Но я не могу сбежать, пока ничего еще не решено. Не могу и не хочу.
– Слава Богу. – Его ладонь накрыла ее руку.
– То, что я остаюсь, не означает, будто все в порядке, Патрик. Я… думаю, что все никогда не будет в порядке.
– Хочешь сказать, что никогда не сможешь снова полюбить меня?
– Я не знаю, способна ли расслабиться настолько, чтобы влюбиться, – призналась Кейт. – Само слово «влюбиться» в моем воображении вызывает образ какой-то стены, о которую бьются. Больно.
– Любовь не обязательно стена. Иногда это полет.
Кейт была напряжена, снова входя в отель Святого Кира, но через час вчерашний случай стал далеким воспоминанием, не относящимся к делу. Ночь, которую она провела с Донованом, принесла гораздо более живые ощущения. Даже просто дышать с ним одним воздухом стало для нее необходимым.
Всю дорогу из Атланты она дремала и пожалела, что полет закончился так быстро. Хотя день выдался утомительным, ей понравилось быть боссом.
Мать встречала ее в аэропорту.
– Мам, как здорово. – Она обняла Джулию одной рукой. – А я собиралась брать такси до дома.
– Когда Донован позвонил насчет кошки, он сказал, что ты прилетаешь сегодня, и я решила встретить тебя. Мы можем забрать Дину по пути к тебе.
Они вошли в здание аэровокзала из вестибюля, которым Кейт до этого не пользовалась. Их путь пролегал мимо постамента, на котором красовалась громадная скульптура из цветного стекла, изображавшая Чесапикский залив в виде голубого краба. Кейт с восхищением разглядывала это произведение.
– Как чудесно, настоящий Мэриленд.
– Говорят, что все аэропорты похожи, но это не так. Когда мы с Сэмом путешествовали… – Джулия осеклась.
– Как ты справляешься? – спросила Кейт.
– То лучше, то хуже.
Кейт хотела продолжить расспросы, но Джулия снова надела маску невозмутимости. Кодекс дамы из высшего общества. Остаток пути до машины мать и дочь проделали молча. У кодекса были свои плюсы – он предполагал силу духа, чувство собственного достоинства и честность. Но иногда подавлять эмоции было ошибкой. Наверное, сейчас как раз такой случай, думала Кейт, сидя рядом с матерью. Обе испытывали тревогу. Может быть, искренность – то, что было необходимо обеим. Видит Бог, Кейт не отказалась бы от мудрого материнского совета. Но как начать?
Когда они повернули на север, Кейт проговорила: – Мы с Донованом снова спим вместе. Через мгновение ее мать ответила:
– Как… хорошо для вас обоих. Ты думаешь, это надолго?
– Может, да, а может, и нет. Ты, должно быть, пыталась понять, почему я бросила Донована.
– Конечно. Очевидно, что-то обидело тебя очень, очень сильно. Я решила, что он загулял с одной из старых подружек или изменил тебе во время командировки.
– Патрик? Изменил?
Вот уж насчет этого Кейт никогда не беспокоилась. В любой ситуации муж давал ей понять, что для него она – единственная женщина в мире. Жаль, что к этому прибавлялась ревность и чувство собственника.
– Я оставила его потому, что он был… что он применял силу. Вначале нечасто, но становилось все хуже и хуже. В конце стало… плохо. Совсем плохо.
– Боже мой! – выдохнула Джулия. – Я… не могу поверить, чтобы Патрик причинил тебе боль.
– Поверь. В конце концов я ответила ему тем же, а потом бежала сломя голову.
– Как мы с Сэмом могли не заметить такое? – воскликнула Джулия. – Я знаю, что когда вы только поженились, у Патрика были свои «острые углы», но он всегда казался таким преданным тебе. Он был – и остается – таким добрым, отзывчивым человеком.
– Это правда. Доброе сердце, но, к сожалению, полное отсутствие контроля над собой. В том смысле, что он бесился и бил меня.
Джулия прикусила губу.
– Если бы Сэм узнал, почему ты уехала, он никогда бы не написал подобного завещания. Теперь, когда мне все известно, я удивлена, что ты согласилась выполнить его условие. Что тебя заставило?
– Я обрадовалась возможности работать в «Фениксе». Плюс очень разумное решение разобраться с прошлым. Я боялась Донована, но знала, что могу уехать, сбежать, если возникнет хотя бы тень беды.
– Не возникла? – спросила мать.
– Пока нет. Его отец был буйным алкоголиком, поэтому неудивительно, что Донован был настроен на насилие. Удивительно не то, что он иногда злился и распускал руки, а то, что большую часть времени он был таким порядочным парнем.
– Господи, какой ужас. Ты – моя дочь, а он – почти как сын. Как такое могло произойти? Чего сейчас больше в твоей душе? Страха? Или злобы?
