Донья Манча дотронулась до его руки.
— Объяснитесь же, сударь! — повелительно сказала она.
— Разве я не имел чести видеть вас прошлой ночью, сеньора?
— Да. И что?
— И сделать вам некое признание?
Донья Манча побледнела, потом густо покраснела.
— Сударь! — задыхаясь, воскликнула она.
— Я подумал, — пробормотал Мак, и улыбка исчезла с его губ, — я подумал, что когда человек, как я, владеет какой-либо тайной, то он… он может внушать некоторые опасения.
Донья Манча заглушила гневный крик.
— О, сударь, за кого вы меня принимаете?
И в ее глазах сверкало такое искреннее возмущение, такой энергичный протест против мнения капитана, что тот смешался и пробормотал смущенно слова извинения. Но донья Манча уже отошла от него.
С горящим взглядом, дрожа от гнева, она направилась к проему окна, у которого дон Фелипе продолжал беседовать с господином Пюилораном.
Дон Фелипе еще не видел капитана Мака, и он полагал, что тот надежно упрятан за крепкими засовами тройных дверей темной камеры в башне, которую как бы в насмешку называли Славненькой.
Господин де Пюилоран был молодым корнетом в гвардии кардинала, полным рвения и честолюбия.
Кардинал его очень любил.
А господин де Пюилоран очень любил или делал вид, что он очень любит дона Фелипе. Вот уже две недели, дон Фелипе был в таком фаворе при дворе, что было бы просто безумием ему в чем-то отказать. Будучи гасконцем, человеком молодым и честолюбивым, Пюилоран относился к дону Фелипе с большим почтением и слепо повиновался ему, предоставляя в его распоряжение все свое влияние на кардинала.
Так вот, в это утро, при одевании короля, дон Фелипе встретил молодого Пюилорана, с неуклонной аккуратностью исполнявшего свои придворные обязанности.
Дон Фелипе отвел его в сторону и сказал:
— Я попросил бы вас оказать мне услугу.
— Любую, какую вам будет угодно, — ответил Пюилоран.
— Мне нужно выпутаться из сложного положения.
— Вам?
— И избавиться от человека, который мне очень мешает!
— Гм! И кто же этот человек?
— Один наемный офицер по имени Мак, замешанный в бессчетных интригах и заговорах, которого я заставил упрятать в Шатле.
— Может быть, его удастся повесить без больших хлопот? — холодно спросил Пюилоран.
— Надеюсь и очень этого хочу.
— Хорошо, — сказал молодой человек. — Я сегодня дежурю при его преосвященстве, я ему скажу об этом пару слов.
Позднее, вечером, Пюилоран и дон Фелипе встретились на балу у господина де Гито.
Завидев молодого человека, дон Фелипе двинулся к нему, как раз в ту минуту, когда донья Манча подошла к господину де Гито.
— Ну и как, — сказал дон Фелипе молодому человеку — вы вспомнили обо мне?
— Да, конечно.
— Приказ при вас?
— Сейчас будет. Кардинал обещал мне его прислать.
— Когда?
— Сегодня ночью, со своим гвардейцем.
Как раз в эту минуту донья Манча подошла к брату.
— На одно слово, — сказала она ему.
— Ого! — подумал дон Фелипе. — Сдается мне, в воздухе пахнет грозой.
Донья Манча поклонилась Пюилорану, всем своим видом показывая, что она не хочет, чтобы ее разговор с братом кто-нибудь слышал. Пюилоран удалился. Тогда безо всякого вступления она спросила дона Фелипе:
— Это вы приказали арестовать капитана Мака?
Дон Фелипе по опыту знал, что бурю следует встречать мужественно.
— Да, я, — холодно ответил он.
— Зачем?
— Вы могли бы об этом и сами догадаться, сестра.
— Я не догадываюсь.
Дон Фелипе понизил голос.
— Вы, однако, мне кое в чем признались сегодня утром.
— Да, это так.
— В трактире «У Единорога» некий мужчина занял место короля.
— Замолчите!
— И этот мужчина нашел вашу серьгу, которую он, впрочем, вам вернул.
— И для того, чтобы его вознаградить…
— Всегда следует избавляться от людей, которые знают ваши тайны. Я делаю то, что должен делать.
— Ну что же, я тоже сумею выполнить свой долг, — ответила донья Манча.
Дон Фелипе посмотрел на сестру.
— Я завтра же, — продолжала она, — попрошу у короля освободить капитана.
— Как вам будет угодно…
И про себя дон Фелипе добавил:
— Завтра будет уже поздно.
— А пока, — сказала донья Манча, — капитан на свободе.
Дон Фелипе побледнел.
— Вы что, шутите? Кто бы осмелился это сделать?
— Я, — ответил господин де Гито, подходя к брату и сестре.
— Вы освободили капитана? — глухо воскликнул дон Фелипе.
— Нет, но под его честное слово он — гость моего бала, — ответил господин де Гито. — Глядите, да вот он танцует.
