Скажи, а вдруг я поверю?
Джорджина, да что с тобой сегодня? Я принес тебе фотокамеру, хотел примирения и еще думал заручиться твоей поддержкой в одном деле. — Джорджина стала угрожающе надвигаться на него, и он попятился к двери, — Черт возьми, да выслушай меня! Моя мать хочет увидеться с Дэниелом. Она очень больна, а с тех пор как я рассказала ей все, почти не ест. Уговори его сходить к ней. Честное слово, Джорджина, я вовсе не злодей, каким тебе представляюсь. Что касается тех трущоб, то я пытался возражать отцу, но тщетно. Я ничего не мог поделать.
Проигнорировав его просьбу, Джорджина продолжала выплескивать свою ярость:
А как же быть с теми клерками, которых ты уволил из магазина, Питер? Или и тут ты ничего не мог поделать? — зловеще проговорила она. — Как быть с сокращением рабочего дня, увеличением жалованья, с продвижениями по службе, которого удостаиваются у тебя только мужчины? Тоже ничего не можешь поделать? А трудно тебе купить табуретки для клерков, которые вынуждены с утра до вечера простаивать за прилавками? Что ты, из-за этого обеднеешь? — Джорджина все повышала голос с каждым своим обвинением и наконец почти прокричала: — Вон из моего дома, Питер Маллони! И не смей больше показываться мне на глаза!
Хорошо же, спасибо за гостеприимство! — Нахлобучив шляпу на голову, Питер вышел и оглушительно хлопнул за собой дверью.
Джорджина еле держалась на ногах. Ей стоило больших трудов овладеть собой, и только после этого она обернулась. Никогда в жизни с ней еще не случалось ничего подобного, и она очень надеялась, что больше не случится. Жить с улыбкой — что же может быть лучше? Она и сейчас попыталась улыбнуться, но не вышло.
Дженис спустилась к ней навстречу.
Значит, он ничего не сделает? — тихо спросила она. Джорджина покачала головой:
То ли не может, то ли не хочет, я так и не поняла. Дженис понимающе кивнула:
Ничего, как-нибудь выкрутимся. В меблированных комнатах дешевле, потому что там двухразовое питание. А если тебе удастся добиться, чтобы фабрику не закрыли, Одри сможет зарабатывать там больше, чем ей выпадало у Маллони. — Она осторожно коснулась руки Джорджины. — Тебе надо поесть. Знаешь, вчера Этан пытался собрать деньги с жильцов.
Вяло прислушиваясь, Джорджина позволила Дженис отвести себя в столовую.
Ему не дали ни одного пенни, и мужчины всюду следова и за ним по пятам, так что он не посмел распускать руки, как обычно. Мальчишки теперь дежурят на всех углах, и Эгану ни за что не пройти мимо них незамеченным. А еще мы составили список требований лично к старшему Маллони.
Джорджина кивнула и наконец улыбнулась. Она слушала Дженис, но все мысли ее были только о том, как скоро дойдут известия от Монтейнов.
Джорджине хотелось рвать на себе волосы, и она лишь с большим трудом удержалась от этого, тупо уставившись в цифры. Даже в самую лучшую пору своей жизни она мало что в них понимала, а теперь наступила не самая лучшая пора. Ее взгляд переместился на смятую телеграмму, валявшуюся в углу стола.
Монтейны ничего не знали про Дэниела, но пообещали навести справки. Пока же они, не теряя времени, отправились на север и вскоре должны были приехать.
Но что она будет делать с Тайлером и Эви, если сама не знает, куда деваться? Может, послать их с визитом к матери Питера? Его просьба не давала ей покоя весь день, хотя у Джорджины и без нее забот хватало. Как же так вышло, что она до сих пор не брала миссис Маллони в расчет? Ничего плохого об этой женщине Джорджина никогда не слышала. Виделись они очень давно, когда Джорджина была еще маленькая. И насколько она помнила, миссис Маллони была хрупким и очень милым существом. Артемис с тех пор, наверное, немало соков из нее выжал, и теперь она живет совсем тихо и неслышно, будто привидение, на верхнем этаже особняка Маллони.
«В их семье все мужчины одинаковы, — хмуро подумала Джорджина и вновь уставилась на цифры. — Но я не такая, как их женщины! И не такая, как моя мать. Я так просто не сдамся, вот увидите! Кстати, не исключено, что это поможет мне как-то отвлечься».
Смахнув непрошеную слезу, Джорджина подняла глаза на стук в дверь. В кабинет вошла одна из помощниц Дженис. Сама Дженис взяла сегодня выходной, чтобы переехать с семьей в меблированные комнаты. Увы, даже Харрисонов не будет, когда она вернется домой. Может быть, ужинать на кухне вместе с прислугой?
Мисс Хан… Миссис Маллони?
Джорджина нетерпеливо кивнула.
— У нас есть два полных ящика. Прикажете отправить их сегодня?
