Страшный человек.
Поежившись, Джорджина ускорила шаг.
Дэниел, однако, не отставал. Он, кажется, и не хромал почти. Может, это тоже часть его маски?
Девушка обидчиво поджала губы и, едва не плача, бросилась по улице почти бегом.
Мисс Ягодка, нельзя все время бегать. Вчера вы убежали, а посмотрите, что из этого вышло!
Он вновь поравнялся с нею. У него даже не сбилось дыхание. Тем временем они вышли на главную улицу. Дворники с любопытством оглядывались на молодую сердитую парочку.
Джорджина едва не налетела на газовщика, который тушил фонарь.
Ничего я не бегаю.
Как же это тогда называется, по-вашему? Утренний моцион? Вещь полезная, спору нет, но к чему же так торопиться?
— Боже мой, неужели вам так трудно замолчать и отстать от меня? Мне надо подумать.
— Прекрасно, не стану мешать. Но не рассчитывайте, что я от вас отстану. Взгляните на ваш наряд. Если вы останетесь одна, все окрестные мужчины мгновенно слетятся на вас, как…
Она не подумала об этом. Ветерок развевал ее шелковые юбки. Легкая ткань обрисовывала стройные ноги, а вырез на груди был слишком низким. Осознав, как глубоко при желании можно заглянуть ей под корсаж, она тут же перехватила взгляд Дэниела, направленный именно туда.
Он пялился на ее грудь. И, черт возьми, имел на это полное право, ибо стал ее законным мужем! Только сейчас она до конца осознала, в какую авантюру ввязалась по своей глупости.
А как же насчет его обещания не трогать ее?
Глава 16
— Дорогая, ну не съем же я вас! Кстати, о еде: почему бы нам не остановиться где-нибудь, где мы могли бы позавтракать и обсудить сложившуюся ситуацию, а? Как взрослые люди? А, мисс Ягодка?
— Не смейте меня так называть! — раздраженно бросила Джорджина и упрямо вздернула подбородок. Это прозвище будило в ней странные, незнакомые ощущения, сближало их, а к этому она была не готова.
Ей отчаянно хотелось есть, но она не могла себе представить, что вот они сядут сейчас за один стол, станут есть яичницу с беконом и Дэниел будет передавать ей масло, словно они действительно родные друг другу люди. Нет, это слишком…
Кроме того, Джорджина готова была в ту минуту отдать полцарства за визит в туалет. Она озиралась по сторонам, но спасения не было. А дома у Дэниела, кажется, нет даже водопровода. Господи, что она натворила? О чем думала, когда совершала побег из отцовского благоустроенного особянка, в котором выросла в достатке и довольстве?
Вы правы, вы ведете себя, как ваш отец. Пожалуй, мне стоит называть вас Джорджем.
Крепко взяв девушку под локоть, Дэниел свернул в боковую улочку, откуда тянуло вкуснейшими ароматами. Дома, расположенные по обе стороны переулка, были покрыты сажей. Все говорило о том, что в дождливую погоду проезжая часть превращалась в настоящее болото, а в засушливое время пыль лежала таким толстым слоем, что на ней четко отпечатывались следы подошв. Кое-где виднелись убогие витрины, над дверями висели поблекшие вывески с названиями заведений и именами их хозяев. Дэниел подтолкнул Джорджину к дому с вывеской: «У мамы Шуке».
Внутри настолько вкусно пахло едой, что у Джорджины даже ослабели колени. Дома она по утрам ограничивалась ветчиной с несколькими крекерами, но тут ей вдруг вспомнились плотные завтраки, которыми потчевала ее подруга, когда она гостила у нее в Кентукки. Горы печенья, море подливки, огромная яичница с ветчиной… От голода у Джорджины закружилась голова.
Не успела она выбрать себе место за одним из столиков, как в зал выбежала миниатюрная негритянка и, радостно заголосив, открыла свои объятия Дэниелу:
Дании, мальчик мой, где тебя носило? Я каждый день готовлю яичницу, как ты любишь, а тебя все нет и нет!
Женщина едва не задушила Дэниела в своих объятиях и далеко не сразу заметила Джорджину, стоявшую в сторонке. А заметив, оттолкнула Дэниела, уперла натруженные руки в бока и осмотрела девушку с ног до головы:
— Кто это еще с тобой, Дании? Боже, а худая-то! Ты правильно сделал, что привел ее сюда!
— Шуке, это моя жена, Джорджина. Джорджина, это Шуке, лучшая стряпуха в этой части Огайо. Она была бы лучшей и в противоположной части, но там царствует ее матушка.
Шуке вся засияла от этой похвалы.
— Так, так, значит, малыш Дании наконец вырос и завел себе жену. А что, Бен знает об этом?
— Сегодня собирался послать ему телеграмму. Кстати, где он? В Техасе или в Натчезе?
