Его наверное, до колик в животе, забавляла мысль, что я по собственной воле улеглась к нему в постель! Ну почему, Господи? Почему я такая идиотка? Почему у меня ничего не получается, как надо?»
Ее охватила такая жалость к себе, что до нее не сразу дошло, что сейчас, в подробностях рассказывая ей — как именно он нашел ее, Джослин подтрунивал над ней. Та ночь, сейчас, когда он рассказывал обо всем, казалась теперь дешевым фарсом. Чем, она по сути и была…
Жгучий, жалящий стыд, собственная глупость и ничтожность, все это разом обрушилось на нее, придавив своим грузом к самой земле, так что казалось — ей никогда не подняться. На глаза навернулись глупые слезы. Гейл сморгнула, пытаясь не зареветь, закусила губу, но ничего не помогало…
Ей захотелось ударить его. Изо всех сил, за то что он выставил ее на посмешище. Так сильно, чтобы он перестал улыбаться и как ни в чем не бывало разглагольствовать…
С яростью раненого зверя бросившись вперед, она наступила на волочащуюся простыню и упала… От дикой несправедливости жизни, от угнетенного состояния, в котором она пребывала уже несколько дней, она окончательно разревелась.
Как только она упала, Джос подскочил к ней и хотел поднять, но она начала яростно отталкивать его. Он отстранился, но тогда она зарыдала, да так горько, что у него сжалось сердце.
Не смотря на ее вялое сопротивление, он, как маленького ребенка, взял ее на руки, сел на кровать, и усадил к себе на колени. Прижав ее голову к своей груди, он начал ласково поглаживать ее по спине.
Ему даже стало стыдно за свое поведение. Гейл рыдала так отчаянно, с надрывом и истеричными всхлипываниями, что ему стало ее по-настоящему жалко.
Бедная девочка, значит, она все же надеялась, что я так ничего и не узнаю…
Он поглаживал ее по мокрой спине, слегка качая на своих коленях, шептал на ухо всякие глупости, и вновь успокаивающе гладил по спине. Она, наконец, затихла.
Его темный костюм, как оказалось вблизи, коньячного цвета, был влажным от слез, и от прикосновения ее мокрого тела. Она уютно сидела на его коленях, и ей хотелось, чтобы он так продолжалось всегда.
Но Джос появился здесь не для того, чтобы она выплакивала ему свои обиды, и уж вовсе не для того, чтобы она сидела у него на коленях. Хотя, она бы не возражала, если бы он сейчас ее поцеловал. Ха, не возражала бы! Да она до жути, до боли во всем теле, хотела этого!
Содрогнувшись от внезапно навалившегося на нее желания, Гейл отстранилась от него.
— Извини, — ее голос прозвучал хрипло и вяло. Она встала с его коленей. — Я просто ударилась.
Не смотря на столь явную, даже нелепую ложь, он только кивнул и по-прежнему смотрел на нее добрыми глазами. Его поведение было не подвластно никакому объяснению, а Гейл настолько устала, что это стало ее раздражать.
Какого черта он ее разыскал? Они благополучно разводились, и если бы он не обратил на тот инцидент никакого внимания, она бы тоже не стала…
— Я устала. Ты, наверное, тоже. — Ее язык заплетался, она отвернула от него свое заплаканное лицо и взмолилась, чтобы он ей не возражал. Только не сейчас! — Лучше поговорим завтра. Я хочу спать.
Она даже шпильки вынула, распустив волосы, как доказательство того, что намеривается тут же залечь. Безо всяких возражений, Джослин встал, пошел к выходу, и уже взялся за ручку двери, когда, словно вспомнив что-то, обернулся и сказал:
— Дай слово, что ты никуда не убежишь и я увижу тебя завтра утром. — И с нажимом на последнее слово, добавил: — Нам надо поговорить.
Гейл утомленно кивнула:
— Хорошо. Даю слово.
Он ушел, а она, скинув с себя простыню и зарывшись в пуховое одеяло, с удивлением подумала о том, что подобная мысль вообще ни приходила ей в голову. Она и не собиралась никуда бежать…
Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза резало так, словно в них насыпали песка. Она то и дело зевала и все не решалась выползти из постели.
Проваляться бы так целый день! И не думать о том, что кто-то тебя ждет. Вообще, ни о чем не думать…
Часы показывали одиннадцатый час. Она попыталась представить, чем мог сейчас заниматься Джослин, но ей это не удалось.
Зачем он приехал?
Наказать ее? Вернуть обратно? Договориться о разводе?
Ни то ни другое, не попадало под его вчерашнее поведение.
В дверь осторожно постучали, а затем, голос Мэг неуверенно спросил, можно ли войти?
Гейл весьма удивилась предупредительности подруги, никогда раньше подобным качеством не отличавшейся.
— Входи!
Дверь не спеша приоткрылась и в комнату с подносом в руках вошла Мэг.
