К примеру, известный поборник добродетели, и в частности судья, присудивший однажды оступившуюся девушку к позорной казни, на их глазах, бегал за разряженной пастушкой — недавно вышедшей замуж в третий раз, и каждый раз настигнув ее, задирал на той юбки. Пастушка визжала и вновь убегала, якобы за помощью к какому-нибудь мужчине, кидаясь ему на грудь и прижимаясь самым неприличным образом…
Время от времени, поглядывая на Элиота, Гейл с интересом слушала то, что говорил ей «Генрих». Этот мужчина, явно умел увлекать женщин. Они плавно перемещались по бальной зале, находя все новые и новые поводы для разговоров, один раз он даже пригласил ее на танец, но Гейл отказалась, помня об Элиоте, который кидал на нее выразительные взгляды, словно обвиняя ее в том, что он здесь невыносимо страдает, а она развлекается.
Но уже через два часа, она поймала себя на том, что как зачарованная смотрит на незнакомца. За два часа этот мужчина — бабник, ловелас и она не сомневалась в этом — распутник, отчего то начал всерьез нравиться ей. В нем была некая игривая легкость, чарующий шарм, и при всем при этом какая-то ненавязчивость. Захоти она уйти, он бы, не смотря на все свое «огорчение» дал бы ей уйти. Но сейчас, пока она оставалась с ним по своей воле, он выкладывался весь — смотря на нее горящими от восхищения глазами (разве от такого взгляда может отказаться женщина?), смешил ее, ненавязчиво подавал напитки…
Будь он настойчивее, более напорист — она бы испугалась и ушла. Но он не пугал ее — ироничный, но осторожный, он ловко раскрепощал ее своими разговорами, не давая ей ни минуты почувствовать тревогу или неловкость.
Она перестала ощущать время, забыла для чего здесь находиться — она только купалась в лучах его восхищения и смеялась, смеялась, смеялась…
— Вы останетесь на представление?
Его внезапный вопрос, заставил ее вздрогнуть. Она словно бы очнулась.
— Представление? Ах, да я совсем забыла… — Она разом вспомнила зачем она здесь. Вспомнила Эллиота. Незнакомца. Оглядевшись, она наконец, заметила, что бал начал подходить к концу.
Как же она так забылась? Почему шутки о монархах и их любовницах, горячий взгляд и чарующий голос, который вызывал приятное покалывание где-то в районе ее груди и заставлял волноваться, как какую-то девчонку — почему все это, застило ей разум? Неужели, она так изголодалась по мужскому вниманию? И стоило очередному ловеласу обратить на нее свой изощренный взгляд , как она тут же растаяла?
— Так как, моя прекрасная фея?
Гейл торопливо нашла глазами Эллиота, который красноречиво кивнул на часы. Да, времени действительно оставалось мало…
— Останусь. — Небрежно, кивнула она. — А вы?
Она надеялась, правда надеялась, что он все-таки уйдет. Или что его позовут его дамы. Но он вновь завладел ее рукой и повел в те самые комнаты, в коих должно было устраиваться то самое таинственное представление. Часть гостей плавно следовало вместе с ними. Конечно не все, некоторые уже давно были там, другие напротив спешили по домам, кто-то же еще оставался в зале, предпочитая танцы зрелищам… Однако, Гейл, словно сомнамбула, безвольно следовала за «Генрихом». Она одновременно была рада и не рада, что все складывается таким вот прихотливым образом…
В этих таинственных залах было темно, окна, если они и существовали, были плотно зашторены. Зияющие дыры дверей вели казалось бы в еще более темные помещения, анфиладой переходившие одно в другое. Ярким пятном лишь освящалась некая сцена — небольшая площадка на возвышении, все остальное тонуло во мраке. Мрачный темный тоннель, здесь и не рассмотришь никого.
Гейл обернулась, безмолвно прося Эллиота последовать за ней, но тот ее уже не видел. Но он вскоре найдет ее — если он не отыщет таинственного незнакомца в зале, он последует сюда за ним. Здесь, в этих комнатах, вероятность найти его была еще более высока, ведь он ясно сказал Элиоту — в комнатах, где проходят представления…
— Здесь пять комнат. — Склонившись к ее уху, прошептал «Генрих». — Вы ведь ни разу здесь не были?
Гейл покачала головой. Она ждала, когда же они двинуться дальше, но монарх не двигался с места.
— Здесь пять комнат и вы не можете пройти одну, пока полностью не увидите представления в первой, затем во второй и в третьей и так до тех пор, пока не дойдете до конца.
— А когда мы выйдем из пятой комнаты?..
