К его ужасу, Кейт поддержала Тома, выступив против семьи. Так, пожалуй, скоро она восстанет и против собственного мужа?
Следующий час он помнил туманно, детали расплывались, тонули в смеси джина, гнева и тревоги. Он вез Кейт домой, и страх потерять ее словно кинжалом засел в его сердце. Потом, уже дома, его худшие опасения подтвердились: после жуткой ссоры жена заявила, что уходит от него.
В нем словно что-то сломалось, и Донован схватил ее в. отчаянной попытке доказать, как сильно любит. Близость соединит их, заставит поблекнуть все проблемы дня. Он едва ли замечал, что она сопротивляется, пока не получил удар ножом.
Боль и шок вернули его к реальности и к мучительному пониманию того, что они безвозвратно пересекли черту. Он изо всех сил пытался затушевать несчастье, уговорить ее, но было слишком поздно. Кейт ушла, и он понимал, что она права.
Донован вернулся из прошлого, когда Дина навострила крохотные ушки. Она спрыгнула с его рук и оказалась у входной двери как раз вовремя, чтобы встретить Кейт.
– Привет. – Донован стряхнул холодные черные мысли о прошлом. – Как поживает старая банда?
– Прекрасно.
Кейт закрывала дверь, а Дина прыгала вокруг нее. Как случалось по меньшей мере один раз за день, Донован не мог удержаться от разглядывания Кейт, это утоляло своеобразный голод после стольких лет разлуки. Золотистые волосы падали ей на лицо, скрывая его выражение. Изящная фигура была идеальным сочетанием хрупкости и расцвета.
Повесив в шкафчик свое пальто, она добавила:
– Такое везенье. Сегодня утром я пыталась поймать Дину и под твоей кроватью обнаружила одну из сережек Вэл. Оказалось, это ее любимые.
Вот дерьмо, подумал Донован. Вслух он произнес:
– Уверен, она была в восторге.
– Скорее смущена.
С удивлением он ощутил некую тоску по отношениям, которые сложились у них с Вэл. Простые, приносившие взаимное наслаждение, безо всякой боли и вины. Почему ему этого не хватало? Почему он так страдал по мучительной сложности их взаимоотношений с Кейт?
Едва задав себе этот вопрос, Донован сразу понял, что знает ответ. Чтобы достичь высочайших вершин, надо не бояться упасть в самую глубокую пропасть. Только с Кейт он был счастлив. Только с ней он обрел себя.
– Может, нам стоит познакомить Вэл с твоим другом Алеком?
Лицо Кейт осветила веселая улыбка.
– Они, наверное, понравились бы друг другу. Жаль, что между ними лежит целый континент. – Она наклонилась, чтобы подхватить Дину. – Печально, но я тут думала о… том дне, когда ушла от тебя.
– Больше всего я бы хотел, чтобы эти воспоминания стерлись из нашей памяти.
– Невозможно. Это был один из определяющих моментов моей жизни. Убери его, и все, что произошло позже, теряет смысл.
– Это слишком сложно для меня. Я выступаю за полное забвение.
Все же оставалась еще недосказанность, и Донован продолжил:
– Когда мы ссорились в последний раз, ты спросила, не страшно ли мне на самом деле оказаться Пэтси, а не Патриком. Мой отец кричал нечто подобное, когда напивался. Я был, по его мнению, недостаточно жесток. Он считал, что если мужчина не грубиян, то наверняка гомик. Он часто называл меня Пэтси и угрожал, что заставит носить одежду сестры.
Кейт поморщилась.
– Я хотела причинить тебе боль, как ты причинил мне, и выбрала самые неподходящие слова в самое неподходящее время.
– Не имеет значения, насколько мы оба разозлились, ничто не может оправдать моего поведения. Боже, Кейт, как ты только терпишь мое присутствие?
– Это я должна была бы задать тебе такой вопрос. Особенно здесь, на кухне, где вокруг столько ножей.
На ее лице была кривая улыбка, но глаза оставались серьезными.
Донован несколько лет хранил нож, которым она его ударила. Наконец, понимая, что это плохое напоминание об их браке, выбросил нож в залив.
– Ты не убийца, Кейт. Ты просто защищалась.
– Джозеф Кэмпбелл сказал, что любовь – это вспышка, и чем ярче пламя, тем сильнее боль. Если он прав, то, может, нам лучше обойтись без нее?
– Никогда! Любовь бывает разной, Кейт. Мои чувства к тебе перешли в безумие, но не отказывайся от любви.
Она смотрела на Донована пристально, с непроницаемым выражением лица. Он с облегчением отвернулся, когда услышал, что зазвонил телефон. Человек на другом конце провода разразился серией коротких, энергичных фраз. Лицо Донована помрачнело, а внимание переключилось с личных проблем на другие. Выслушав, он повесил трубку.
– Это звонили из госдепартамента. Надеюсь, твой паспорт в порядке, потому что мы отправляемся в Мексику.
– В Мексику?
Изумленный тон Кейт заставил Донована поднять голову.
– Ты читала о землетрясении в Мехико?
– Да, но я думала, оно не слишком сильное.
– Не сравнится, конечно, с тем, что было несколько лет назад. Тогда было ужасно. – Иногда ему снились люди, исступленно разыскивающие в руинах своих близких. – Тогда мы снесли двадцать шесть поврежденных зданий. Это землетрясение не настолько серьезное, но эпицентр оказался как раз под строительством жилого массива, который возводился на слабом фундаменте. Земля ходила ходуном, тряслась, как желе.
– Ла Каса Миранда? Эти здания на снимке в сегодняшней газете?
– Да. – Донован нашел блокнот и начал делать записи. – Почти все несчастные случаи произошли там. Мексиканское правительство хочет, чтобы здания были взорваны немедленно, пока не пострадали другие люди.
– Понятно. И поскольку «Феникс» выполнял для них работу раньше, они требуют именно тебя.
– Естественно. Мексиканское правительство обратилось с безотлагательной просьбой к американскому правительству. В общем, половина нашего персонала уже на пути в аэропорт.
– Высший уровень. Производит впечатление. Дина, придется тебе опять остаться у бабушки и дядюшки Оскара. Когда отправляемся, Донован?
– Завтра, если получится. Если нет, то утром в понедельник. Твой испанский очень пригодится.
– И на сей раз я знаю достаточно, чтобы принести пользу на объекте.
– Кейт, я не хотел бы, чтобы ты работала в этих зданиях. Землетрясения приводят строения в ужасно неустойчивое состояние – невозможно предсказать, как они обрушатся. У Сэма был инстинкт, он предугадывал, как поведет себя тот или иной объект. Без него работа будет еще более опасной, чем раньше.
– Так, теперь давай разберемся, правильно ли я тебя поняла. Ты утверждаешь, что я настолько некомпетентна, что могу ненароком обрушить строение, если меня впустить внутрь?
– Кейт…
Ее глаза округлились.
– А, это значит, первыми спасаются женщины и дети. Другими словами, моя жизнь дороже, чем твоя или Лютера. Интересно, что бы на это сказали его жена и дети – или Джима, или Теда…
– Сарказм тебе не поможет. Эта работа – кошмар, и я не хочу, чтобы ты находилась в доме, который каждую секунду может упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81