— Но этого количества не хватит, чтобы выполнить заказ «Нортона»?
— Да, мэм, но я имею в виду заказ «Роттингема».
— Сначала необходимо выполнять крупные заказы. Они быстрее оплачиваются, а если мы докажем свою расторопность, нам сделают новый заказ. Так что с этими двумя ящиками пока подождем.
— Хорошо, мэм. — Девушка присела в неглубоком реверансе и скрылась за дверью.
Джорджина проводила ее задумчивым взглядом, потирая руками виски. Глаза слипались — сказывалась прошлая бессонная ночь. Скорее бы рабочий день заканчивался, и тогда можно будет пойти домой. Хотя что ее там ждет, в этих пустых комнатах? На фабрике, ей-богу, и то веселее.
Хорошо, что Монтейны приедут погостить.
Скоро пробило пять часов — новый, определенный ею же срок окончания смены, — и работницы, весело переговариваясь и смеясь чему-то своему, потянулись с фабрики. Вскоре во всем здании наступила гулкая тишина.
Борясь с наваливавшейся смертной тоской, Джорджина склонилась над цифрами. Теперь, когда ей некуда спешить, может, хоть с работой что-то получится.
Заняв наблюдательный пункт в пустующем заколоченном складе, Дэниел увидел, как открылись ворота фабрики и рабочие начали расходиться по домам. Экипаж Джорджины стоял тут же, но никто из женщин к кучеру не подошел, а через несколько минут Блюхер уехал.
«Черт возьми, зачем она задерживается допоздна в этой части города? За это ей следует хорошенько… Неужели она думает, что Артемис позволит ей долго распоряжаться на фабрике?»
Но он добровольно отказался от прав на Джорджину и на то, чтобы вмешиваться в ее жизнь, поэтому ему оставалось лишь вернуться к прежнему занятию — разбирать свой станок и ждать, когда из ворот появится Джорджина. Ему очень хотелось увидеть ее. Хотя бы для того, чтобы узнать, что с ней все в порядке. Дэниел знал, что она там. Он видел, как во время обеденного перерыва она выходила поболтать с работницами. Ее папаша такой демократичности не одобрял.
Он не знал, какой из нее может получиться предприниматель, но она прекрасно научилась находить общий язык с рабочим персоналом. Если бы Джорджина вышла замуж за Питера, он заправлял бы делами, а она ведала бы кадрами. Обоюдными усилиями они, конечно, добились бы процветания и заработали бы кучу денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Джорджина, да что с тобой сегодня? Я принес тебе фотокамеру, хотел примирения и еще думал заручиться твоей поддержкой в одном деле. — Джорджина стала угрожающе надвигаться на него, и он попятился к двери, — Черт возьми, да выслушай меня! Моя мать хочет увидеться с Дэниелом. Она очень больна, а с тех пор как я рассказала ей все, почти не ест. Уговори его сходить к ней. Честное слово, Джорджина, я вовсе не злодей, каким тебе представляюсь. Что касается тех трущоб, то я пытался возражать отцу, но тщетно. Я ничего не мог поделать.
Проигнорировав его просьбу, Джорджина продолжала выплескивать свою ярость:
А как же быть с теми клерками, которых ты уволил из магазина, Питер? Или и тут ты ничего не мог поделать? — зловеще проговорила она. — Как быть с сокращением рабочего дня, увеличением жалованья, с продвижениями по службе, которого удостаиваются у тебя только мужчины? Тоже ничего не можешь поделать? А трудно тебе купить табуретки для клерков, которые вынуждены с утра до вечера простаивать за прилавками? Что ты, из-за этого обеднеешь? — Джорджина все повышала голос с каждым своим обвинением и наконец почти прокричала: — Вон из моего дома, Питер Маллони! И не смей больше показываться мне на глаза!
Хорошо же, спасибо за гостеприимство! — Нахлобучив шляпу на голову, Питер вышел и оглушительно хлопнул за собой дверью.
Джорджина еле держалась на ногах. Ей стоило больших трудов овладеть собой, и только после этого она обернулась. Никогда в жизни с ней еще не случалось ничего подобного, и она очень надеялась, что больше не случится. Жить с улыбкой — что же может быть лучше? Она и сейчас попыталась улыбнуться, но не вышло.
Дженис спустилась к ней навстречу.
Значит, он ничего не сделает? — тихо спросила она. Джорджина покачала головой:
То ли не может, то ли не хочет, я так и не поняла. Дженис понимающе кивнула:
Ничего, как-нибудь выкрутимся. В меблированных комнатах дешевле, потому что там двухразовое питание. А если тебе удастся добиться, чтобы фабрику не закрыли, Одри сможет зарабатывать там больше, чем ей выпадало у Маллони. — Она осторожно коснулась руки Джорджины. — Тебе надо поесть. Знаешь, вчера Этан пытался собрать деньги с жильцов.