— А когда мы выйдет из пятой комнаты, мы попадем в коридор с множеством-множеством дверей…
— Зачем?
— А затем, моя фея, что не все любят присоединяться к представлениям, а предпочитают уединяться… — По его губам зазмеилась улыбка, но фальшивая борода, сделала ее добродушной.
Гейл не была настолько наивной, чтобы не понимать о чем идет речь, однако до сих пор не могла поверить в то, что все происходящее правда. Представления, уединения… она знала, зачем этот мужчина увлек ее сюда. Но она просто не позволит ему это. Она не знала его, она даже не знала, был ли он джентльменом, однако, не сомневалась что сумеет отказать ему. Почему в ней возникла такая уверенность, она и сама не знала, но с ним ей было спокойно.
Но на всякий случай она поинтересовалась:
— А если я захочу уйти из первой же комнаты?
«Генрих» указал на скрытую тяжелой драпировкой дверь.
— Тогда вы можете уйти через ту дверь. Она тоже ведет в коридор, эти комнаты идут кругом, но там, если поискать есть и обычный выход.
Его ответ, еще больше ее успокоил. Нет, этот мнимый монарх, вовсе не вцепился в нее как коршун, как показалось ей, когда они шли в эти комнаты. «Генрих» лишь любезно препроводил ее туда, куда она сама согласилась прийти…
— Посмотрите, сейчас за нами закроют двери, вы хотите остаться или как?
Взглянув на двери, она медленно моргнула. Странно, ей показалось, что комната поплыла, стены раздвинулись и ужасающая чернота начала наваливаться на нее своей тяжестью…
Она уже была готова сказать, что ей нехорошо и выбежать из комнаты, но в ту же минуту увидела Эллиота — тот, подслеповато щурясь, вошел в зал и сел в первое кресло у сцены.
Теперь она выругалась. Как он не понимает, что если будет сидеть рядом со сценой, то вряд ли что сможет увидеть за своей спиной! Так он никогда не увидит человека, которого они ищут.
Она решительно направилась к Элиоту, намериваясь дать понять тому, зачем они здесь, но «монарх» ловко отодвинул ее к дальнему дивану.
— Не надо спешить, любовь моя. Вы поступаете недальновидно, уж поверьте моему опыту, нам стоит занять это место. Здесь никто не будет за нами наблюдать, в то время как мы будет видеть всех.
Гейл послушно облокотилась о мягкие подушки. Диван был очень удобный и она позволила себе откинуться сильнее. С сегодняшнего утра она ни разу не присела, разве что в карете ей удалось отдохнуть целых пятнадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Время от времени, поглядывая на Элиота, Гейл с интересом слушала то, что говорил ей «Генрих». Этот мужчина, явно умел увлекать женщин. Они плавно перемещались по бальной зале, находя все новые и новые поводы для разговоров, один раз он даже пригласил ее на танец, но Гейл отказалась, помня об Элиоте, который кидал на нее выразительные взгляды, словно обвиняя ее в том, что он здесь невыносимо страдает, а она развлекается.
Но уже через два часа, она поймала себя на том, что как зачарованная смотрит на незнакомца. За два часа этот мужчина — бабник, ловелас и она не сомневалась в этом — распутник, отчего то начал всерьез нравиться ей. В нем была некая игривая легкость, чарующий шарм, и при всем при этом какая-то ненавязчивость. Захоти она уйти, он бы, не смотря на все свое «огорчение» дал бы ей уйти. Но сейчас, пока она оставалась с ним по своей воле, он выкладывался весь — смотря на нее горящими от восхищения глазами (разве от такого взгляда может отказаться женщина?), смешил ее, ненавязчиво подавал напитки…
Будь он настойчивее, более напорист — она бы испугалась и ушла. Но он не пугал ее — ироничный, но осторожный, он ловко раскрепощал ее своими разговорами, не давая ей ни минуты почувствовать тревогу или неловкость.
Она перестала ощущать время, забыла для чего здесь находиться — она только купалась в лучах его восхищения и смеялась, смеялась, смеялась…
— Вы останетесь на представление?
Его внезапный вопрос, заставил ее вздрогнуть. Она словно бы очнулась.
— Представление? Ах, да я совсем забыла… — Она разом вспомнила зачем она здесь. Вспомнила Эллиота. Незнакомца. Оглядевшись, она наконец, заметила, что бал начал подходить к концу.
Как же она так забылась? Почему шутки о монархах и их любовницах, горячий взгляд и чарующий голос, который вызывал приятное покалывание где-то в районе ее груди и заставлял волноваться, как какую-то девчонку — почему все это, застило ей разум? Неужели, она так изголодалась по мужскому вниманию? И стоило очередному ловеласу обратить на нее свой изощренный взгляд , как она тут же растаяла?
