Она придумала для сэра Мармадьюка особую мазь, тщательно продумав ее состав, и очень надеялась, что этим средством сможет заметно улучшить состояние его плохо заживших ран на лице.
Довольная собой, она плотно закрыла флакон, чтобы по дороге не разлить ни капли драгоценного лекарства.
Опустив бутылочку в маленький кошелек, привязанный к переднику, она обернулась и чуть не споткнулась об огромную собаку, растянувшуюся на полу позади нее. Узнав Мейджера, Линнет улыбнулась, потому что старый пес везде следовал за ее приемным сыном.
Она не слышала, как они вошли. Линнет почесала Мейджера за ухом, заглядывая под столы.
– Робби? Ты здесь, малыш? Ну зачем же прятаться от меня?
Он не ответил, но легкий шорох в дальнем углу выдал его. Робби сидел под столом, и его невозможно было разглядеть.
Линнет опустилась рядом на колени и увидела, что он плачет. Плечи его вздрагивали.
Она прикоснулась к нему, но он еще плотнее прижался к стене и даже не посмотрел на нее.
– Робби, мой мальчик, может быть, ты вылезешь из-под стола и объяснишь, что произошло?
Мальчик продолжал всхлипывать. Лицо его было залито слезами. Линнет залезла под стол и прижала мальчика к себе, желая утешить. Ласково гладя его по голове, краем передника вытерла ему слезы.
Он всхлипнул и крепко обвил ручонками ее шею.
– А почему ты не с сэром Мармадьюком? Ведь именно в это время он обычно учит тебя драться мечом?
– Дядя Мармадьюк уехал, – пробормотал Робби, вытирая глаза.
Дядя Мармадьюк? Интересно. Надо будет спросить об этом Робби. Потом. А сейчас гораздо важнее успокоить малыша.
– Хотелось бы знать, что ты здесь делаешь в такую рань?
Он продолжал молчать, но видно было, что кто-то его сильно обидел.
Подошел Мейджер, положил свою огромную круглую голову на колени Робби и жалобно заскулил, словно умоляя помочь хозяину.
– Мейджер, было бы неплохо, если бы ты объяснил, что произошло, – сказала Линнет, положив свободную руку на загривок собаки. – Робби, здесь нет посторонних, а ты знаешь, как мы с Мейджером тебя любим.
Из глаз Робби снова хлынули слезы. Он вылез из-под стола и начал рассказывать:
– Я пошел на кухню, потому что Фергус сказал, что кухарка напекла пряников, и… и…
– И что?
– Там слуги разводили огонь в очаге, и я услышал их разговор. Они сказали, что скоро ты родишь папе нового сына и тогда… – Робби перевел дух и быстро договорил: – И тогда я больше не буду ему нужен.
Линнет взяла личико мальчика в ладони и заглянула в его глаза.
– Запомни, малыш, твой отец любит тебя больше жизни, никогда не сомневайся в этом, а также в том, что ты его сын. Разве ты забыл, что я тебе сказала в тот день, когда мы встретили в лесу его брата?
Робби покачал головой.
– Всем известно, что ты его сын. Я поняла это сразу, как только тебя увидела. А я могу видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, и ты это знаешь.
Она помолчала.
– Я знаю, это трудно, но надеюсь, святой дух укрепит тебя, и ты сможешь вести себя так, как подобает будущему главе клана. Небо никогда не посылает нам испытаний, которых нельзя вынести. – Она отступила на шаг и сложила на груди руки. – Если Господь когда-нибудь наградит меня ребенком, это будет твой братишка или сестренка, и он будет тебя любить и уважать как будущего господина. И ты тоже будешь его любить.
– Но почему нельзя сказать папе, что я его сын, чтобы он перестал сомневаться?
«Быть может, Робби прав?» – мелькнула мысль, но внутреннее чувство подсказывало Линнет, что не следует этого делать, и она надеялась, что Робби ее поймет.
– Твой отец должен сам к этому прийти. Это для него испытание. Тяжелое испытание. Он должен извлечь из него урок. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Робби поковырял носком башмака утоптанный земляной пол.
– И долго он будет его извлекать?
– Думаю, нет, потому что он хорошо образованный и мудрый, – заверила Линнет мальчика, искренне надеясь, что так оно и будет на самом деле. Ведь для шестилетнего Робби даже две недели – целая вечность.
– Думаешь, папа мудрый?
– О да, конечно, – кивнула она, с радостью заметив, что при этих словах малыш гордо выпрямился. Даже у Мейджера уши встали торчком, будто он понял сказанное. – Все знают, что он – самый отважный из всех вождей Шотландии. Самый уважаемый. Я знала об этом задолго до того, как он меня сюда привез.
Робби порозовел и слегка прикусил нижнюю губу.
– Но ведь ты из рода Макдоннелов, – робко подняв на нее глаза, возразил он. – Откуда же ты знала?
