их. Он закончил разговор и направился к ним. Его легкая походка радовала глаз. Рейни присвистнула.
– Кто этот кадр в каске?
– Мой бывший муж, а в настоящее время – мой босс. Печально известный Донован.
– Ничего себе. Да он красавчик, не хуже Кензи. – Рейни взглянула на Кейт. – Единственный раз я чуть не нарушила клятву ни за что не возвращаться в Мэриленд, когда ты выходила замуж. Если бы я тогда не снималась в своем первом фильме, то наверняка приехала бы.
– Не важно. Первое замужество не удалось, так что, может быть, когда-нибудь получишь приглашение на второе.
– Явлюсь, обещаю, – сказала Рейни. – Каково работать на своего бывшего мужа? Ты никогда не говорила, почему оставила его. Достаточно воды утекло с тех пор, чтобы это тебя не беспокоило?
– Дело обстоит даже хуже – он не только мой босс, мы и живем под одной крышей. – И Кейт вкратце пересказала завещание Сэма.
Рейни с недоверием глазела на нее.
– Просто кошмар! Как ты справляешься?
Кейт задумалась, потом ответила:
– Пока ничего. Но я всего пару дней на него работаю.
– Тогда расскажи мне, как вы собираетесь разнести это сооружение. Ты всегда была такой образцово-показательной девочкой. Кто бы мог поверить, что в душе ты – террористка.
– Никакая я не террористка. – Кейт заколебалась. – Понимаешь, разрушение – это необходимая часть жизненного цикла. Есть Шива – разрушитель, бог уничтожения и возрождения. Или Феникс – птица, погибающая в огне и восстающая из пепла. Умирающее отметается прочь, чтобы освободить место для новой жизни.
Рейни понимающе кивнула, и тут подошел Донован.
– Кейт, тебе удалось договориться насчет основных зарядов? – спросил он. – Когда их доставят?
– Послезавтра. Охранники заступят на службу в восемь утра. Мистер Киммель сказал, что завезет динамит и взрыватели для следующей пробы через час.
– Хорошо. – Теперь Донован повернулся к Рейни. – Я рад, что эта работа дала вам и Кейт возможность снова встретиться, миссис Марлоу.
– Я тоже. – Рейни сверкнула на него очками. – Меня вы знаете. А вы, конечно, тот самый сукин сын, который разбил сердце Кейт.
– Рейни! – воскликнула Кейт. – Веди себя прилично.
Не обращая на нее внимания, Донован ответил:
– Возможно, так и было. Хоть этого я хотел меньше всего на свете.
– Слова ничего не стоят, – проговорила Рейни, ее хорошо поставленный актерский голос был не теплее сосульки. – Дорога в ад вымощена благими намерениями.
– Поверьте, я все понимаю. Кейт никогда не говорила вам, почему она бросила меня?
– Нет. Она слишком сдержанна и доброжелательна для того, чтобы поливать грязью кого бы то ни было, как бы он этого ни заслуживал.
Кейт не выдержала:
– Так, прекратите разговаривать обо мне, как будто меня здесь нет!
Донован с мрачным пафосом проговорил:
– Без сомнения, я главный злодей в фильме. Порка состоится в девять часов. А съемка – в одиннадцать.
– Не смеши меня, – откликнулась Рейни. – А то потом трудно рычать.
– Я мастер откалывать шуточки, – продолжал Донован – Может, это как-то утихомирит ваше рычание?
Не в силах сдерживаться, она рассмеялась, взглянув на Кейт:
– Я могла бы догадаться, что у тебя были веские причины, чтобы выйти за него.
– Если вы двое уже совсем закончили обсуждать меня, может, поговорим о чем-нибудь еще? – съязвила Кейт. – Например, о погоде.
– Погода – самая подходящая тема для беседы, миссис Корси, – сказал позади нее знакомый бас. – Намного лучше, чем старые как мир эмоциональные переживания. Могу я предложить вам честь называться британкой, раз вы в совершенстве овладели британским стилем ведения беседы?
Кейт с облегчением повернулась к Кензи Скотту.
– Коренные американцы тоже прилично справляются с такими вещами, мистер Скотт. Я получала сплошные пятерки в школе за умение поддержать любой бессмысленный разговор.
– Мой тип женщины.
Кензи перевел взгляд на Донована и положил руку на спину Рейни жестом, который явно говорил: «мое».
Кейт подумала, что мужчина, женатый на одной из самых притягательных и волнующих женщин мира, должен иметь богатую практику в обозначении своих владений.
Пожимая руки, оба мужчины смерили друг друга взглядами. Они, должно быть, понравились друг другу, потому что Кензи раскованно улыбнулся Доновану.
– Меня поразила деятельность вашей компании, еще когда я увидел кадры того, как «Феникс» взрывает громадный отель в Майами. Великолепно. По-вагнеровски, я бы сказал. Я все представлял себе, как здание медленно разваливается и это озвучивается завывающим хором валькирий.
– Если вам интересно, то у нас есть видеокассета с разными типами взрывов. Не только здания, но и мосты, нефтяные платформы и другие сооружения. Я мог бы выслать вам копию.
– Спасибо. С радостью приму.
– Я слышал, Хокинс хочет, чтобы из отеля выезжал танк?
– Да. Вот почему ему требовалось здание с фасадом из стекла. Представьте себе, какое зрелище получится. Очень подходит для международного кинорынка, потому что «бум, трах, дзинь» не требует перевода. Можно многое сделать в лаборатории спецэффектов, но Хэнк хочет заснять именно танк, прорывающийся сквозь стеклянную стену. – Кензи повернулся к Рейни. – Кажется, я убедил Хэнка, и он позволит мне вести танк самому, – я мечтал о чем-то таком еще мальчишкой.
– А можно, я тоже поеду? Даже застрахованным на большую сумму звездам кино в танке ничего не угрожает.
Кейт почувствовала облегчение. Этот разговор был гораздо безопаснее, чем обсуждение ее личных дел, и гораздо интереснее бесед о погоде. Когда заходила речь о кино, она отмалчивалась, стараясь услышать как можно больше. Кензи показался ей интригующе загадочным. Несмотря на свое обаяние, он, похоже, окружил себя эмоциональной броней, и трудно было понять, что представляет собой личность, скрывающаяся за таким элегантным фасадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81