— Помчался в Натчез за какой-то приглянувшейся ему красавицей, так что думаю, он и сейчас там. Да и твои, наверно, туда приедут. Лето все-таки. Ты им все расскажи про себя, и поскорее, а то обидятся. Ладно, садитесь сюда, я мигом!
Она побежала было на кухню, но Дэниел окликнул ее. Чуть смущенно кивнув в сторону Джорджины, он проговорил:
Моей жене нужно э-э… привести себя в порядок. Я протащил ее сюда через полгорода и… Словом…
Джорджина бросила на него изумленный взгляд, но промолчала и направилась за негритянкой. Оставалось только надеяться, что уборные в этой части города были такие же чистые, как и дома.
Через несколько минут она вернулась уже с совсем другим настроением. Дэниел сидел за одним из столиков, а перед ним было столько еды, что у Джорджины засосало под ложечкой. Особенно аппетитно смотрелись поджаренные темные булочки. Они выглядели такими воздушными, что казалось, вот-вот вспорхнут с тарелки. Джорджина не имела представления о том, как должен выглядеть завтрак молодоженов, но не сомневалась, что примерно так, как этот.
Удовлетворенно вздыхая за чашкой кофе, она настолько погрузилась в себя, что не замечала взглядов, которые бросал на нее Дэниел. И только совершенно случайно натолкнувшись на его улыбку, она сурово нахмурилась и, отложив вилку, проговорила:
— Не надо на меня так нахально смотреть, Дэниел Мартин, Маллони или как там вас по-настоящему зовут. Я в ярости и еще найду способ отомстить, учтите.
— Кому отомстить? Мне? Питеру? Всему миру? — Он вновь с аппетитом принялся за ветчину. — Да и зачем? Что сделано, то сделано. Впереди много работы, и отвлекаться на месть у вас не будет времени.
То спокойствие, с которым он воспринял утренние драматические события, раздражало ее, но стоило ему упомянуть о работе, как она насторожилась. Бросив на него подозрительный взгляд, Джорджина спросила:
— Вы хотите сказать, что дадите мне какую-то работу? Какую именно?
— До тех пор пока я не придумаю способа, как забрать у вашего отца фотопринадлежности и камеру, займетесь интервью. У Маллони и вашего отца работают в основном женщины, и мне думается, вам будет гораздо легче разговорить их, чем мне.
— Кто станет с нами теперь разговаривать? Ведь эти несчастные понимают, что одно неосторожное слово может стоить им рабочего места.
У меня есть план, но для начала нам нужно привлечь на свою сторону Одри и Дженис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Поежившись, Джорджина ускорила шаг.
Дэниел, однако, не отставал. Он, кажется, и не хромал почти. Может, это тоже часть его маски?
Девушка обидчиво поджала губы и, едва не плача, бросилась по улице почти бегом.
Мисс Ягодка, нельзя все время бегать. Вчера вы убежали, а посмотрите, что из этого вышло!
Он вновь поравнялся с нею. У него даже не сбилось дыхание. Тем временем они вышли на главную улицу. Дворники с любопытством оглядывались на молодую сердитую парочку.
Джорджина едва не налетела на газовщика, который тушил фонарь.
Ничего я не бегаю.
Как же это тогда называется, по-вашему? Утренний моцион? Вещь полезная, спору нет, но к чему же так торопиться?
— Боже мой, неужели вам так трудно замолчать и отстать от меня? Мне надо подумать.
— Прекрасно, не стану мешать. Но не рассчитывайте, что я от вас отстану. Взгляните на ваш наряд. Если вы останетесь одна, все окрестные мужчины мгновенно слетятся на вас, как…
Она не подумала об этом. Ветерок развевал ее шелковые юбки. Легкая ткань обрисовывала стройные ноги, а вырез на груди был слишком низким. Осознав, как глубоко при желании можно заглянуть ей под корсаж, она тут же перехватила взгляд Дэниела, направленный именно туда.
Он пялился на ее грудь. И, черт возьми, имел на это полное право, ибо стал ее законным мужем! Только сейчас она до конца осознала, в какую авантюру ввязалась по своей глупости.
А как же насчет его обещания не трогать ее?
Глава 16
— Дорогая, ну не съем же я вас! Кстати, о еде: почему бы нам не остановиться где-нибудь, где мы могли бы позавтракать и обсудить сложившуюся ситуацию, а? Как взрослые люди? А, мисс Ягодка?
— Не смейте меня так называть! — раздраженно бросила Джорджина и упрямо вздернула подбородок. Это прозвище будило в ней странные, незнакомые ощущения, сближало их, а к этому она была не готова.
Ей отчаянно хотелось есть, но она не могла себе представить, что вот они сядут сейчас за один стол, станут есть яичницу с беконом и Дэниел будет передавать ей масло, словно они действительно родные друг другу люди. Нет, это слишком…
Кроме того, Джорджина готова была в ту минуту отдать полцарства за визит в туалет. Она озиралась по сторонам, но спасения не было. А дома у Дэниела, кажется, нет даже водопровода. Господи, что она натворила? О чем думала, когда совершала побег из отцовского благоустроенного особянка, в котором выросла в достатке и довольстве?