– Мало кто не слышал о нем, – ответила Линнет. – Наши кланы хоть и враждовали, а все знали друг о друге. Бродячие менестрели воспевали подвиги твоего отца и его предков.
– Ты слышала их песни о моем отце? – испуганно спросил Робби.
– Чаще, чем мне тогда хотелось, – усмехнулась Линнет. – О храбрости людей рода Маккензи ходят легенды, и не важно, какой расцветки плед, любой шотландец, патриот своей родины, будет с уважением относиться к доблести соплеменников, если даже они принадлежат к недружественному клану.
– А как ты думаешь, барды споют когда-нибудь обо мне?
– Уверена в этом. – Линнет взъерошила его шелковистые волосы, приподняла подбородок и увидела, как его лицо осветилось надеждой. – У твоих предков славное прошлое, Робби, и ты приумножишь их подвиги, когда станешь главой клана.
Казалось, он повзрослел на глазах, но что-то его тревожило.
– Я стыжусь своих слез, – произнес он. – Мужчины не плачут.
– Кто тебе это сказал? Надо иметь мужество, чтобы говорить о том, что тебя мучает.
Робби обнял ее.
– Я так счастлив, что ты здесь.
От этих слов на сердце у Линнет потеплело.
– Я тоже рада, что приехала сюда, – призналась она. – Поможешь мне засеять грядку семенами капусты? Будущий хозяин должен знать все хозяйственные работы в замке не хуже, чем владеть мечом и копьем. Ну так как?
Робби кивнул.
– А можно тебя попросить…
– О чем?
Робби бросил на нее робкий взгляд.
– Научить меня метать нож, как ты тогда метнула в дядю Кеннета?
– Конечно, научу, и не только этому, – рассмеялась Линнет, передавая малышу мешочек с семенами.
Она распахнула дверь, и все трое вышли из дома.
Лишь поздно вечером, после легкого ужина, состоявшего из сельди, хлеба и вина, Линнет вспомнила о приготовленном для англичанина травяном эликсире, который хранился в кошельке у нее на поясе. Конечно, потерянного глаза не вернешь, но отек и краснота, обезобразившие его некогда прекрасное лицо, заметно уменьшились. В благодарность он каждый день посылал ей букеты цветов и кувшины самого лучшего вина.
Но самую большую радость Линнет испытала, когда случайно увидела его во дворе склонившимся над водой и внимательно изучающим свое отражение. Не желая смущать его, она поторопилась скрыться в доме, успев заметить довольное выражение его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Довольная собой, она плотно закрыла флакон, чтобы по дороге не разлить ни капли драгоценного лекарства.
Опустив бутылочку в маленький кошелек, привязанный к переднику, она обернулась и чуть не споткнулась об огромную собаку, растянувшуюся на полу позади нее. Узнав Мейджера, Линнет улыбнулась, потому что старый пес везде следовал за ее приемным сыном.
Она не слышала, как они вошли. Линнет почесала Мейджера за ухом, заглядывая под столы.
– Робби? Ты здесь, малыш? Ну зачем же прятаться от меня?
Он не ответил, но легкий шорох в дальнем углу выдал его. Робби сидел под столом, и его невозможно было разглядеть.
Линнет опустилась рядом на колени и увидела, что он плачет. Плечи его вздрагивали.
Она прикоснулась к нему, но он еще плотнее прижался к стене и даже не посмотрел на нее.
– Робби, мой мальчик, может быть, ты вылезешь из-под стола и объяснишь, что произошло?
Мальчик продолжал всхлипывать. Лицо его было залито слезами. Линнет залезла под стол и прижала мальчика к себе, желая утешить. Ласково гладя его по голове, краем передника вытерла ему слезы.
Он всхлипнул и крепко обвил ручонками ее шею.
– А почему ты не с сэром Мармадьюком? Ведь именно в это время он обычно учит тебя драться мечом?
– Дядя Мармадьюк уехал, – пробормотал Робби, вытирая глаза.
Дядя Мармадьюк? Интересно. Надо будет спросить об этом Робби. Потом. А сейчас гораздо важнее успокоить малыша.
– Хотелось бы знать, что ты здесь делаешь в такую рань?
Он продолжал молчать, но видно было, что кто-то его сильно обидел.
Подошел Мейджер, положил свою огромную круглую голову на колени Робби и жалобно заскулил, словно умоляя помочь хозяину.
– Мейджер, было бы неплохо, если бы ты объяснил, что произошло, – сказала Линнет, положив свободную руку на загривок собаки. – Робби, здесь нет посторонних, а ты знаешь, как мы с Мейджером тебя любим.
Из глаз Робби снова хлынули слезы. Он вылез из-под стола и начал рассказывать:
– Я пошел на кухню, потому что Фергус сказал, что кухарка напекла пряников, и… и…
– И что?