Дон Фелипе посмотрел туда, куда показывал ему комендант. И действительно, капитан Мак танцевал с еще одной крестницей господина де Гито.
— Он дал слово? — спросила испанец.
— Да, дал.
— Тогда вы за него отвечаете.
— До тих пор, пока я не получу от короля приказа о его освобождении, — ответил комендант.
— А этим уж займусь я, — сказала донья Манча.
Когда она произнесла эти слова, танец как раз окончился. Мак, которому совсем не хотелось портить отношения с такой красивой женщиной, подошел к ней и сказал:
— Сударыня, не окажете ли вы мне честь и не позволите ли пригласить вас на вальс?
— С удовольствием, — ответила она.
И она, опершись на руку капитана, отошла с ним. Дон Фелипе и комендант остались вдвоем лицом к лицу.
— Дорогой комендант, — сказал дон Фелипе, — я вижу, вас легко очаровать.
— И кто же меня очаровал?
— Да вот этот наемник по имени капитан Мак.
— Да, вы находите? — ответствовал комендант.
— У вас такая большая должность. Король вас очень любит, а кардинал весьма ценит.
— Я выполняю свой долг, — сухо ответил господин де Гито.
— Я думаю, что вашем возрасте нелегко отказаться от своей должности.
— Сударь, — довольно резко сказал господин де Гито, — я — слуга покойного короля, и нынешний король меня очень уважает, что бы ни говорили и ни делали некоторые интриганы.
Но дон Фелипе отнюдь не потерял самообладания.
— Я полагаю, — сказал он, — что вы ошибаетесь.
— Относительно чего?
— Относительно причин ареста капитана.
— Думаю, что нет.
— Вы без сомнения думаете, что я питаю к нему какие-то личные враждебные чувства.
— У меня это не вызывает сомнений.
— Вы ошибаетесь… Мне он безразличен: я всего лишь повиновался полученным приказам.
— Вы получили приказ?
— Да.
— Относительно капитана Мака?
— Нет, не относительно капитана, а относительно некоего Леорето, кастильца, которого наняли убить господина кардинала.
Господин де Гито отступил на шаг.
— Так вот, — продолжил дон Фелипе, — кажется, что капитан и Леорето — одно и то же лицо.
— Невозможно!
— Но господин кардинал, во всяком случае, так думает.
— Так это господин кардинал?..
Дон Фелипе утвердительно кивнул головой.
— Поверьте мне, господин де Гито, — имеющий уши — да слышит.
Пока комендант стоял в полной растерянности, через толпу к нему протолкался господин де Пюилоран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Объяснитесь же, сударь! — повелительно сказала она.
— Разве я не имел чести видеть вас прошлой ночью, сеньора?
— Да. И что?
— И сделать вам некое признание?
Донья Манча побледнела, потом густо покраснела.
— Сударь! — задыхаясь, воскликнула она.
— Я подумал, — пробормотал Мак, и улыбка исчезла с его губ, — я подумал, что когда человек, как я, владеет какой-либо тайной, то он… он может внушать некоторые опасения.
Донья Манча заглушила гневный крик.
— О, сударь, за кого вы меня принимаете?
И в ее глазах сверкало такое искреннее возмущение, такой энергичный протест против мнения капитана, что тот смешался и пробормотал смущенно слова извинения. Но донья Манча уже отошла от него.
С горящим взглядом, дрожа от гнева, она направилась к проему окна, у которого дон Фелипе продолжал беседовать с господином Пюилораном.
Дон Фелипе еще не видел капитана Мака, и он полагал, что тот надежно упрятан за крепкими засовами тройных дверей темной камеры в башне, которую как бы в насмешку называли Славненькой.
Господин де Пюилоран был молодым корнетом в гвардии кардинала, полным рвения и честолюбия.
Кардинал его очень любил.
А господин де Пюилоран очень любил или делал вид, что он очень любит дона Фелипе. Вот уже две недели, дон Фелипе был в таком фаворе при дворе, что было бы просто безумием ему в чем-то отказать. Будучи гасконцем, человеком молодым и честолюбивым, Пюилоран относился к дону Фелипе с большим почтением и слепо повиновался ему, предоставляя в его распоряжение все свое влияние на кардинала.
Так вот, в это утро, при одевании короля, дон Фелипе встретил молодого Пюилорана, с неуклонной аккуратностью исполнявшего свои придворные обязанности.
Дон Фелипе отвел его в сторону и сказал:
— Я попросил бы вас оказать мне услугу.
— Любую, какую вам будет угодно, — ответил Пюилоран.
— Мне нужно выпутаться из сложного положения.
— Вам?
— И избавиться от человека, который мне очень мешает!
— Гм! И кто же этот человек?
— Один наемный офицер по имени Мак, замешанный в бессчетных интригах и заговорах, которого я заставил упрятать в Шатле.
— Может быть, его удастся повесить без больших хлопот? — холодно спросил Пюилоран.
— Надеюсь и очень этого хочу.
— Хорошо, — сказал молодой человек. — Я сегодня дежурю при его преосвященстве, я ему скажу об этом пару слов.