— Так как, моя прекрасная фея?
Гейл торопливо нашла глазами Эллиота, который красноречиво кивнул на часы. Да, времени действительно оставалось мало…
— Останусь. — Небрежно, кивнула она. — А вы?
Она надеялась, правда надеялась, что он все-таки уйдет. Или что его позовут его дамы. Но он вновь завладел ее рукой и повел в те самые комнаты, в коих должно было устраиваться то самое таинственное представление. Часть гостей плавно следовало вместе с ними. Конечно не все, некоторые уже давно были там, другие напротив спешили по домам, кто-то же еще оставался в зале, предпочитая танцы зрелищам… Однако, Гейл, словно сомнамбула, безвольно следовала за «Генрихом». Она одновременно была рада и не рада, что все складывается таким вот прихотливым образом…
В этих таинственных залах было темно, окна, если они и существовали, были плотно зашторены. Зияющие дыры дверей вели казалось бы в еще более темные помещения, анфиладой переходившие одно в другое. Ярким пятном лишь освящалась некая сцена — небольшая площадка на возвышении, все остальное тонуло во мраке. Мрачный темный тоннель, здесь и не рассмотришь никого.
Гейл обернулась, безмолвно прося Эллиота последовать за ней, но тот ее уже не видел. Но он вскоре найдет ее — если он не отыщет таинственного незнакомца в зале, он последует сюда за ним. Здесь, в этих комнатах, вероятность найти его была еще более высока, ведь он ясно сказал Элиоту — в комнатах, где проходят представления…
— Здесь пять комнат. — Склонившись к ее уху, прошептал «Генрих». — Вы ведь ни разу здесь не были?
Гейл покачала головой. Она ждала, когда же они двинуться дальше, но монарх не двигался с места.
— Здесь пять комнат и вы не можете пройти одну, пока полностью не увидите представления в первой, затем во второй и в третьей и так до тех пор, пока не дойдете до конца.
— А когда мы выйдем из пятой комнаты?..
— А когда мы выйдет из пятой комнаты, мы попадем в коридор с множеством-множеством дверей…
— Зачем?
— А затем, моя фея, что не все любят присоединяться к представлениям, а предпочитают уединяться… — По его губам зазмеилась улыбка, но фальшивая борода, сделала ее добродушной.
Гейл не была настолько наивной, чтобы не понимать о чем идет речь, однако до сих пор не могла поверить в то, что все происходящее правда. Представления, уединения… она знала, зачем этот мужчина увлек ее сюда. Но она просто не позволит ему это. Она не знала его, она даже не знала, был ли он джентльменом, однако, не сомневалась что сумеет отказать ему. Почему в ней возникла такая уверенность, она и сама не знала, но с ним ей было спокойно.
Но на всякий случай она поинтересовалась:
— А если я захочу уйти из первой же комнаты?
«Генрих» указал на скрытую тяжелой драпировкой дверь.
— Тогда вы можете уйти через ту дверь. Она тоже ведет в коридор, эти комнаты идут кругом, но там, если поискать есть и обычный выход.
Его ответ, еще больше ее успокоил. Нет, этот мнимый монарх, вовсе не вцепился в нее как коршун, как показалось ей, когда они шли в эти комнаты. «Генрих» лишь любезно препроводил ее туда, куда она сама согласилась прийти…
— Посмотрите, сейчас за нами закроют двери, вы хотите остаться или как?
Взглянув на двери, она медленно моргнула. Странно, ей показалось, что комната поплыла, стены раздвинулись и ужасающая чернота начала наваливаться на нее своей тяжестью…
Она уже была готова сказать, что ей нехорошо и выбежать из комнаты, но в ту же минуту увидела Эллиота — тот, подслеповато щурясь, вошел в зал и сел в первое кресло у сцены.
Теперь она выругалась. Как он не понимает, что если будет сидеть рядом со сценой, то вряд ли что сможет увидеть за своей спиной! Так он никогда не увидит человека, которого они ищут.
Она решительно направилась к Элиоту, намериваясь дать понять тому, зачем они здесь, но «монарх» ловко отодвинул ее к дальнему дивану.
— Не надо спешить, любовь моя. Вы поступаете недальновидно, уж поверьте моему опыту, нам стоит занять это место. Здесь никто не будет за нами наблюдать, в то время как мы будет видеть всех.
Гейл послушно облокотилась о мягкие подушки. Диван был очень удобный и она позволила себе откинуться сильнее. С сегодняшнего утра она ни разу не присела, разве что в карете ей удалось отдохнуть целых пятнадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74