– Там слуги разводили огонь в очаге, и я услышал их разговор. Они сказали, что скоро ты родишь папе нового сына и тогда… – Робби перевел дух и быстро договорил: – И тогда я больше не буду ему нужен.
Линнет взяла личико мальчика в ладони и заглянула в его глаза.
– Запомни, малыш, твой отец любит тебя больше жизни, никогда не сомневайся в этом, а также в том, что ты его сын. Разве ты забыл, что я тебе сказала в тот день, когда мы встретили в лесу его брата?
Робби покачал головой.
– Всем известно, что ты его сын. Я поняла это сразу, как только тебя увидела. А я могу видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, и ты это знаешь.
Она помолчала.
– Я знаю, это трудно, но надеюсь, святой дух укрепит тебя, и ты сможешь вести себя так, как подобает будущему главе клана. Небо никогда не посылает нам испытаний, которых нельзя вынести. – Она отступила на шаг и сложила на груди руки. – Если Господь когда-нибудь наградит меня ребенком, это будет твой братишка или сестренка, и он будет тебя любить и уважать как будущего господина. И ты тоже будешь его любить.
– Но почему нельзя сказать папе, что я его сын, чтобы он перестал сомневаться?
«Быть может, Робби прав?» – мелькнула мысль, но внутреннее чувство подсказывало Линнет, что не следует этого делать, и она надеялась, что Робби ее поймет.
– Твой отец должен сам к этому прийти. Это для него испытание. Тяжелое испытание. Он должен извлечь из него урок. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Робби поковырял носком башмака утоптанный земляной пол.
– И долго он будет его извлекать?
– Думаю, нет, потому что он хорошо образованный и мудрый, – заверила Линнет мальчика, искренне надеясь, что так оно и будет на самом деле. Ведь для шестилетнего Робби даже две недели – целая вечность.
– Думаешь, папа мудрый?
– О да, конечно, – кивнула она, с радостью заметив, что при этих словах малыш гордо выпрямился. Даже у Мейджера уши встали торчком, будто он понял сказанное. – Все знают, что он – самый отважный из всех вождей Шотландии. Самый уважаемый. Я знала об этом задолго до того, как он меня сюда привез.
Робби порозовел и слегка прикусил нижнюю губу.
– Но ведь ты из рода Макдоннелов, – робко подняв на нее глаза, возразил он. – Откуда же ты знала?
– Мало кто не слышал о нем, – ответила Линнет. – Наши кланы хоть и враждовали, а все знали друг о друге. Бродячие менестрели воспевали подвиги твоего отца и его предков.
– Ты слышала их песни о моем отце? – испуганно спросил Робби.
– Чаще, чем мне тогда хотелось, – усмехнулась Линнет. – О храбрости людей рода Маккензи ходят легенды, и не важно, какой расцветки плед, любой шотландец, патриот своей родины, будет с уважением относиться к доблести соплеменников, если даже они принадлежат к недружественному клану.
– А как ты думаешь, барды споют когда-нибудь обо мне?
– Уверена в этом. – Линнет взъерошила его шелковистые волосы, приподняла подбородок и увидела, как его лицо осветилось надеждой. – У твоих предков славное прошлое, Робби, и ты приумножишь их подвиги, когда станешь главой клана.
Казалось, он повзрослел на глазах, но что-то его тревожило.
– Я стыжусь своих слез, – произнес он. – Мужчины не плачут.
– Кто тебе это сказал? Надо иметь мужество, чтобы говорить о том, что тебя мучает.
Робби обнял ее.
– Я так счастлив, что ты здесь.
От этих слов на сердце у Линнет потеплело.
– Я тоже рада, что приехала сюда, – призналась она. – Поможешь мне засеять грядку семенами капусты? Будущий хозяин должен знать все хозяйственные работы в замке не хуже, чем владеть мечом и копьем. Ну так как?
Робби кивнул.
– А можно тебя попросить…
– О чем?
Робби бросил на нее робкий взгляд.
– Научить меня метать нож, как ты тогда метнула в дядю Кеннета?
– Конечно, научу, и не только этому, – рассмеялась Линнет, передавая малышу мешочек с семенами.
Она распахнула дверь, и все трое вышли из дома.
Лишь поздно вечером, после легкого ужина, состоявшего из сельди, хлеба и вина, Линнет вспомнила о приготовленном для англичанина травяном эликсире, который хранился в кошельке у нее на поясе. Конечно, потерянного глаза не вернешь, но отек и краснота, обезобразившие его некогда прекрасное лицо, заметно уменьшились. В благодарность он каждый день посылал ей букеты цветов и кувшины самого лучшего вина.
Но самую большую радость Линнет испытала, когда случайно увидела его во дворе склонившимся над водой и внимательно изучающим свое отражение. Не желая смущать его, она поторопилась скрыться в доме, успев заметить довольное выражение его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62