Позднее, вечером, Пюилоран и дон Фелипе встретились на балу у господина де Гито.
Завидев молодого человека, дон Фелипе двинулся к нему, как раз в ту минуту, когда донья Манча подошла к господину де Гито.
— Ну и как, — сказал дон Фелипе молодому человеку — вы вспомнили обо мне?
— Да, конечно.
— Приказ при вас?
— Сейчас будет. Кардинал обещал мне его прислать.
— Когда?
— Сегодня ночью, со своим гвардейцем.
Как раз в эту минуту донья Манча подошла к брату.
— На одно слово, — сказала она ему.
— Ого! — подумал дон Фелипе. — Сдается мне, в воздухе пахнет грозой.
Донья Манча поклонилась Пюилорану, всем своим видом показывая, что она не хочет, чтобы ее разговор с братом кто-нибудь слышал. Пюилоран удалился. Тогда безо всякого вступления она спросила дона Фелипе:
— Это вы приказали арестовать капитана Мака?
Дон Фелипе по опыту знал, что бурю следует встречать мужественно.
— Да, я, — холодно ответил он.
— Зачем?
— Вы могли бы об этом и сами догадаться, сестра.
— Я не догадываюсь.
Дон Фелипе понизил голос.
— Вы, однако, мне кое в чем признались сегодня утром.
— Да, это так.
— В трактире «У Единорога» некий мужчина занял место короля.
— Замолчите!
— И этот мужчина нашел вашу серьгу, которую он, впрочем, вам вернул.
— И для того, чтобы его вознаградить…
— Всегда следует избавляться от людей, которые знают ваши тайны. Я делаю то, что должен делать.
— Ну что же, я тоже сумею выполнить свой долг, — ответила донья Манча.
Дон Фелипе посмотрел на сестру.
— Я завтра же, — продолжала она, — попрошу у короля освободить капитана.
— Как вам будет угодно…
И про себя дон Фелипе добавил:
— Завтра будет уже поздно.
— А пока, — сказала донья Манча, — капитан на свободе.
Дон Фелипе побледнел.
— Вы что, шутите? Кто бы осмелился это сделать?
— Я, — ответил господин де Гито, подходя к брату и сестре.
— Вы освободили капитана? — глухо воскликнул дон Фелипе.
— Нет, но под его честное слово он — гость моего бала, — ответил господин де Гито. — Глядите, да вот он танцует.
Дон Фелипе посмотрел туда, куда показывал ему комендант. И действительно, капитан Мак танцевал с еще одной крестницей господина де Гито.
— Он дал слово? — спросила испанец.
— Да, дал.
— Тогда вы за него отвечаете.
— До тих пор, пока я не получу от короля приказа о его освобождении, — ответил комендант.
— А этим уж займусь я, — сказала донья Манча.
Когда она произнесла эти слова, танец как раз окончился. Мак, которому совсем не хотелось портить отношения с такой красивой женщиной, подошел к ней и сказал:
— Сударыня, не окажете ли вы мне честь и не позволите ли пригласить вас на вальс?
— С удовольствием, — ответила она.
И она, опершись на руку капитана, отошла с ним. Дон Фелипе и комендант остались вдвоем лицом к лицу.
— Дорогой комендант, — сказал дон Фелипе, — я вижу, вас легко очаровать.
— И кто же меня очаровал?
— Да вот этот наемник по имени капитан Мак.
— Да, вы находите? — ответствовал комендант.
— У вас такая большая должность. Король вас очень любит, а кардинал весьма ценит.
— Я выполняю свой долг, — сухо ответил господин де Гито.
— Я думаю, что вашем возрасте нелегко отказаться от своей должности.
— Сударь, — довольно резко сказал господин де Гито, — я — слуга покойного короля, и нынешний король меня очень уважает, что бы ни говорили и ни делали некоторые интриганы.
Но дон Фелипе отнюдь не потерял самообладания.
— Я полагаю, — сказал он, — что вы ошибаетесь.
— Относительно чего?
— Относительно причин ареста капитана.
— Думаю, что нет.
— Вы без сомнения думаете, что я питаю к нему какие-то личные враждебные чувства.
— У меня это не вызывает сомнений.
— Вы ошибаетесь… Мне он безразличен: я всего лишь повиновался полученным приказам.
— Вы получили приказ?
— Да.
— Относительно капитана Мака?
— Нет, не относительно капитана, а относительно некоего Леорето, кастильца, которого наняли убить господина кардинала.
Господин де Гито отступил на шаг.
— Так вот, — продолжил дон Фелипе, — кажется, что капитан и Леорето — одно и то же лицо.
— Невозможно!
— Но господин кардинал, во всяком случае, так думает.
— Так это господин кардинал?..
Дон Фелипе утвердительно кивнул головой.
— Поверьте мне, господин де Гито, — имеющий уши — да слышит.
Пока комендант стоял в полной растерянности, через толпу к нему протолкался господин де Пюилоран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62