– Не знаю. Наверное, хватает и того, и другого.
– Может быть, ключ ко всему – это прощение. Чтобы сохранить брак, требуется очень многое прощать – и одной, и другой стороне. Если ты сможешь простить Патрику его поступки, это поможет тебе избавиться от гнева. Наверное, и от страха…
– Знаешь, он никогда не бил меня намеренно. Когда это случалось, Донован был так же напуган, как и я. Его до сих пор мучает чувство вины.
«Дворники» скользили по стеклу в медленном, гипнотизирующем ритме.
– Разумом можно понять, почему он так поступал, – сказала Джулия. – А прощение – это больше, чем понимание, и больше, чем позволение. Настоящее прощение идет от сердца, я думаю, это понятие чисто духовное. Земное воплощение милосердия. Стоит простить Патрику его прегрешения не только ради него, но и ради себя.
Омытые дождем городские улицы были в этот час почти пустыми. Кирпич и бетон уступили место утопавшим в зелени коттеджам, а Кейт все думала о словах матери. Простить имело смысл – если она сможет. Будет трудно. Но это давало хоть какой-то шанс на будущее.
Только сейчас со всей ослепляющей ясностью Кейт поняла, как сильно хочет, чтобы этот шанс появился.
Глава 38
После того как они затормозили у дома на Роланд-парк, Кейт наклонилась к матери и быстро обняла ее.
– Спасибо, мам. Мне так нужен был совет.
– Рада помочь. Я сильно запоздала с материнскими советами. Ты уже обедала? У меня есть соус чили.
Кейт подхватила кошечку, плясавшую вокруг ее ног, и посадила ее в переносной домик.
– Спасибо, но мне бы поскорее добраться домой.
В глазах матери она заметила разочарование. Уже в машине Кейт спросила:
– Как дела у вас с Чарлзом Гамильтоном?
– Это тебя абсолютно не касается, дорогая.
– И да, и нет. Вы оба взрослые. Но я твоя дочь и волнуюсь за тебя. В последний раз, когда мы виделись, ты недвусмысленно дала понять, что порвала с ним. В этом все дело?
– Если тебе так уж необходимо знать, я поняла, как неприлично путаться с другим мужчиной, когда твоего отца только что похоронили. Я, конечно, знала это, но старалась не задумываться. И мне это удавалось… до тех пор, пока я не увидела ваших ошеломленных взглядов.
– Я была ошарашена, по правде говоря. Но это не означает, что ты должна прекратить встречаться с Чарлзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Слава Богу. – Его ладонь накрыла ее руку.
– То, что я остаюсь, не означает, будто все в порядке, Патрик. Я… думаю, что все никогда не будет в порядке.
– Хочешь сказать, что никогда не сможешь снова полюбить меня?
– Я не знаю, способна ли расслабиться настолько, чтобы влюбиться, – призналась Кейт. – Само слово «влюбиться» в моем воображении вызывает образ какой-то стены, о которую бьются. Больно.
– Любовь не обязательно стена. Иногда это полет.
Кейт была напряжена, снова входя в отель Святого Кира, но через час вчерашний случай стал далеким воспоминанием, не относящимся к делу. Ночь, которую она провела с Донованом, принесла гораздо более живые ощущения. Даже просто дышать с ним одним воздухом стало для нее необходимым.
Всю дорогу из Атланты она дремала и пожалела, что полет закончился так быстро. Хотя день выдался утомительным, ей понравилось быть боссом.
Мать встречала ее в аэропорту.
– Мам, как здорово. – Она обняла Джулию одной рукой. – А я собиралась брать такси до дома.
– Когда Донован позвонил насчет кошки, он сказал, что ты прилетаешь сегодня, и я решила встретить тебя. Мы можем забрать Дину по пути к тебе.
Они вошли в здание аэровокзала из вестибюля, которым Кейт до этого не пользовалась. Их путь пролегал мимо постамента, на котором красовалась громадная скульптура из цветного стекла, изображавшая Чесапикский залив в виде голубого краба. Кейт с восхищением разглядывала это произведение.
– Как чудесно, настоящий Мэриленд.
– Говорят, что все аэропорты похожи, но это не так. Когда мы с Сэмом путешествовали… – Джулия осеклась.
– Как ты справляешься? – спросила Кейт.
– То лучше, то хуже.
Кейт хотела продолжить расспросы, но Джулия снова надела маску невозмутимости. Кодекс дамы из высшего общества. Остаток пути до машины мать и дочь проделали молча. У кодекса были свои плюсы – он предполагал силу духа, чувство собственного достоинства и честность. Но иногда подавлять эмоции было ошибкой. Наверное, сейчас как раз такой случай, думала Кейт, сидя рядом с матерью. Обе испытывали тревогу. Может быть, искренность – то, что было необходимо обеим. Видит Бог, Кейт не отказалась бы от мудрого материнского совета. Но как начать?
