Вернувшись в «Гранд-Майя», она приняла душ и как раз входила в гостиную люкса, когда зазвонил телефон. Это были Лютер Хейерстон и Джим Фрейзер из «Феникса», которые только что прибыли из Мэриленда и поселились в отеле.
Все четверо провели вечер вместе. Поужинав в люксе Кейт и Донована, мужчины просмотрели план работ и принялись обсуждать проблемы, связанные с тем, что здание было выстроено с огромным дополнительным запасом прочности. Кейт молча слушала, стараясь запомнить каждое слово.
Когда планерка закончилась, Донован и Джим начали разбираться в каких-то технических тонкостях. Кейт получила возможность поговорить наедине с Лютером, который был самым первым работником Сэма. Мужчины познакомились в инженерных войсках, где и учились взрывному делу. Когда Сэм организовал свою компанию, он нанял Лютера – в то время белые и черные очень редко занимали равные посты.
Хотя на похоронах Лютер был одним из тех, кто нес покров, у Кейт не было возможности поговорить с ним. Волосы Хейерстона были совсем седыми, и от этого кожа казалась еще темнее, но улыбка осталась той же, какую она любила с тех пор, как помнила себя.
– Я рада, что ты занимаешься этим заказом, Лютер. Присмотришь за мной.
– Твой муж вполне с этим справится, Кейт.
– Бывший муж, если ты не возражаешь. Сэм заслуживает нескольких лет в чистилище за то, что написал такое завещание.
– Твой папочка был своевольным человеком, не отрицаю, но отнюдь не дураком, – сказал Лютер. – Тебе надо использовать это время, чтобы как следует подумать о своем браке.
– Для брака нужны двое. Ни один из нас не хочет возвращаться назад.
– Назад, может, и нет, а вот двигаться вперед вам вполне по силам. Я не забыл, как вы с Донованом были вместе. Между вами было что-то очень славное. Неужели это нельзя вернуть? Я проработал с ним уже двенадцать лет. Он вспыльчив, но он хороший человек, Кейт. Умный.
Честный. Ответственный. С чувством юмора. Тебе мог достаться и хуже. – Лютер улыбнулся. – В конце концов, ты не становишься моложе. Пора тебе снова выходить замуж. С Донованом ты по крайней мере знаешь его слабые места. Слишком похоже на правду.
– В мире полным-полно разведенных людей. Почему у вас всех сложилось такое мнение обо мне и Доноване?
– Потому что мы любим тебя, детка. Но я не буду настаивать, не то ты упрешься изо всех сил, в точности как твой папочка.
– Я уже уперлась.
– Тогда молчу. – Лютер прикрыл зевок рукой. – Пора спать. По восточному времени уже далеко за полночь.
Кейт была рада, что он ушел. Добрые советы ей уже порядком надоели.
Уход Лютера заставил Джима тоже попрощаться. Кейт и Донован остались наедине. Он поднял глаза от документов, разложенных на столе для совещаний, и увидел, что она складывает тарелки на сервировочный столик, оставленный официантом.
Если бы она не начала убирать, то он бы сам занялся этим. Оба были весьма аккуратны. В этом вопросе, как и во многих других, они всегда прекрасно уживались.
Послышался легкий звон стекла – это Кейт собрала пустые бокалы и выкатила тележку из номера. Возвращаясь в комнату, она сказала:
– Я посмотрела на стаканы и поняла, что ты не пил ничего, кроме безалкогольных напитков. Потом до меня дошло: с тех пор как я вернулась в Мэриленд, ты не прикоснулся к алкоголю, даже когда мы ели лазанью. Ты что, выздоравливающий алкоголик?
Господи! Он уложил документы в дипломат и защелкнул крышку.
– Нет. Но мог бы им стать. Поэтому я прекратил пить.
Она опустилась в кресло.
– Интересная мысль. Не хочешь уточнить?
Он с неохотой проговорил:
– После того как ты уехала, я понял, что каждый раз, когда я совершал что-то ужасное, я перед этим что-то пил. Может, только пиво или бокал вина, но что-нибудь всегда было.
– Я не помню, чтобы ты когда-нибудь напивался. Ты пил столько же, сколько все остальные. Может, ты перевозбуждался немного на вечеринке или после игры в софтбол со своими дружками, но голова у тебя всегда оставалась ясной.
– То, что я не шатался, не мычал и не надевал на голову абажур, не означает, что на меня это никак не действовало. – Донован подчеркнуто аккуратно положил дипломат на столик. – Одна важная вещь, которую я усвоил на занятиях, то, что для некоторых людей даже небольшое количество алкоголя – повод, чтобы наброситься на того, кто их раздражает. Кажется, я тоже из таких… В большинстве случаев моя реакция на алкоголь была нормальной, но если я сердился или ревновал, то пары банок пива было достаточно, чтобы потерять контроль над собой.
– Может, иногда выпивка плохо на тебя действовала. Но это ведь не то же самое, что быть потенциальным алкоголиком?
– Не для всех.
Кейт, прищурившись, серьезно вглядывалась в лицо бывшего мужа.
– Ты не такой, как все?
– Черт побери, Кейт! – Он вскочил со стула и принялся вышагивать по комнате. – Я не желаю об этом говорить!
Она поморщилась.
– И этот человек только вчера утверждал, что я слишком долго отказывалась говорить!
– Взлетел на воздух от собственной петарды. – Донован остановился у окна, вглядываясь в ночь в пустыне. – Ты знаешь, что эта фраза принадлежит гренадеру, который подорвался на своей же бомбе?
– Знаю. Все, что связано со взрывами, всегда меня интересовало. Не пытайся переменить тему, Патрик. О чем ты хочешь умолчать?
Он сжал кулаки.
– Мне пришлось серьезно относиться к выпивке, потому что… потому что мой отец был буйным алкоголиком, а это часто передается по наследству.
Последовало долгое молчание, потом срывающимся голосом она повторила:
– Буйным алкоголиком. Как странно! Ты никогда об этом не говорил.
– Я не мог, Кейт. Просто… не мог.
– Ты сказал, что твои родители погибли в автокатастрофе. Отец до этого выпил?
– Уровень алкоголя в его крови вдвое превышал норму. Они с матерью погибли мгновенно. – Донован ухватился за подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. – Моя младшая сестра жила еще почти неделю. Мэри Бет была совсем маленькой. Всего одиннадцать лет. Это была самая долгая неделя в моей жизни.
– Прости. Я не знала.
– Откуда ты могла знать? – Его голос звучал хрипло. – Я физически не мог говорить о катастрофе и попросил родственников не расстраивать тебя печальными подробностями.
– Я пару раз спрашивала тетю Конни о твоей семье, но она просто качала головой, вздыхала и повторяла, как это все тяжело, – сказала Кейт. – Я-то считала, что она имеет в виду трагический случай…
– Не уверен, что Конни знала о пьянстве отца. Это была тайна семьи Донованов, – горько проговорил он. – О таком я тоже слышал на занятиях. Семьи алкоголиков часто заключают негласное соглашение скрывать от посторонних все, что творится в доме. Даже сейчас мне трудно, чертовски трудно говорить о том, что мой отец пил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81