— Что это с тобой? — позевывая, поинтересовалась Гейл. — Ты пол часа стояла под дверью. Обычно ты вваливаешься и требуешь, чтобы я немедленно вставала. Ммм…что ты принесла, кофе?
— Кофе и бутерброды. У тебя ужасный вид.
Мэг поставила поднос на кровать и озабочено посмотрела на Гейл. Та же не обращала на нее никакого внимания, наливая себе кофе, и откусывая бутерброд.
— Ты всю ночь не спала?
— Угу.
— …Одна?
Гейл перестала жевать и изумленно взглянула на подругу.
— Глупее я ничего не слышала!
Она шумно, совсем не деликатно отхлебнула горячего кофе и возмущенно пробормотала:
— Чего ему здесь делать?
Мэг пожала плечами, достала из кресла домашний пеньюар и кинула его Гейл на кровать, красноречиво подняв бровь.
Гейл решительно отставила от себя поднос и стала выкарабкиваться из-под одеяла. Одев пеньюар и обув ноги в тапочки, она подошла к зеркалу и простонала.
— О, Боже!
Из зеркала на нее смотрело собственное лицо со спутанными волосами и красным рубцом на щеке от подушки. После непродолжительного молчания, она в задумчивости спросила:
— Мэг, зачем он приехал?
— По-моему, ты лучше должна знать, в конце концов, он твой муж, а не мой. — Мэг начала заправлять ее постель, взбивая подушки, и разглаживая морщинки на одеяле.
— Может быть, Эллиот, был все-таки прав?
— В чем? В том, что обвинил в грязных махинациях твоего мужа? Не знаю. Но ты тоже ничего не узнаешь, если будешь по-прежнему трусливо скрываться в этой комнате. Давно бы встала и все выяснила. Терпеть не могу все эти хождения вокруг да около!
— Так он мне прямо и сказал: «Знаешь, Гейл, это я тебя разорил! А тогда я все соврал!»
— Хватит паясничать! — Мэг скрестила на груди руки. — Ты думаешь, что если не выйдешь из комнаты, он сам к тебе не придет?! Тебе так хочется предстать перед ним в таком виде?
— Я что, так кошмарно выгляжу? — Гейл вновь обеспокоено стала разглядывать себя в зеркале.
— Ну не так, что бы очень…
— Ладно, ладно, убедила! С меня хватит и вчерашнего!
— О-оо, а что было вчера? — тут же заинтересовалась Мэг.
— Да просто кошмар! Когда он вошел, я вся была в мыле и с зеленой маске на лице.
— Что, правда? — Мэг расхохоталась. — И как он отреагировал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ее охватила такая жалость к себе, что до нее не сразу дошло, что сейчас, в подробностях рассказывая ей — как именно он нашел ее, Джослин подтрунивал над ней. Та ночь, сейчас, когда он рассказывал обо всем, казалась теперь дешевым фарсом. Чем, она по сути и была…
Жгучий, жалящий стыд, собственная глупость и ничтожность, все это разом обрушилось на нее, придавив своим грузом к самой земле, так что казалось — ей никогда не подняться. На глаза навернулись глупые слезы. Гейл сморгнула, пытаясь не зареветь, закусила губу, но ничего не помогало…
Ей захотелось ударить его. Изо всех сил, за то что он выставил ее на посмешище. Так сильно, чтобы он перестал улыбаться и как ни в чем не бывало разглагольствовать…
С яростью раненого зверя бросившись вперед, она наступила на волочащуюся простыню и упала… От дикой несправедливости жизни, от угнетенного состояния, в котором она пребывала уже несколько дней, она окончательно разревелась.
Как только она упала, Джос подскочил к ней и хотел поднять, но она начала яростно отталкивать его. Он отстранился, но тогда она зарыдала, да так горько, что у него сжалось сердце.
Не смотря на ее вялое сопротивление, он, как маленького ребенка, взял ее на руки, сел на кровать, и усадил к себе на колени. Прижав ее голову к своей груди, он начал ласково поглаживать ее по спине.
Ему даже стало стыдно за свое поведение. Гейл рыдала так отчаянно, с надрывом и истеричными всхлипываниями, что ему стало ее по-настоящему жалко.
Бедная девочка, значит, она все же надеялась, что я так ничего и не узнаю…
Он поглаживал ее по мокрой спине, слегка качая на своих коленях, шептал на ухо всякие глупости, и вновь успокаивающе гладил по спине. Она, наконец, затихла.
Его темный костюм, как оказалось вблизи, коньячного цвета, был влажным от слез, и от прикосновения ее мокрого тела. Она уютно сидела на его коленях, и ей хотелось, чтобы он так продолжалось всегда.
Но Джос появился здесь не для того, чтобы она выплакивала ему свои обиды, и уж вовсе не для того, чтобы она сидела у него на коленях. Хотя, она бы не возражала, если бы он сейчас ее поцеловал. Ха, не возражала бы! Да она до жути, до боли во всем теле, хотела этого!
