Поверь мне, ты отработаешь свои деньги. Будет масса дел и кроме установки зарядов.
– Скажи честно, если бы я была мужчиной, ты приказал бы мне держаться подальше от поврежденных зданий? Наверняка нет.
Но она не была мужчиной. Она была Кейт. Кривя душой, Донован ответил:
– Если бы парень был новичком, я мог бы приказать.
– Очень сомневаюсь. Стремление защитить – это нормально и вызывает ответные чувства, но я не принимаю этого по отношению к работе, – со значением проговорила она. – Я вовсе не мечтаю о том, чтобы какой-нибудь дом обрушился мне на голову, Патрик. Но если я собираюсь заниматься этой работой, то должна делать все: и обычные дела, и скучные, и интересные, и страшные. Иначе мне лучше вернуться в Сан-Франциско.
Когда-то он всеми силами старался диктовать, устанавливать правила. Она чуть не упала в шахту лифта в Лас-Вегасе, а это было настолько безопасное задание, насколько вообще позволяет взрывное дело. Но если он хотел иметь хоть какое-то будущее с Кейт, его надо было строить на новой основе. Он должен был научиться воспринимать ее как равную себе, как бы он ни боялся подвергать ее опасности.
– Хорошо, Кейт, ты победила – будешь работать в таких же условиях, как все остальные. Только не рискуй по-глупому, боевая подруга.
– Есть, сэр.
Ее улыбка почти заставила его забыть о том, что она будет подвергаться смертельной опасности. Почти.
…Толчок после основного землетрясения. Строение покачнулось, застонало, и Кейт потеряла равновесие. Ужас охватил ее, когда она ударилась об пол, а куски штукатурки стучали по ее каске, били по плечам и ребрам.
Здание рушилось, падало прямо на нее! Должно быть, это ощущал и Сэм за секунду до того, как погиб…
Кейт проснулась, подскочив в кровати. Сначала она не понимала, где находится. Потом косой утренний луч подсказал ей, что она дома, в Мэриленде, в безопасности, после недели напряженной работы в Мексике. Во время кошмарных колыханий земли она с трудом могла вспомнить, что заставило ее с таким упорством добиваться равноправия. Только полный идиот мог добровольно отправиться в смертельные ловушки Ла Каса Миранда.
Но надо было работать. После перенасыщенного событиями шестнадцатичасового рабочего дня она была в состоянии только добраться до отеля, принять душ и рухнуть в постель. И все же Кейт не променяла бы эту работу ни на что, потому что ей удалось победить свой страх, а это искупало все. Может быть, веселое возбуждение, знакомое всем, кто серьезно рисковал, и есть причина, по которой полицейские, пожарники и солдаты занимаются своим делом? К концу недели Кейт почти породнилась с теми, кто работал рядом, и это, должно быть, очень напоминало пребывание в одном окопе.
Оказалось, что Кейт унаследовала способность отца предугадывать, как обрушится поврежденная конструкция. На Донована это произвело впечатление. Она также узнала, что, уничтожая здания, которые видели столько горя, испытываешь очищающее чувство, нечто вроде катарсиса.
Но сейчас она была дома, стояло солнечное субботнее утро, и ее ждала гора грязного белья. На кухне Донован в джинсах и голубой рубашке жарил кофейные зерна. Она остановилась в дверях, невольно залюбовавшись его подтянутой фигурой. Когда-то она близко знала это прекрасное тело. На секунду Кейт представила себе, что испытала бы, если бы обняла его так, как в дни их семейной жизни. Проклятие! Отец отлично знал, что жить вместе – совсем не то, что работать вместе. Донован оглянулся.
– Я выходил, чтобы купить газету, и обнаружил, что, пока мы были в Мексике, наступила весна. Вот-вот раскроются нарциссы.
– В Мэриленде такая чудесная весна. Мне в Калифорнии не хватало резких смен времен года. Работа в Мексике была очень интересной, но чем больше я путешествую, тем больше ценю пребывание дома.
– Тогда наслаждайся выходными. Во вторник мы отправляемся в Атланту дня на три.
Кейт театрально застонала, открыв холодильник.
– Как насчет яичницы с колбасой и одним несчастным зеленым перчиком, которому удалось выжить с прошлой недели?
– Звучит неплохо. А потом, кара миа, мы поваляем дурака.
– Ну-ка, повтори?
– Сегодня будет один из тех великолепных весенних дней, когда температура поднимается до двадцати пяти градусов, все сбрасывают свитера, а местные репортеры толпой кидаются на пляж, чтобы фотографировать хорошеньких девчонок в топиках.
– Что, этот обычай сохранился?
– Да, таков весенний ритуал. Потом через день-два снова станет холодно, народ откопает свои свитера, горька сожалея, что лето все никак не наступит.