Вы правы, вы ведете себя, как ваш отец. Пожалуй, мне стоит называть вас Джорджем.
Крепко взяв девушку под локоть, Дэниел свернул в боковую улочку, откуда тянуло вкуснейшими ароматами. Дома, расположенные по обе стороны переулка, были покрыты сажей. Все говорило о том, что в дождливую погоду проезжая часть превращалась в настоящее болото, а в засушливое время пыль лежала таким толстым слоем, что на ней четко отпечатывались следы подошв. Кое-где виднелись убогие витрины, над дверями висели поблекшие вывески с названиями заведений и именами их хозяев. Дэниел подтолкнул Джорджину к дому с вывеской: «У мамы Шуке».
Внутри настолько вкусно пахло едой, что у Джорджины даже ослабели колени. Дома она по утрам ограничивалась ветчиной с несколькими крекерами, но тут ей вдруг вспомнились плотные завтраки, которыми потчевала ее подруга, когда она гостила у нее в Кентукки. Горы печенья, море подливки, огромная яичница с ветчиной… От голода у Джорджины закружилась голова.
Не успела она выбрать себе место за одним из столиков, как в зал выбежала миниатюрная негритянка и, радостно заголосив, открыла свои объятия Дэниелу:
Дании, мальчик мой, где тебя носило? Я каждый день готовлю яичницу, как ты любишь, а тебя все нет и нет!
Женщина едва не задушила Дэниела в своих объятиях и далеко не сразу заметила Джорджину, стоявшую в сторонке. А заметив, оттолкнула Дэниела, уперла натруженные руки в бока и осмотрела девушку с ног до головы:
— Кто это еще с тобой, Дании? Боже, а худая-то! Ты правильно сделал, что привел ее сюда!
— Шуке, это моя жена, Джорджина. Джорджина, это Шуке, лучшая стряпуха в этой части Огайо. Она была бы лучшей и в противоположной части, но там царствует ее матушка.
Шуке вся засияла от этой похвалы.
— Так, так, значит, малыш Дании наконец вырос и завел себе жену. А что, Бен знает об этом?
— Сегодня собирался послать ему телеграмму. Кстати, где он? В Техасе или в Натчезе?
— Помчался в Натчез за какой-то приглянувшейся ему красавицей, так что думаю, он и сейчас там. Да и твои, наверно, туда приедут. Лето все-таки. Ты им все расскажи про себя, и поскорее, а то обидятся. Ладно, садитесь сюда, я мигом!
Она побежала было на кухню, но Дэниел окликнул ее. Чуть смущенно кивнув в сторону Джорджины, он проговорил:
Моей жене нужно э-э… привести себя в порядок. Я протащил ее сюда через полгорода и… Словом…
Джорджина бросила на него изумленный взгляд, но промолчала и направилась за негритянкой. Оставалось только надеяться, что уборные в этой части города были такие же чистые, как и дома.
Через несколько минут она вернулась уже с совсем другим настроением. Дэниел сидел за одним из столиков, а перед ним было столько еды, что у Джорджины засосало под ложечкой. Особенно аппетитно смотрелись поджаренные темные булочки. Они выглядели такими воздушными, что казалось, вот-вот вспорхнут с тарелки. Джорджина не имела представления о том, как должен выглядеть завтрак молодоженов, но не сомневалась, что примерно так, как этот.
Удовлетворенно вздыхая за чашкой кофе, она настолько погрузилась в себя, что не замечала взглядов, которые бросал на нее Дэниел. И только совершенно случайно натолкнувшись на его улыбку, она сурово нахмурилась и, отложив вилку, проговорила:
— Не надо на меня так нахально смотреть, Дэниел Мартин, Маллони или как там вас по-настоящему зовут. Я в ярости и еще найду способ отомстить, учтите.
— Кому отомстить? Мне? Питеру? Всему миру? — Он вновь с аппетитом принялся за ветчину. — Да и зачем? Что сделано, то сделано. Впереди много работы, и отвлекаться на месть у вас не будет времени.
То спокойствие, с которым он воспринял утренние драматические события, раздражало ее, но стоило ему упомянуть о работе, как она насторожилась. Бросив на него подозрительный взгляд, Джорджина спросила:
— Вы хотите сказать, что дадите мне какую-то работу? Какую именно?
— До тех пор пока я не придумаю способа, как забрать у вашего отца фотопринадлежности и камеру, займетесь интервью. У Маллони и вашего отца работают в основном женщины, и мне думается, вам будет гораздо легче разговорить их, чем мне.
— Кто станет с нами теперь разговаривать? Ведь эти несчастные понимают, что одно неосторожное слово может стоить им рабочего места.
У меня есть план, но для начала нам нужно привлечь на свою сторону Одри и Дженис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102