Найджел опустился в кресло напротив Доминика и положил ногу на ногу.
– Воображаю, – сухо сказал он. – Племянничек Стэнстеда! Весьма существенное неудобство при данных обстоятельствах. И что же дальше? Ты по-прежнему помешан на своем проекте и собираешься его осуществить?
– Пол-Лондона думает, что я помешан, – сказал Доминик. – Но как ни странно, наша попытка восхождения на церковную крышу в итоге увенчалась успехом. Не смотри на меня с таким удивлением. Я жду твоих поздравлений.
Найджел поднял бровь.
– Считай, что ты их получил. Блестящее пари, я полагаю?
– Да. – Доминик засмеялся. – Но потребовался месяц подготовки. Гончую было бы легче выманить из конуры и заставить лаять на луну. Чем только я его не соблазнял! В конце концов пришлось его подпоить, и тогда он наконец решился.
– Насколько я помню, – заметил Найджел, – с атлетической подготовкой у нашего рыжеволосого друга всегда было неважно.
В камине раздался треск от догоравшей головешки.
– И все же Стэнстед оказался чертовски смелым. Я сплел веревку из рубахи, чтобы помочь ему, и он одолел высоту.
Во взгляде Найджела промелькнула насмешка.
– Крыша ведь была вторым условием, насколько я помню?
– Да, все верно. – Доминик прищурил глаза, продолжая сосредоточенно смотреть на пламя. Как хорошо, что есть возможность обсуждать весь этот абсурд и сумасбродство с другом, который никогда не судит, не порицает и не выносит приговор, – от этого на душе сразу становилось легче. – Так постановила леди Стэнстед, дорогая Розмари, моя черная Немезида.
– А как насчет первого?
– Первое тоже было бы удовлетворено, если бы только Розмари сделала скидку. Два месяца назад мы присутствовали на ужине у леди Бингхэм; там на середине стола стояло шикарное украшение из серебра, вмещавшее целый океан. Представь себе прекрасных маленьких херувимов из сливочного масла, а вокруг озеро красного вина. Часть масла растопилась и смешалась с вином. Стэнстед все это выпил и порядком осквернил стол. Нет нужды объяснять, что это была моя идея. Он изрядно опьянел, и его снова стошнило. Леди Бингхэм была совсем не в восторге и с тех пор меня не приглашает.
Найджел прыснул со смеху:
– Боже милостивый, так тебя и оттуда выставили?
– Естественно. Это уже вошло в привычку. – Доминик улыбнулся, хотя ему было нисколько не смешно. – Все это, конечно, нелепо, а третье условие совершенно невыполнимо. Тут уж никакое пари не поможет. Я не могу обманывать Стэнстеда.
– Что такое? Розмари по-прежнему хочет тебя?
– Увы. Поэтому она и уехала в Шотландию. Здесь я ничего не могу поделать – ситуация такая же, как в одной старой сказке: сшей мне сорочку без стежков и принеси воды в рукаве, вот тогда я перестану тебя любить.
– И Розмари по-прежнему имеет полную власть над Генриеттой?
В языках пламени вырисовались фантастические картины, где чередовались замки, леса и горы.
– Теперь это уже неактуально. Генриетта мертва.
Хозяин резко выпрямился в кресле.
– Прости меня, мой мальчик!
– Не стоит. Все в порядке. Не будем говорить об этом.
– А та молодая женщина наверху имеет к этому какое-нибудь отношение? – осторожно спросил Найджел.
Доминик был благодарен другу за то, что ему хватило такта не обсуждать смерть Генриетты.
– Я ничего не знаю о ней, за исключением того, что она принесла печальное известие. И еще – Джерроу Флетчер пытался нас с ней убить.
В дверях послышалось мягкое шуршание, затем повеяло слабым запахом жасмина.
– Я не помешала?
– Конечно, нет, Франс.
Женщина грациозно направилась к ним, и этого было достаточно, чтобы у Доминика перехватило дыхание. Прежде чем вернуться в Англию и вскоре после этого отправиться в Париж с опасной миссией, Франс провела четыре года в гареме Индии. Все приключения в конце концов закончились благополучным замужеством. Стажировка в восточной стране в дополнение к природной красоте гарантированно приводила в бездыханное состояние любого мужчину. У Франс были медвяные волосы и большие голубые глаза. Она напоминала тепличный цветок, опьяняющий своим совершенством.
Но вероятно, совершенство орхидеи было не совсем то, чего он хотел, – его влекла неукротимая и ослепительная красота яркого колокольчика, сброшенного с гор в смертельный водоворот ветров.
Доминик вкратце рассказал о нападении на их карету, но умолчал о том, что произошло позже. Когда-то он обвинял своего товарища в предательстве, но не Найджел забыл о мужской чести, а он сам. Это он в пылу сумасбродства бессердечно пообещал соблазнить девушку – и сделал это.
Дослушав до конца, Найджел спросил:
– И все-таки почему ты ввязался в это дело?
– Все очень просто, – сказала Франс. – Наш дорогой Доминик должен проявить галантность.
Найджел встал с кресла.
– Ради Бога, оставь эти разговоры, Франс! Давай лучше подумаем о том, как помочь двум потерянным душам попасть в Шотландию, если утром мы уезжаем в Париж?
Кэтриона смотрела на свое отражение в зеркале. Итак, их воздушный шар потерпел крушение, и ее выбросило за борт.
Сейчас ее уже ничто не беспокоило, за исключением легкой головной боли. И еще не стало ее кос, но в этом никто не виноват – она сама их отрезала. Впрочем, какое теперь это имеет значение! Люди Глен-Рейлэка могут лишиться даже сени собственных деревьев, если ее дерзания не увенчаются успехом.
Она беспокойно ходила по комнате, глядя через окно на непрекращающийся дождь и вспоминая свой разговор с Франс. Леди Ривол, протянув руку, гостеприимно пригласила ее сесть к огню, навеяв этим простым жестом воспоминания о доме.
– Я должна рассказать вам кое о чем, – не дожидаясь вопроса гостьи, начала она. – В этом замешана одна женщина, давний враг моего мужа. Она участвовала в тайном плане, который должен был обеспечить успех Наполеону, и у нее были причины вывести из игры Найджела. Все началось в России. В начале двенадцатого года, когда Англия пыталась заручиться поддержкой царя, Доминик и Найджел находились там. Как вы понимаете, оба являлись британскими агентами. После возвращения Наполеона во Францию в марте прошлого года они с Найджелом вместе работали в Париже. Это была очень опасная операция, которая могла оказаться для них роковой.
– Вы пытаетесь убедить меня, что Доминик в некотором роде герой? – Кэтриона быстро взглянула на собеседницу.
– Он и был героем, – улыбнулась Франс, – он очень много сделал для Англии.
Герой. Невдохновляющее известие.
– Он признался, что некогда домогался вас, – словно нехотя сказала Кэтриона, поднимая глаза.
– Не совсем, – засмеялась Франс. – То, что было между нами, не более чем забавное недоразумение. Когда год назад мы впервые встретились с Домиником, я еще не открыла для себя, что люблю Найджела, и не знала, что Доминик женат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93