– Как утешительно узнавать, что местные обычаи не изменились. Но весне сегодня придется обойтись без меня.
– Стирка подождет. Последнюю неделю ты работала не меньше восьмидесяти часов. Для поддержания душевного здоровья тебе потребуется отдых.
– Ну раз ты так считаешь… – Она начала разбивать яйца. – Что-нибудь задумал?
– Я достану мотоцикл, и мы можем съездить в Аннаполис.
Кейт прекрасно знала, что это означает: ревущий полет по холмам, их тела соприкасаются, и сексуальная дрожь мотоцикла пульсирует в каждой жилке. Сомнения отразились на ее лице.
– Правительство штата наконец приняло закон об обязательном ношении шлема.
– Ты хорошо знаешь, какую наживку насадить на крючок, босс. Ладно, поддадимся подростковой фантазии.
Работа в Мехико научила ее тому, что иногда стоит рисковать. Может, настала пора применить это правило и в личной жизни.
Глава 32
Это был божественный денек. Кейт смеялась от восторга, когда они неслись по проселочной дороге, направляясь в Аннаполис. Казалось, кое-что совсем не изменилось. Например, твердые мышцы торса, за который она держалась. Или чувственная близость двоих, обдуваемых ветром. Без сомнения, подростковая фантазия, и чертовски славная.
Они въехали в историческую часть города, сердце колониального Аннаполиса, возраст которого насчитывал три сотни лет. Для Кейт вид узких улочек и старинных зданий был еще одним возвращением домой. Столица Мэриленда кишела туристами, моряками и политиками.
– Это была великолепная идея, Донован. Я люблю Аннаполис.
– Конечно. Город красивый, образовательный центр, и тут полно прекрасных магазинов и ресторанов.
– И при этом маленький.
– Победа качества над количеством. Нигде больше нет здания, в котором жил Джордж Вашингтон, когда был главнокомандующим американской армии.
– Слова настоящего патриота Мэриленда, – улыбаясь, заметила Кейт.
Когда она переехала в Калифорнию, то решила, что Сан-Франциско будет ее постоянным местом жительства. Сейчас, став старше и мудрее, Кейт понимала, как глубоко сидят ее корни в этом маленьком уголке мира. Семья ее матери веками жила в Мэриленде, обнищавшие родители отца прибыли из Италии и с огромной благодарностью приняли и новую родину, и те возможности, которые она предоставляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Скажи честно, если бы я была мужчиной, ты приказал бы мне держаться подальше от поврежденных зданий? Наверняка нет.
Но она не была мужчиной. Она была Кейт. Кривя душой, Донован ответил:
– Если бы парень был новичком, я мог бы приказать.
– Очень сомневаюсь. Стремление защитить – это нормально и вызывает ответные чувства, но я не принимаю этого по отношению к работе, – со значением проговорила она. – Я вовсе не мечтаю о том, чтобы какой-нибудь дом обрушился мне на голову, Патрик. Но если я собираюсь заниматься этой работой, то должна делать все: и обычные дела, и скучные, и интересные, и страшные. Иначе мне лучше вернуться в Сан-Франциско.
Когда-то он всеми силами старался диктовать, устанавливать правила. Она чуть не упала в шахту лифта в Лас-Вегасе, а это было настолько безопасное задание, насколько вообще позволяет взрывное дело. Но если он хотел иметь хоть какое-то будущее с Кейт, его надо было строить на новой основе. Он должен был научиться воспринимать ее как равную себе, как бы он ни боялся подвергать ее опасности.
– Хорошо, Кейт, ты победила – будешь работать в таких же условиях, как все остальные. Только не рискуй по-глупому, боевая подруга.
– Есть, сэр.
Ее улыбка почти заставила его забыть о том, что она будет подвергаться смертельной опасности. Почти.
…Толчок после основного землетрясения. Строение покачнулось, застонало, и Кейт потеряла равновесие. Ужас охватил ее, когда она ударилась об пол, а куски штукатурки стучали по ее каске, били по плечам и ребрам.
Здание рушилось, падало прямо на нее! Должно быть, это ощущал и Сэм за секунду до того, как погиб…
Кейт проснулась, подскочив в кровати. Сначала она не понимала, где находится. Потом косой утренний луч подсказал ей, что она дома, в Мэриленде, в безопасности, после недели напряженной работы в Мексике. Во время кошмарных колыханий земли она с трудом могла вспомнить, что заставило ее с таким упорством добиваться равноправия. Только полный идиот мог добровольно отправиться в смертельные ловушки Ла Каса Миранда.