Когда они повернули на север, Кейт проговорила: – Мы с Донованом снова спим вместе. Через мгновение ее мать ответила:
– Как… хорошо для вас обоих. Ты думаешь, это надолго?
– Может, да, а может, и нет. Ты, должно быть, пыталась понять, почему я бросила Донована.
– Конечно. Очевидно, что-то обидело тебя очень, очень сильно. Я решила, что он загулял с одной из старых подружек или изменил тебе во время командировки.
– Патрик? Изменил?
Вот уж насчет этого Кейт никогда не беспокоилась. В любой ситуации муж давал ей понять, что для него она – единственная женщина в мире. Жаль, что к этому прибавлялась ревность и чувство собственника.
– Я оставила его потому, что он был… что он применял силу. Вначале нечасто, но становилось все хуже и хуже. В конце стало… плохо. Совсем плохо.
– Боже мой! – выдохнула Джулия. – Я… не могу поверить, чтобы Патрик причинил тебе боль.
– Поверь. В конце концов я ответила ему тем же, а потом бежала сломя голову.
– Как мы с Сэмом могли не заметить такое? – воскликнула Джулия. – Я знаю, что когда вы только поженились, у Патрика были свои «острые углы», но он всегда казался таким преданным тебе. Он был – и остается – таким добрым, отзывчивым человеком.
– Это правда. Доброе сердце, но, к сожалению, полное отсутствие контроля над собой. В том смысле, что он бесился и бил меня.
Джулия прикусила губу.
– Если бы Сэм узнал, почему ты уехала, он никогда бы не написал подобного завещания. Теперь, когда мне все известно, я удивлена, что ты согласилась выполнить его условие. Что тебя заставило?
– Я обрадовалась возможности работать в «Фениксе». Плюс очень разумное решение разобраться с прошлым. Я боялась Донована, но знала, что могу уехать, сбежать, если возникнет хотя бы тень беды.
– Не возникла? – спросила мать.
– Пока нет. Его отец был буйным алкоголиком, поэтому неудивительно, что Донован был настроен на насилие. Удивительно не то, что он иногда злился и распускал руки, а то, что большую часть времени он был таким порядочным парнем.
– Господи, какой ужас. Ты – моя дочь, а он – почти как сын. Как такое могло произойти? Чего сейчас больше в твоей душе? Страха? Или злобы?
– Не знаю. Наверное, хватает и того, и другого.
– Может быть, ключ ко всему – это прощение. Чтобы сохранить брак, требуется очень многое прощать – и одной, и другой стороне. Если ты сможешь простить Патрику его поступки, это поможет тебе избавиться от гнева. Наверное, и от страха…
– Знаешь, он никогда не бил меня намеренно. Когда это случалось, Донован был так же напуган, как и я. Его до сих пор мучает чувство вины.
«Дворники» скользили по стеклу в медленном, гипнотизирующем ритме.
– Разумом можно понять, почему он так поступал, – сказала Джулия. – А прощение – это больше, чем понимание, и больше, чем позволение. Настоящее прощение идет от сердца, я думаю, это понятие чисто духовное. Земное воплощение милосердия. Стоит простить Патрику его прегрешения не только ради него, но и ради себя.
Омытые дождем городские улицы были в этот час почти пустыми. Кирпич и бетон уступили место утопавшим в зелени коттеджам, а Кейт все думала о словах матери. Простить имело смысл – если она сможет. Будет трудно. Но это давало хоть какой-то шанс на будущее.
Только сейчас со всей ослепляющей ясностью Кейт поняла, как сильно хочет, чтобы этот шанс появился.
Глава 38
После того как они затормозили у дома на Роланд-парк, Кейт наклонилась к матери и быстро обняла ее.
– Спасибо, мам. Мне так нужен был совет.
– Рада помочь. Я сильно запоздала с материнскими советами. Ты уже обедала? У меня есть соус чили.
Кейт подхватила кошечку, плясавшую вокруг ее ног, и посадила ее в переносной домик.
– Спасибо, но мне бы поскорее добраться домой.
В глазах матери она заметила разочарование. Уже в машине Кейт спросила:
– Как дела у вас с Чарлзом Гамильтоном?
– Это тебя абсолютно не касается, дорогая.
– И да, и нет. Вы оба взрослые. Но я твоя дочь и волнуюсь за тебя. В последний раз, когда мы виделись, ты недвусмысленно дала понять, что порвала с ним. В этом все дело?
– Если тебе так уж необходимо знать, я поняла, как неприлично путаться с другим мужчиной, когда твоего отца только что похоронили. Я, конечно, знала это, но старалась не задумываться. И мне это удавалось… до тех пор, пока я не увидела ваших ошеломленных взглядов.
– Я была ошарашена, по правде говоря. Но это не означает, что ты должна прекратить встречаться с Чарлзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81