За последние двадцать с лишним лет в его жизни было несколько женщин. (С возрастом и приходом опыта — все меньше и меньше.) Однажды он в течение нескольких месяцев даже был помолвлен, после того как принял предложение «Даттон, Даттон, Маккуэйд и Мартин». Но Миранда очень скоро обнаружила, что он совсем не шутил, когда говорил, что карьера стоит для него на первом, втором и третьем местах, а серьезные отношения с любой из женщин, включая ее, лишь на далеком четвертом. В итоге Миранда ему отказала и занялась другим подающим надежды, энергичным молодым специалистом компании.
Нет, Трейс ее не винил.
Его философия относительно слабого пола была проста и недвусмысленна: что бы ни произошло с женщиной — любой женщиной, — в этом всегда виноват мужчина, независимо от того, имеет он к этому непосредственное отношение или нет. Это была заведомо невыигрышная позиция.
Трейс повесил на шею полотенце, пересек комнату и остановился у окна. Заняв наблюдательную позицию, он выглянул в лунную ночь, рассеянно потирая рукой подбородок.
Забавно, но он не мог вспомнить, как выглядела Миранда.
Взяв с ближайшего столика графин, Трейс налил себе стакан воды — половина пролилась ему на грудь, — поднес его к губам и жадно осушил. Он набрал в грудь побольше воздуха и тут же медленно его выдохнул.
В этот момент что-то на периферии зрения привлекло его внимание. Он замер со стаканом в руке.
Кто-то — или что-то — двигался вдоль газона по направлению к беседке. На мгновение его сердце остановилось.
«Люси! «
Но затем Трейс понял, что это обычная женщина, из плоти и крови. На ней был банный халат, по спине рассыпались распущенные волосы, а в руках она вертела зонтик.
Это была Шайлер.
Чтобы лучше видеть, Трейс вытянул шею. Он смотрел, как Шайлер бредет по пышной зеленой траве под естественной аркой из ветвей подстриженных тисов, росших у входа в сад.
— Куда она, черт возьми, направляется? — пробормотал себе под нос Трейс, допивая воду.
Ответов могло быть несметное количество. Ну или по крайней мере полдюжины. Может, у нее бессонница. А может, ей просто захотелось проветриться. Или же у нее тайное ночное рандеву.
Не важно, что уже почти полчетвертого ночи — она ведь может идти на свидание к мужчине, такому, как этот красавчик Джонни.
Хотя, конечно, это не имеет никакого смысла. Шайлер нет необходимости устраивать тайные ночные свидания, чтобы встречаться с Джонатаном Тибериусом Грантом. Она может видеться со своим кузеном в любое время дня и ночи.
Так что же тогда она делает?
«Это меня не касается», — напомнил себе Трейс, забираясь снова в постель. Он повернулся на бок, пару раз сильно ударил кулаком по подушке и закрыл глаза.
Прошло пять минут.
Потом еще пять.
«Черт».
Трейс отбросил одеяло и сел на край постели. Похоже, он не сможет заснуть, зная, что Шайлер бродит одна по саду среди ночи.
Потянувшись за своими синими джинсами и рубашкой, которые он вечером бросил на стул, Трейс быстро оделся. Он сунул босые ноги в спортивные туфли, даже не потрудившись завязать шнурки.
Бадди сразу очнулся ото сна. Он спрыгнул с кровати, подбежал к двери и сел, ожидая своего хозяина и постукивая хвостом по полу.
— Мы сейчас не будем играть и баловаться, Бадди, — предупредил Трейс своего верного спутника.
Бадди в ответ лишь сильнее застучал хвостом.
Глава 9
Ни в беседке, ни рядом с ней никого не оказалось. Не было никаких следов и на садовых дорожках; никаких улик на земле поблизости; ничего необычного на белой деревянной ограде, окружающей строение.
Кто бы тут ни находился, он уже успел уйти.
Нажав на кнопку у основания ручки зонтика, Шайлер аккуратно сложила его втрое. Затем поднялась по низким ступенькам внутрь беседки.
Этот летний домик был построен на исходе века. В те дни существовала целая армия слуг, чтобы доставлять сюда из дома все необходимое, и женщины семьи Грант принимали здесь летом гостей почти каждый день.
Наряженные в белые муслиновые платья и соломенные шляпки с синими лентами, развевавшимися за спиной, они пили чай из тончайших фарфоровых чашек, заедая его лакомствами, поданными на дорогом импортном фарфоре, сидя на мебели, привезенной в Америку из старинных фамильных замков на Темзе, Рейне и Сене.
То было время, прозванное «позолоченным веком»: время явного и беззастенчивого потребления и состязающегося бахвальства, время, когда сколачивались и, что не менее важно, проматывались целые состояния.
Сейчас летний домик был пуст, в нем стояло лишь несколько деревянных скамеек, появившихся уже позже. Шайлер села, сбросила мокрые тапки и подобрала ноги под себя.
Кто-то шел по саду.
Она тотчас узнала Трейса. Он шел к ней сквозь тьму, и ее сердце забилось с удвоенной скоростью. Она не могла справиться с учащенным дыханием. Каждая жилка ее тела затрепетала. Струйка пота стекла по спине в ложбинку у основания позвоночника.
— Только этого не хватало! — пробормотала Шайлер вполголоса.
Это просто нелепо. Она ведь уже не юная впечатлительная девочка, она взрослая женщина. А Трейс такой же мужчина, как и любой другой. Хотя, надо признаться, Шайлер не могла припомнить, чтобы раньше у нее возникала такая реакция на мужчину.
Но что же такого в Трейсе Баллинджере, что отличает его от остальных?
На уровне интуиции Шайлер понимала, в чем дело. Он обладает большим, даже выдающимся умом, при этом тверд как кремень и немного необуздан. А может, даже и не немного. Шайлер подозревала, что когда Трейс видел цель, он шел к ней на всех парусах, мобилизовав для этого все свои силы.
Он явно вышел из дома впопыхах. Рубашка расстегнута. Шнурки болтаются. Волосы растрепанны, подбородок небрит.
И никакой улыбки.
Без всякого вступления он спросил:
— Вы хоть представляете себе, который час?
Шайлер кинула взгляд на запястье:
— Я без часов, но думаю, где-то около половины четвертого.
Его совсем не забавляла эта ситуация.
Пока Бадди шумно возился в мокрой от росы траве, Трейс с непреклонным видом стоял у подножия ступенек, скрестив на груди руки.
— Вас не затруднит дать объяснения?
Шайлер нетерпеливо повела плечом:
— Объяснения по поводу чего?
Он смотрел прямо ей в глаза.
— Что вы делаете здесь в столь возмутительно позднее время?
Ее ответ был лаконичен:
— Вообще-то затруднит.
Неожиданно он сменил тему разговора. Вне всякого сомнения, это был тактический ход, которым он пользовался в суде, чтобы подлавливать ничего не подозревающих свидетелей защиты.
— У вас с собой зонтик.
— Ну да.
Трейс поднял лицо к небу и вытянул руку ладонью вверх.
— Но ведь дождя-то нет.
— В отличие от того вечера, когда мы с вами впервые встретились, — напомнила она, увлажнив языком губы.
Он сверлил ее взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57