Он был запечатан королевской печатью.
— Читайте, — сказал дон Фелипе.
Пергамент оказался патентом, составленным по всей форме, подписанным королем Людовиком XIII и скрепленным подписью Ришелье, на назначение дона Руиса и Мендозы комендантом форта Ла-Рош-Сент-Эрмель.
— Ну, так как? — спросил дон Фелипе.
— Ну, так я — не дон Руис, вот и все, — ответил Мак.
— Ваша милость ошибается, -раздался голос с порога, и портьера приподнялась.
— Сидуан! — воскликнул капитан.
— Нет, я больше не Сидуан, — заявил славный житель города Блуа, — я — Иниго.
— Что, что?
— Я говорю, что меня зовут Иниго, — сказал Сидуан. — У хозяина испанца и лакей должен быть испанцем.
— Как ты сказал?
— Иниго.
— Один слог отбрось, один добавь, немного переделай, и получится не-го-дяй, — сказал Мак.
— Благодарю покорно, — ответил Сидуан.
— Послушай, дурень, — произнес капитан, — подойди сюда, и имей в виду, что, если ты немедленно не разъяснишь мне все эти тайны, весьма смахивающие на розыгрыш, я разгневаюсь, и гнев мой будет страшен.
Сидуан подошел; двигался он торжественно, как и подобает испанцу, который гордится своими предками и своим великим соотечественником Сидом.
Сидуан немного приоделся: нельзя же получить наследство и ходить в старом камзоле. Но чтобы показать все свое уважение к покойному дядюшке, он обвязал правую руку траурной повязкой.
С тех пор как он связал свою судьбу с судьбой капитана, трактирщик превратился в настоящего военного.
Капитан, глядя на своего бывшего слугу, который и в самом деле вообразил себя испанцем Иниго, не мог удержаться от смеха.
— Ах ты, бедный мой Иниго! — проговорил он сквозь смех.
— А имя-то красивое, — сказал Сидуан-Иниго, — а? Чума его побери! Небось от Тура до Блуа другого такого не встретишь!
Мак, пожав плечами, взглянул на дона Фелипе.
— Вы, я надеюсь, позволите расспросить моего лакея?
Дон Фелипе поклонился.
— Где ты был? — спросил Мак у Сидуана.
— У нотариуса.
— А зачем?
— Чтобы дать ему доверенность действовать от моего имени,
— А по поводу чего?
— По поводу наследства.
— Так ты получил наследство?
— А как же, от бедного дядюшки Жоба, которого убили Ригобер и его шайка.
— Хорошо! — сказал Мак. — Но, если ты не Сидуан, то и наследник тоже не ты.
— Ах, черт! — воскликнул Сидуан.
— Ну вот видишь, — продолжал Мак, — хватит глупых шуточек. Тебя зовут Сидуан, а меня — Мак; найди мне мою шпагу и плащ, и пошли отсюда.
— Как пошли? — ахнул Сидуан.
Дон Фелипе сделал удивленный жест.
— Дорогой идальго, — продолжал капитан, обращаясь к дону Фелипе, — я счел бы для себя честью быть вашим двоюродным братом, но, поскольку ничто мне не подтверждает этого родства…
— … А пергамента, которые я вам только что показывал?
— Почему я должен думать, что они мои?
— Потому что я вам это говорю.
— Ба! Вы же хотели, чтобы меня повесили, а теперь хотите, чтобы я вам верил!
Сидуан состроил жалобную гримасу и делал Маку умоляющие знаки. Но тот продолжал:
— Не хочу я ни носить имя дона Руиса, ни быть комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмели.
На тонких губах дона Фелипе зазмеилась улыбка:
— Предпочитаете виселицу? — спросил он.
— Что?
— Если вы хотите вернуться в мир под именем капитана Мака…
— … то я буду повешен?
— Высоко и сразу.
— Но почему?
— Потому что кардинал приказал, а приказы кардинала всегда исполняются.
— Сами же видите, капитан, — сказал Сидуан, который, похоже, держался за свое новое имя, — сами видите: выбора у вас нет.