Содрогнувшись от внезапно навалившегося на нее желания, Гейл отстранилась от него.
— Извини, — ее голос прозвучал хрипло и вяло. Она встала с его коленей. — Я просто ударилась.
Не смотря на столь явную, даже нелепую ложь, он только кивнул и по-прежнему смотрел на нее добрыми глазами. Его поведение было не подвластно никакому объяснению, а Гейл настолько устала, что это стало ее раздражать.
Какого черта он ее разыскал? Они благополучно разводились, и если бы он не обратил на тот инцидент никакого внимания, она бы тоже не стала…
— Я устала. Ты, наверное, тоже. — Ее язык заплетался, она отвернула от него свое заплаканное лицо и взмолилась, чтобы он ей не возражал. Только не сейчас! — Лучше поговорим завтра. Я хочу спать.
Она даже шпильки вынула, распустив волосы, как доказательство того, что намеривается тут же залечь. Безо всяких возражений, Джослин встал, пошел к выходу, и уже взялся за ручку двери, когда, словно вспомнив что-то, обернулся и сказал:
— Дай слово, что ты никуда не убежишь и я увижу тебя завтра утром. — И с нажимом на последнее слово, добавил: — Нам надо поговорить.
Гейл утомленно кивнула:
— Хорошо. Даю слово.
Он ушел, а она, скинув с себя простыню и зарывшись в пуховое одеяло, с удивлением подумала о том, что подобная мысль вообще ни приходила ей в голову. Она и не собиралась никуда бежать…
Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза резало так, словно в них насыпали песка. Она то и дело зевала и все не решалась выползти из постели.
Проваляться бы так целый день! И не думать о том, что кто-то тебя ждет. Вообще, ни о чем не думать…
Часы показывали одиннадцатый час. Она попыталась представить, чем мог сейчас заниматься Джослин, но ей это не удалось.
Зачем он приехал?
Наказать ее? Вернуть обратно? Договориться о разводе?
Ни то ни другое, не попадало под его вчерашнее поведение.
В дверь осторожно постучали, а затем, голос Мэг неуверенно спросил, можно ли войти?
Гейл весьма удивилась предупредительности подруги, никогда раньше подобным качеством не отличавшейся.
— Входи!
Дверь не спеша приоткрылась и в комнату с подносом в руках вошла Мэг.
— Что это с тобой? — позевывая, поинтересовалась Гейл. — Ты пол часа стояла под дверью. Обычно ты вваливаешься и требуешь, чтобы я немедленно вставала. Ммм…что ты принесла, кофе?
— Кофе и бутерброды. У тебя ужасный вид.
Мэг поставила поднос на кровать и озабочено посмотрела на Гейл. Та же не обращала на нее никакого внимания, наливая себе кофе, и откусывая бутерброд.
— Ты всю ночь не спала?
— Угу.
— …Одна?
Гейл перестала жевать и изумленно взглянула на подругу.
— Глупее я ничего не слышала!
Она шумно, совсем не деликатно отхлебнула горячего кофе и возмущенно пробормотала:
— Чего ему здесь делать?
Мэг пожала плечами, достала из кресла домашний пеньюар и кинула его Гейл на кровать, красноречиво подняв бровь.
Гейл решительно отставила от себя поднос и стала выкарабкиваться из-под одеяла. Одев пеньюар и обув ноги в тапочки, она подошла к зеркалу и простонала.
— О, Боже!
Из зеркала на нее смотрело собственное лицо со спутанными волосами и красным рубцом на щеке от подушки. После непродолжительного молчания, она в задумчивости спросила:
— Мэг, зачем он приехал?
— По-моему, ты лучше должна знать, в конце концов, он твой муж, а не мой. — Мэг начала заправлять ее постель, взбивая подушки, и разглаживая морщинки на одеяле.
— Может быть, Эллиот, был все-таки прав?
— В чем? В том, что обвинил в грязных махинациях твоего мужа? Не знаю. Но ты тоже ничего не узнаешь, если будешь по-прежнему трусливо скрываться в этой комнате. Давно бы встала и все выяснила. Терпеть не могу все эти хождения вокруг да около!
— Так он мне прямо и сказал: «Знаешь, Гейл, это я тебя разорил! А тогда я все соврал!»
— Хватит паясничать! — Мэг скрестила на груди руки. — Ты думаешь, что если не выйдешь из комнаты, он сам к тебе не придет?! Тебе так хочется предстать перед ним в таком виде?
— Я что, так кошмарно выгляжу? — Гейл вновь обеспокоено стала разглядывать себя в зеркале.
— Ну не так, что бы очень…
— Ладно, ладно, убедила! С меня хватит и вчерашнего!
— О-оо, а что было вчера? — тут же заинтересовалась Мэг.
— Да просто кошмар! Когда он вошел, я вся была в мыле и с зеленой маске на лице.
— Что, правда? — Мэг расхохоталась. — И как он отреагировал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74