Но надо было работать. После перенасыщенного событиями шестнадцатичасового рабочего дня она была в состоянии только добраться до отеля, принять душ и рухнуть в постель. И все же Кейт не променяла бы эту работу ни на что, потому что ей удалось победить свой страх, а это искупало все. Может быть, веселое возбуждение, знакомое всем, кто серьезно рисковал, и есть причина, по которой полицейские, пожарники и солдаты занимаются своим делом? К концу недели Кейт почти породнилась с теми, кто работал рядом, и это, должно быть, очень напоминало пребывание в одном окопе.
Оказалось, что Кейт унаследовала способность отца предугадывать, как обрушится поврежденная конструкция. На Донована это произвело впечатление. Она также узнала, что, уничтожая здания, которые видели столько горя, испытываешь очищающее чувство, нечто вроде катарсиса.
Но сейчас она была дома, стояло солнечное субботнее утро, и ее ждала гора грязного белья. На кухне Донован в джинсах и голубой рубашке жарил кофейные зерна. Она остановилась в дверях, невольно залюбовавшись его подтянутой фигурой. Когда-то она близко знала это прекрасное тело. На секунду Кейт представила себе, что испытала бы, если бы обняла его так, как в дни их семейной жизни. Проклятие! Отец отлично знал, что жить вместе – совсем не то, что работать вместе. Донован оглянулся.
– Я выходил, чтобы купить газету, и обнаружил, что, пока мы были в Мексике, наступила весна. Вот-вот раскроются нарциссы.
– В Мэриленде такая чудесная весна. Мне в Калифорнии не хватало резких смен времен года. Работа в Мексике была очень интересной, но чем больше я путешествую, тем больше ценю пребывание дома.
– Тогда наслаждайся выходными. Во вторник мы отправляемся в Атланту дня на три.
Кейт театрально застонала, открыв холодильник.
– Как насчет яичницы с колбасой и одним несчастным зеленым перчиком, которому удалось выжить с прошлой недели?
– Звучит неплохо. А потом, кара миа, мы поваляем дурака.
– Ну-ка, повтори?
– Сегодня будет один из тех великолепных весенних дней, когда температура поднимается до двадцати пяти градусов, все сбрасывают свитера, а местные репортеры толпой кидаются на пляж, чтобы фотографировать хорошеньких девчонок в топиках.
– Что, этот обычай сохранился?
– Да, таков весенний ритуал. Потом через день-два снова станет холодно, народ откопает свои свитера, горька сожалея, что лето все никак не наступит.
– Как утешительно узнавать, что местные обычаи не изменились. Но весне сегодня придется обойтись без меня.
– Стирка подождет. Последнюю неделю ты работала не меньше восьмидесяти часов. Для поддержания душевного здоровья тебе потребуется отдых.
– Ну раз ты так считаешь… – Она начала разбивать яйца. – Что-нибудь задумал?
– Я достану мотоцикл, и мы можем съездить в Аннаполис.
Кейт прекрасно знала, что это означает: ревущий полет по холмам, их тела соприкасаются, и сексуальная дрожь мотоцикла пульсирует в каждой жилке. Сомнения отразились на ее лице.
– Правительство штата наконец приняло закон об обязательном ношении шлема.
– Ты хорошо знаешь, какую наживку насадить на крючок, босс. Ладно, поддадимся подростковой фантазии.
Работа в Мехико научила ее тому, что иногда стоит рисковать. Может, настала пора применить это правило и в личной жизни.
Глава 32
Это был божественный денек. Кейт смеялась от восторга, когда они неслись по проселочной дороге, направляясь в Аннаполис. Казалось, кое-что совсем не изменилось. Например, твердые мышцы торса, за который она держалась. Или чувственная близость двоих, обдуваемых ветром. Без сомнения, подростковая фантазия, и чертовски славная.
Они въехали в историческую часть города, сердце колониального Аннаполиса, возраст которого насчитывал три сотни лет. Для Кейт вид узких улочек и старинных зданий был еще одним возвращением домой. Столица Мэриленда кишела туристами, моряками и политиками.
– Это была великолепная идея, Донован. Я люблю Аннаполис.
– Конечно. Город красивый, образовательный центр, и тут полно прекрасных магазинов и ресторанов.
– И при этом маленький.
– Победа качества над количеством. Нигде больше нет здания, в котором жил Джордж Вашингтон, когда был главнокомандующим американской армии.
– Слова настоящего патриота Мэриленда, – улыбаясь, заметила Кейт.
Когда она переехала в Калифорнию, то решила, что Сан-Франциско будет ее постоянным местом жительства. Сейчас, став старше и мудрее, Кейт понимала, как глубоко сидят ее корни в этом маленьком уголке мира. Семья ее матери веками жила в Мэриленде, обнищавшие родители отца прибыли из Италии и с огромной благодарностью приняли и новую родину, и те возможности, которые она предоставляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81