Но Мак, по всей видимости, уступать не собирался.
Дон Фелипе продолжал:
— Да, я хотел, чтобы вас повесили, это верно. И, следовательно, не могу считать себя оскорбленным тем, что вы мне не доверяете. Но у вас же есть друзья…
— Друзья? — переспросил Мак.
— Да, вот, например, ювелир Самюэль Лоредан…
Мак вздрогнул.
— И его дочь, — добавил дон Фелипе.
Мак подскочил на месте.
— Ну, хорошо, — сказал он, — а при чем они тут?
— Спросите у них совета.
— Тогда позвольте мне отсюда выйти.
— Не за чем, они здесь. Сейчас я их вам пришлю. Прощайте, кузен.
И дон Фелипе вышел, оставив Мака в величайшем удивлении. Но в дверях дон Фелипе обернулся и с ненавистью взглянул на Мака.
— Ну, наконец-то он мне попался, — прошептал он, — я думаю, что теперь донья Манча откажется от него!
… Мак смотрел на Сидуана, а тот на него.
— Сара здесь! — прошептал капитан.
Сидуан откликнулся:
— Ах, честное слово, я тут не виноват… они ко мне долго приставали, а я все им не хотел говорить, что вы здесь… Но они меня совсем замучили… и уж так они о вас беспокоились…
— Беспокоились? — переспросил Мак, и сердце его забилось чаще.
— Все равно, — прошептал Сидуан, как бы говоря сам с собой, — думаю, что я глупость сделал.
— О чем это ты? — спросил Мак.
— Черт, Сара — красивая барышня, это верно.
— Хороша, как ангел! — с восторгом подтвердил Мак.
— Ну вот, так я и знал! — простонал Сидуан.
— Что ты несешь, балда?
— Когда мужчина говорит о женщине, что она хороша, как ангел, — продолжал Сидуан развивать свою мысль, — то считай, что он почти в нее влюблен.
— А тебе-то что? — сказал капитан, чувствуя, что он краснеет, как девушка.
— А этого бы нам совсем не нужно, — сказал Сидуан.
— А почему, можно узнать, Сидуан? — спросил Мак.
— А потому что барышня Сара — не для вас.
— Ну, как сказать, может быть, слишком богата…
— Не потому.
— А почему же тогда?
— Она — простая мещанка, а благородный идальго дон Руис и Мендоза…
— Опять! — закричал Мак и топнул ногой.
— Дон Руис, — продолжал с невозмутимым спокойствием Сидуан, — дон Руис и Мендоза, благородный испанец и королевский комендант форта Ла-Рош-Сент-Эрмель, не может любить дочь простого горожанина.
— Кого же я должен по-твоему любить, болван?
Сидуан не успел ответить. Дверь отворилась и вошел Лоредан, держа за руку свою дочь. Мак громко вскрикнул и, протянув к Саре руки, побежал ей навстречу.
Лоредан воскликнул:
— Как я рад, что вижу вас снова, монсеньор!
— Монсеньор? — переспросил Мак. — И вы туда же?
Сара с улыбкой смотрела на него.
— Конечно, монсеньор, — подтвердила она.
— Как, — сказал Мак, — вы тоже будете меня убеждать, что я — дон Руис и Мендоза?
— Конечно, вы — дон Руис, так оно и есть.
— Так! Это дон Фелипе вам подтвердил?
— Нет, донья Манча.
Это имя что-то прояснило капитану.
— Донья Манча, которая вас спасла, — договорила Сара.
— Вместе с вами, дорогая Сара, — ответил капитан, целуя ей руку. — Итак, меня зовут дон Руис…
— Так утверждает донья Манча.
— Что-то я не очень этому верю.
— Так притворитесь, что верите.
И Сара бросила на Мака умоляющий взгляд.
— Все эти интриги недостойны меня! — продолжал он.
— Вы что, хотите вернуться в Шатле?
— О, нет!
— Ну, тогда, — сказала Сара с неожиданной повелительностью в голосе, — тогда оставайтесь доном Руисом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Читайте, — сказал дон Фелипе.
