Он не хотел ни смутить, ни обидеть ее.
– Ты же видишь, как я хочу тебя, – ответил он с дрожью в голосе. – Но это ничего не меняет. Близость между нами невозможна.
– Я понимаю, – сказала она тем же тоном, что и накануне вечером, когда он требовал у нее ответа на свой главный вопрос.
При воспоминании о том злосчастном вечере Дункан нахмурился.
Ему и в голову не приходило, что он снова испытает страсть, способную все разрушить на своем пути.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как опасно излить сперму в лоно красавицы жены. Тут можно потерять не только семя, но и душу.
Дункан давно потерял душу.
Черт бы побрал его людей, уговоривших взять ее в жены. Вместо дурнушки ему подсунули такую, что и монаха соблазнит.
Он взъерошил волосы, поднял с пола плед и набросил ей на плечи, пытаясь свободной рукой прикрыть свою плоть.
– Завернись в плед, – приказал он и, отвернувшись, добавил: – Лучше я не буду на тебя смотреть. Завернулась? – спросил он.
– Да, – ответила Линнет.
Он повернулся к ней лицом, но избегал ее взгляда.
– Ложись в постель, я не буду тебя беспокоить. Остаток ночи проведу в кресле.
Она не стала возражать и прошла к кровати, крепко прижимая к груди плед. Отчаяние на ее лице поразило его, словно нож, всаженный под ребро по самую рукоятку. Он презирал себя как последнего ублюдка.
Но стоит ему взглянуть на нее еще хоть раз – и он набросится на нее, даже не добравшись до кровати.
Господи, она как морская нимфа, поднявшаяся из глубины вод, дикая, прекрасная, соблазнительная.
Дункан подождал, пока она затихнет под простынями, опустился в кресло у камина и вытянул ноги.
Огонь в камине давно погас, стало прохладно, но у Дункана не было сил снова развести его.
Он мрачно огляделся в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы укрыться, но ничего не нашел.
В комнате не было ничего, что напоминало бы фантазии его бывшей жены.
Почти рядом с его креслом лежала кожаная сумка с травами. Дункан посмотрел на нее с горькой иронией.
Не устроиться ли на полу, подложив сумку под голову, пока его жена-девственница спит в постели в нескольких шагах от него. Он схватил сумку и положил себе на колени. Пусть хоть сумка их согреет, раз не приходится рассчитывать на большее.
Но ничто не могло его согреть. Даже дюжина девиц в постели, а сверху гора теплых овчин.
Потому что холод был у него внутри.
Глава 6
Что за сукин сын осмелился воткнуть ему в глаза раскаленные иглы! Дункан вскочил на ноги, готовый наказать наглеца, и тут же снова рухнул в кресло. От резкого движения голову пронзила невыносимая боль.
Он застонал.
За раскаленные иглы он принял солнечные лучи, пробившиеся сквозь ставни.
Ради всех святых, что с ним произошло? Неужели он перепил накануне?
Возможно.
Никогда еще ему не было так плохо. И почему он спал в кресле, а не в своей кровати?
Дункан снова застонал и прикрыл ладонью глаза. Щурясь от яркого солнечного света, поискал глазами оруженосца Локлана.
Обычно юноша спал на низкой кушетке у камина, но сейчас его нигде не было видно. Как, впрочем, и самой кушетки.
И этот камин вовсе не его.
Что за странная незнакомая спальня?
Ну, не то чтобы совсем незнакомая. Дункан постепенно приходил в себя.
Его взгляд скользнул по кровати и разметавшимся по подушке золотым локонам. Наконец-то он понял, где провел ночь.
Благодарение небесам, его жена все еще спала. И у него не было ни малейшего желания пожелать ей доброго утра.
По крайне мере в таком виде – совершенно голым, с одним лишь поясом на бедрах.
При более детальном рассмотрении обнаружился его плед, висевший в изголовье кровати, меч с кинжалом лежали на столе у двери.
Дверь была приоткрыта.
Медленно, словно пробиваясь сквозь пульсирующую боль, туманящую рассудок, к нему возвращались воспоминания о вчерашнем дне. Дне его свадьбы.
Вчера ему хотелось поскорее покончить с празднеством, отослать жену к Робби, а самому удалиться в свою комнату и там побыть в одиночестве. Но все произошло совсем не так. Вместо покорности и послушания жена проявила характер и привела малыша к высокому столу, хотя наверняка знала, что Дункан запретил сыну показываться ему на глаза.
А все эти наглецы, его родственники, вынудили его принять участие в дурацкой церемонии с супружеским камнем, потом затащили его и невесту в постель, хотя знали, что он не собирается спать с ней.
Дункан зажмурился и прижал пальцы к вискам. Не надо было привозить сюда эту девицу и тем более жениться на ней.
За какие-то несколько часов, она перевернула все вверх дном, нарушила установленный в доме порядок.
От нервного напряжения у Дункана стал дергаться глаз. Эта женщина зашла слишком далеко, переступила все мыслимые границы в первый же день, как стала хозяйкой Айлин-Крейга.
О первой брачной ночи он старался не думать, но то и дело мысленно возвращался к Линнет с ее роскошным телом и золотистыми волосами. Он не должен думать о ней, желать ее.
Гораздо проще и безопаснее иметь дело с деревенскими девками.
Всего за несколько монет он может воспользоваться всеми их прелестями и истасканными приемами обольщения. Но даже в глазах этих шлюх он видел страх и отвращение всякий раз, когда имел с ними дело.
Они были уверены, что это он убил Кассандру.
Дункан чертыхнулся. Даже после смерти она приносила ему одни несчастья. Ее предательство уничтожило Дункана.
Впрочем, его не очень-то волновала ее неверность.
По крайней мере, после нескольких лет их совместной жизни. Он разлюбил ее задолго до того, как обнаружил измену. Но не сама по себе измена ранила его душу. Он стал сомневаться в том, что Робби его сын. Загадкой казалась смерть его сестры и его матери.
Пусть простит его Господь, если он ошибается, но почти все в доме не сомневались в том, что здесь не обошлось без этой ведьмы.
Его дорогая сестра Арабелла лежала в сырой земле рядом с любимой матерью.
В день своей смерти Кассандра сказала ему, что Робби сын Кеннета. Но в Дункане еще теплилась искорка надежды, что это не так, и он не мог ее погасить, как ни старался.
Кассандра лишила его жизни в момент, когда, наступив на край платья, сорвалась с крепостной стены, а он наблюдал за ее падением и ничего не мог сделать.
Наверное, она нашла в могиле успокоение от безумных желаний, которые превратили ее в исчадие ада. А он никак не мог освободиться от преследующих его демонов.
Уж лучше смерть, чем такое мучение.
Ни одна женщина больше не заставит его так страдать.
Страдать придется и его новой жене. И тут ничего не изменишь. Ей придется смириться.
Линнет между тем крепко спала, не подозревая о буре переживаний, вызванной в нем ее присутствием. Дункан почувствовал легкий укол совести, но тут же отбросил все сомнения и решил держаться подальше от жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62