Вяло прислушиваясь, Джорджина позволила Дженис отвести себя в столовую.
Ему не дали ни одного пенни, и мужчины всюду следова и за ним по пятам, так что он не посмел распускать руки, как обычно. Мальчишки теперь дежурят на всех углах, и Эгану ни за что не пройти мимо них незамеченным. А еще мы составили список требований лично к старшему Маллони.
Джорджина кивнула и наконец улыбнулась. Она слушала Дженис, но все мысли ее были только о том, как скоро дойдут известия от Монтейнов.
Джорджине хотелось рвать на себе волосы, и она лишь с большим трудом удержалась от этого, тупо уставившись в цифры. Даже в самую лучшую пору своей жизни она мало что в них понимала, а теперь наступила не самая лучшая пора. Ее взгляд переместился на смятую телеграмму, валявшуюся в углу стола.
Монтейны ничего не знали про Дэниела, но пообещали навести справки. Пока же они, не теряя времени, отправились на север и вскоре должны были приехать.
Но что она будет делать с Тайлером и Эви, если сама не знает, куда деваться? Может, послать их с визитом к матери Питера? Его просьба не давала ей покоя весь день, хотя у Джорджины и без нее забот хватало. Как же так вышло, что она до сих пор не брала миссис Маллони в расчет? Ничего плохого об этой женщине Джорджина никогда не слышала. Виделись они очень давно, когда Джорджина была еще маленькая. И насколько она помнила, миссис Маллони была хрупким и очень милым существом. Артемис с тех пор, наверное, немало соков из нее выжал, и теперь она живет совсем тихо и неслышно, будто привидение, на верхнем этаже особняка Маллони.
«В их семье все мужчины одинаковы, — хмуро подумала Джорджина и вновь уставилась на цифры. — Но я не такая, как их женщины! И не такая, как моя мать. Я так просто не сдамся, вот увидите! Кстати, не исключено, что это поможет мне как-то отвлечься».
Смахнув непрошеную слезу, Джорджина подняла глаза на стук в дверь. В кабинет вошла одна из помощниц Дженис. Сама Дженис взяла сегодня выходной, чтобы переехать с семьей в меблированные комнаты. Увы, даже Харрисонов не будет, когда она вернется домой. Может быть, ужинать на кухне вместе с прислугой?
Мисс Хан… Миссис Маллони?
Джорджина нетерпеливо кивнула.
— У нас есть два полных ящика. Прикажете отправить их сегодня?
— Но этого количества не хватит, чтобы выполнить заказ «Нортона»?
— Да, мэм, но я имею в виду заказ «Роттингема».
— Сначала необходимо выполнять крупные заказы. Они быстрее оплачиваются, а если мы докажем свою расторопность, нам сделают новый заказ. Так что с этими двумя ящиками пока подождем.
— Хорошо, мэм. — Девушка присела в неглубоком реверансе и скрылась за дверью.
Джорджина проводила ее задумчивым взглядом, потирая руками виски. Глаза слипались — сказывалась прошлая бессонная ночь. Скорее бы рабочий день заканчивался, и тогда можно будет пойти домой. Хотя что ее там ждет, в этих пустых комнатах? На фабрике, ей-богу, и то веселее.
Хорошо, что Монтейны приедут погостить.
Скоро пробило пять часов — новый, определенный ею же срок окончания смены, — и работницы, весело переговариваясь и смеясь чему-то своему, потянулись с фабрики. Вскоре во всем здании наступила гулкая тишина.
Борясь с наваливавшейся смертной тоской, Джорджина склонилась над цифрами. Теперь, когда ей некуда спешить, может, хоть с работой что-то получится.
Заняв наблюдательный пункт в пустующем заколоченном складе, Дэниел увидел, как открылись ворота фабрики и рабочие начали расходиться по домам. Экипаж Джорджины стоял тут же, но никто из женщин к кучеру не подошел, а через несколько минут Блюхер уехал.
«Черт возьми, зачем она задерживается допоздна в этой части города? За это ей следует хорошенько… Неужели она думает, что Артемис позволит ей долго распоряжаться на фабрике?»
Но он добровольно отказался от прав на Джорджину и на то, чтобы вмешиваться в ее жизнь, поэтому ему оставалось лишь вернуться к прежнему занятию — разбирать свой станок и ждать, когда из ворот появится Джорджина. Ему очень хотелось увидеть ее. Хотя бы для того, чтобы узнать, что с ней все в порядке. Дэниел знал, что она там. Он видел, как во время обеденного перерыва она выходила поболтать с работницами. Ее папаша такой демократичности не одобрял.
Он не знал, какой из нее может получиться предприниматель, но она прекрасно научилась находить общий язык с рабочим персоналом. Если бы Джорджина вышла замуж за Питера, он заправлял бы делами, а она ведала бы кадрами. Обоюдными усилиями они, конечно, добились бы процветания и заработали бы кучу денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102