Пергамент оказался патентом, составленным по всей форме, подписанным королем Людовиком XIII и скрепленным подписью Ришелье, на назначение дона Руиса и Мендозы комендантом форта Ла-Рош-Сент-Эрмель.
— Ну, так как? — спросил дон Фелипе.
— Ну, так я — не дон Руис, вот и все, — ответил Мак.
— Ваша милость ошибается, -раздался голос с порога, и портьера приподнялась.
— Сидуан! — воскликнул капитан.
— Нет, я больше не Сидуан, — заявил славный житель города Блуа, — я — Иниго.
— Что, что?
— Я говорю, что меня зовут Иниго, — сказал Сидуан. — У хозяина испанца и лакей должен быть испанцем.
— Как ты сказал?
— Иниго.
— Один слог отбрось, один добавь, немного переделай, и получится не-го-дяй, — сказал Мак.
— Благодарю покорно, — ответил Сидуан.
— Послушай, дурень, — произнес капитан, — подойди сюда, и имей в виду, что, если ты немедленно не разъяснишь мне все эти тайны, весьма смахивающие на розыгрыш, я разгневаюсь, и гнев мой будет страшен.
Сидуан подошел; двигался он торжественно, как и подобает испанцу, который гордится своими предками и своим великим соотечественником Сидом.
Сидуан немного приоделся: нельзя же получить наследство и ходить в старом камзоле. Но чтобы показать все свое уважение к покойному дядюшке, он обвязал правую руку траурной повязкой.
С тех пор как он связал свою судьбу с судьбой капитана, трактирщик превратился в настоящего военного.
Капитан, глядя на своего бывшего слугу, который и в самом деле вообразил себя испанцем Иниго, не мог удержаться от смеха.
— Ах ты, бедный мой Иниго! — проговорил он сквозь смех.
— А имя-то красивое, — сказал Сидуан-Иниго, — а? Чума его побери! Небось от Тура до Блуа другого такого не встретишь!
Мак, пожав плечами, взглянул на дона Фелипе.
— Вы, я надеюсь, позволите расспросить моего лакея?
Дон Фелипе поклонился.
— Где ты был? — спросил Мак у Сидуана.
— У нотариуса.
— А зачем?
— Чтобы дать ему доверенность действовать от моего имени,
— А по поводу чего?
— По поводу наследства.
— Так ты получил наследство?
— А как же, от бедного дядюшки Жоба, которого убили Ригобер и его шайка.
— Хорошо! — сказал Мак. — Но, если ты не Сидуан, то и наследник тоже не ты.
— Ах, черт! — воскликнул Сидуан.
— Ну вот видишь, — продолжал Мак, — хватит глупых шуточек. Тебя зовут Сидуан, а меня — Мак; найди мне мою шпагу и плащ, и пошли отсюда.
— Как пошли? — ахнул Сидуан.
Дон Фелипе сделал удивленный жест.
— Дорогой идальго, — продолжал капитан, обращаясь к дону Фелипе, — я счел бы для себя честью быть вашим двоюродным братом, но, поскольку ничто мне не подтверждает этого родства…
— … А пергамента, которые я вам только что показывал?
— Почему я должен думать, что они мои?
— Потому что я вам это говорю.
— Ба! Вы же хотели, чтобы меня повесили, а теперь хотите, чтобы я вам верил!
Сидуан состроил жалобную гримасу и делал Маку умоляющие знаки. Но тот продолжал:
— Не хочу я ни носить имя дона Руиса, ни быть комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмели.
На тонких губах дона Фелипе зазмеилась улыбка:
— Предпочитаете виселицу? — спросил он.
— Что?
— Если вы хотите вернуться в мир под именем капитана Мака…
— … то я буду повешен?
— Высоко и сразу.
— Но почему?
— Потому что кардинал приказал, а приказы кардинала всегда исполняются.
— Сами же видите, капитан, — сказал Сидуан, который, похоже, держался за свое новое имя, — сами видите: выбора у вас нет.
