Сэр Артур явился к маркизу Ван-Гопу утром в день этого бала с рекомендательными и кредитными письмами от лондонского торгового дома Фли, Боуэр и К, самого богатейшего между всеми финансовыми домами Англии.
Маркиз выплатил сэру Артуру по переводу десять тысяч ливров и пригласил его к себе на бал. Сэр Артур приехал ровно в десять часов и долго говорил с маркизой, у которой еще тогда никого не было, и отошел в сторону, когда приехали другие гости.
Когда госпожа Маласси оканчивала свой рассказ, то граф неожиданно почувствовал, что до него слегка в дотронулись.
Он обернулся и очень удивился, увидев сзади себя оригинального господина.
— Извините, граф, — проговорил Артур по-французски, но с заметным английским произношением. — Но я бы желал поговорить с вами.
Граф молча последовал за англичанином в угол залы.
— Граф, — начал спокойно сэр Артур, — вы, вероятно, видите меня в первый раз и, верно, находите, что я нескромен.
— Нисколько, милорд, — ответил вежливо граф.
— Я не милорд, — заметил англичанин, — а просто джентльмен, но это безразлично. Я желаю, граф, поговорить с вами об особе, которая находится здесь и которая, по всей вероятности, интересует вас.
Граф казался очень удивленным.
— Я бы желал знать ваше мнение о той даме, которая только что забавляла всех.
— Решительно никакого, — ответил граф, слегка вздрогнув.
— Вы находите, что она умна?
— Как бывшая парфюмерша.
Сэр Артур таинственно улыбнулся.
— Она красавица, — заметил он.
— Ей сорок лет.
— Тридцать шесть, — поправил его англичанин.
— Положим, что так; но что же из этого?
— То, что герцог Шато-Мальи, ваш дядя…
При этих словах молодой граф невольно вздрогнул и пристально посмотрел на своего собеседника, которого он никогда прежде не видел и который разговаривал теперь с ним именно о его дяде и его страсти.
— Ваш дядя, — продолжал между тем хладнокровно сэр Артур, — совершенно противоположного с вами мнения, граф, и в доказательство этого…
— А! — заметил граф. — У вас есть даже и доказательства?
— Да.
— Какое же, например?
— То, что через месяц госпожа Маласси — эта вдова парфюмера и женщина сомнительного поведения — сде лается герцогиней де Шато-Мальи.
Граф побледнел и прикусил губу.
— Я знаю, — продолжал сэр Артур, — что вы давно уже ожидаете этого.
— Милостивый государь! — прервал его молодой граф.
— Позвольте, граф, — продолжал англичанин совершенно спокойно, — не угодно ли вам выслушать более терпеливо меня, потому что я имею очень важные причины говорить с вами об этом горестном деле.
Англичанин сел и пригласил графа последовать его примеру.
— Герцог де Шато-Мальи, — продолжал Артур, — имеет огромное состояние, которое должно было бы перейти к вам, но которое достанется все сполна госпоже Маласси по свадебному договору. Это почти неизбежно.
— Но, милостивый государь, — прервал его снова глухим голосом граф, — для чего вы предсказываете мне то, что я, к сожалению, уже давно угадал?
— Граф, — проговорил спокойно сэр Артур, — если я позволил указать на угрожающее вам несчастье, то это потому… — Он приостановился.
— Потому… — повторил в страхе молодой граф.
— Потому, — продолжал медленно англичанин, — что на этом свете существует только один человек, могущий воспрепятствовать браку герцога де Шато-Мальи и таким образом спасти вам ваше наследство.
Граф чуть не вскрикнул.
— Кто же он?
— Этот человек — я.
Но в эту минуту возвестили о приезде господина и госпожи Роше.
Сэр Артур не обратил ни малейшего внимания на входивших и продолжал также спокойно разговаривать с молодым графом. Вы?
— Я, — повторил еще раз англичанин, — я…
— Как?! Вы можете…
— Граф, я нарочно приехал в Париж. Но только…
— А! Следовательно, есть препятствие.
— Могут быть с вашей стороны, — пояснил этот вопрос сэр Артур.
— С моей стороны? — переспросил граф, удивляясь все более и более.
— Да. Вы можете не согласиться на некоторые условия.
— А, я теперь понимаю, — заметил граф, — вы предлагаете мне известного рода сделку ,
— Может быть. Но дело идет не о деньгах. Этот неожиданный ответ поразил молодого графа.
— Объяснитесь, милостивый государь, — сказал он. — Я, право, не понимаю вас.
Сэр Артур наклонился к уху своего собеседника и тихо шепнул:
— Если бы от вас потребовали миллион из герцогского наследства, отдали бы вы его?
— От всего сердца.
— Успокойтесь же. Этого не нужно. Я уже предупредил вас, что дело идет не о деньгах. Мне нужно было узнать только, как могут быть велики жертвы, которые вы были бы способны сделать для достижения обещанных мною результатов.
Граф чувствовал некоторое беспокойство и смотрел с большим удивлением и любопытством на сэра Артура.
— Любезнейший граф! — продолжал сэр Артур тоном самого добродушного человека. — Ваш дядюшка — влюбленный старик, а у него организм, вполне располагающий к апоплексическому удару.
— Что вы этим хотите сказать? — прошептал граф, побледнев.
— Я хочу сказать, что если бы его брак не удался, то это могло бы вызвать удар.
И при этих словах англичанин так улыбнулся, что граф задрожал.
— Послушайте же, — продолжал сэр Артур, — герцог влюблен, а шестидесятилетние влюбленные всегда глухи и слепы.
Госпожа Маласси, хотя и была ветрена, но вместе с тем она действовала всегда так осторожно или смело, что не оставила никаких следов прошлого времени. Из этого выходит, что что бы ни говорили про госпожу Маласси, он ничему не поверит.
— Это верно, — ответил граф тоном глубокого убеждения.
А потому и выходит, что нужны осязательные, несомненные улики, перед которыми рассеялось бы всякое сомнение, и только тогда он мог бы уступить перед ними и оставить свое намерение, но таких улик нет или, вернее сказать, покуда еще не существует.
Эти слова вызвали со стороны графа резкое движение.
« Я этого не понимаю, — сказал он.
Итак, нужны улики. Подождите, вы сейчас все узнаете. Я говорю, что я могу довести дело до того, что эти доказательства ее ветрености будут существовать.
— Вы можете это сделать? — пробормотал граф.
— Да! И эти улики поразят герцога, как громом, а та, которую он мечтает теперь сделать своей женой, будет для него хуже всякой низкой твари. Граф задумался.
— Заметьте, — продолжал англичанин, — что вашему дядюшке уже целых шестьдесят лет, что он принадлежит к роду тех устаревших волокит, изнуривших свой организм, которых каждая безделица может убить. Разве вы можете отвечать за то, что через какую-нибудь неделю после свадьбы госпожа Маласси проснется утром и найдет его мертвым в постели?
Это, конечно, может случиться. — Тогда только вы спохватитесь, что ваша излишняя деликатность была причиной того, что, допустив его до этого неравного брака, вы сократили ему жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46