Но Мак, по всей видимости, уступать не собирался.
Дон Фелипе продолжал:
— Да, я хотел, чтобы вас повесили, это верно. И, следовательно, не могу считать себя оскорбленным тем, что вы мне не доверяете. Но у вас же есть друзья…
— Друзья? — переспросил Мак.
— Да, вот, например, ювелир Самюэль Лоредан…
Мак вздрогнул.
— И его дочь, — добавил дон Фелипе.
Мак подскочил на месте.
— Ну, хорошо, — сказал он, — а при чем они тут?
— Спросите у них совета.
— Тогда позвольте мне отсюда выйти.
— Не за чем, они здесь. Сейчас я их вам пришлю. Прощайте, кузен.
И дон Фелипе вышел, оставив Мака в величайшем удивлении. Но в дверях дон Фелипе обернулся и с ненавистью взглянул на Мака.
— Ну, наконец-то он мне попался, — прошептал он, — я думаю, что теперь донья Манча откажется от него!
… Мак смотрел на Сидуана, а тот на него.
— Сара здесь! — прошептал капитан.
Сидуан откликнулся:
— Ах, честное слово, я тут не виноват… они ко мне долго приставали, а я все им не хотел говорить, что вы здесь… Но они меня совсем замучили… и уж так они о вас беспокоились…
— Беспокоились? — переспросил Мак, и сердце его забилось чаще.
— Все равно, — прошептал Сидуан, как бы говоря сам с собой, — думаю, что я глупость сделал.
— О чем это ты? — спросил Мак.
— Черт, Сара — красивая барышня, это верно.
— Хороша, как ангел! — с восторгом подтвердил Мак.
— Ну вот, так я и знал! — простонал Сидуан.
— Что ты несешь, балда?
— Когда мужчина говорит о женщине, что она хороша, как ангел, — продолжал Сидуан развивать свою мысль, — то считай, что он почти в нее влюблен.
— А тебе-то что? — сказал капитан, чувствуя, что он краснеет, как девушка.
— А этого бы нам совсем не нужно, — сказал Сидуан.
— А почему, можно узнать, Сидуан? — спросил Мак.
— А потому что барышня Сара — не для вас.
— Ну, как сказать, может быть, слишком богата…
— Не потому.
— А почему же тогда?
— Она — простая мещанка, а благородный идальго дон Руис и Мендоза…
— Опять! — закричал Мак и топнул ногой.
— Дон Руис, — продолжал с невозмутимым спокойствием Сидуан, — дон Руис и Мендоза, благородный испанец и королевский комендант форта Ла-Рош-Сент-Эрмель, не может любить дочь простого горожанина.
— Кого же я должен по-твоему любить, болван?
Сидуан не успел ответить. Дверь отворилась и вошел Лоредан, держа за руку свою дочь. Мак громко вскрикнул и, протянув к Саре руки, побежал ей навстречу.
Лоредан воскликнул:
— Как я рад, что вижу вас снова, монсеньор!
— Монсеньор? — переспросил Мак. — И вы туда же?
Сара с улыбкой смотрела на него.
— Конечно, монсеньор, — подтвердила она.
— Как, — сказал Мак, — вы тоже будете меня убеждать, что я — дон Руис и Мендоза?
— Конечно, вы — дон Руис, так оно и есть.
— Так! Это дон Фелипе вам подтвердил?
— Нет, донья Манча.
Это имя что-то прояснило капитану.
— Донья Манча, которая вас спасла, — договорила Сара.
— Вместе с вами, дорогая Сара, — ответил капитан, целуя ей руку. — Итак, меня зовут дон Руис…
— Так утверждает донья Манча.
— Что-то я не очень этому верю.
— Так притворитесь, что верите.
И Сара бросила на Мака умоляющий взгляд.
— Все эти интриги недостойны меня! — продолжал он.
— Вы что, хотите вернуться в Шатле?
— О, нет!
— Ну, тогда, — сказала Сара с неожиданной повелительностью в голосе, — тогда оставайтесь доном Руисом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62