— Будьте вполне спокойны, дядя.
— Сейчас начнется игра в ландскнехт, — проговорил сэр Вильямс, — маркиз только что сообщил мне об этом — тут-то и надо будет действовать вполне умно.
— Ума у нас достанет, — заметил Рокамболь с редким нахальством и фатовством.
И почти вслед за этим к англичанину подошел маркиз Ван-Гоп и сказал:
— Вы, вероятно, будете играть с нами в ландскнехт!
— Yes! — ответил сэр Артур, вставая. Близ стола уже стояло около двенадцати человек, и между ними молодой граф де Шато-Мальи и Фернан Роше.
Рокамболю выпал жребий метать карты. Виконт взял колоду и бросил на стол два луи.
— Господи, — заметил он, смеясь, — я никогда не мечу два раза — вы увидите, что талия будет сейчас передана.
Виконт ошибся и выиграл.
— В таком случае; — проговорил он небрежно, — кто желает выиграть мои четыре луи? Ведь это будет верный выигрыш.
Поставили четыре луи, и виконт снова выиграл.
— Странно, — заметил он и, продолжал метать, выиграл шестьдесят луи.
— Браво! — сказал сэр Артур. —
— Честное слово, этого никогда не случалось, господа, а в силу этого я не хочу передавать карт и играю на сколько бы то ни было. Тут лежит сто двадцать восемь луи. — И при этих словах виконт вытащил из кармана хорошенький кошелек.
— Ва-банк! — сказал в то время голос на конце стола.
Виконт молча поднял голову и посмотрел на сказавшего эти два слова.
Это был Фернан Роше.
Рокамболь, уже приготовившийся играть, холодно положил карты.
— Я передаю, — сказал он.
Эти слова были сказаны замечательно нагло и дерзко.
— Милостивый государь! Что это значит? — спросил Роше.
— Извините, — ответил Рокамболь, передавая карты своему соседу с правой руки, баронету сэру Вильямсу, — я просто пользуюсь своим правом и передаю карты.
— Но вы только что объявили, что не передадите карт.
— Я передумал, — ответил спокойно виконт де Камбольх.
И, сказав это, он вышел из-за стола. \ Случай этот произвел некоторое волнение, но так как игроки не смущаются такими безделицами/-то вскоре все было забыто, и игра пошла своим чередом.
В это время граф де Шато-Мальи нагнулся к сэру Вильямсу и тихо спросил:
— Кто этот молодой человек?
— Виконт де Камбольх.
— А другой?
— Муж дамы, с которой вы только что танцевали. Понимаете?
— Да… — прошептал молодой граф, сердце которого сильно забилось.
Фернан Роше вышел одновременно из-за стола с виконтом де Камбольхом и пошел вслед за ним.
Виконт вошел в одну из отдаленных комнат и сел. Фернан подошел к нему и поклонился.
— Я надеюсь, что вы не откажетесь объясниться со мною, — сказал Фернан.
— Охотно, — ответил виконт и нагло посмотрел в лорнет на Фернана Роше.
— Милостивый государь, — проговорил резко Фернан, окончательно взбешенный подобной дерзостью. — Где вы обыкновенно играете?
— В обществе, — ответил насмешливо Рокамболь.
— В каком?
— В том, милостивый государь, где я имел честь встретить вас.
— Мне остается только удивляться тому, — заметил колко Фернан, — что. я сам нахожусь в нем, так как всякое общество, в котором встречаются люди, подобные вам, должно быть очень странным обществом.
— Я об этом уже подумал, — ответил Рокамболь, — и именно в ту минуту, когда вы поставили против меня карту. Я хороший знаток физиономий, а так как всякая игра, по моему мнению, есть род битвы — нечто вроде дуэли, то я имею привычку, перед тем как садиться играть, рассматривать своих противников.
Фернан Роше мгновенно побледнел.
— Я посмотрел на вас… — продолжал между тем виконт де Камбольх.
— Ну и что же?
— Что? Я не остался доволен вами, а потому и отказался от борьбы.
И при этом Рокамболь нагло расхохотался. Фернан вышел из себя и схватил за руку виконта.
— Вашу карточку! — воскликнул он, — завтра в семь часов в Булонском лесу.
— Милостивый государь! — возразил спокойно Рокамболь, — я замечу вам только то, что вместо того, чтобы требовать карточку от другого, вам надо бы дать прежде свою.
— Это верно, — согласился Фернан и почти в глаза бросил ему свою карточку.
Рокамболь взял ее, посмотрел на нее в лорнет и прочел:
«Г. Фернан Роше, 5, улица Исли».
Ироническая улыбка появилась на лице ученика баронета сэра Вильямса.
— Любезнейший, — сказал он нагло, — я швед и называюсь виконтом де Камбольхом. В моем отечестве дворяне никогда не дерутся с мещанами. Впрочем, так как мы во Франции…
— Довольно, — прервал его Фернан, — завтра в семь часов утра.
— Извините, — ответил холодно виконт де Камбольх, — сегодня по выходе отсюда меня будет ожидать почтовый экипаж, и я уеду в Италию. А потому, если вы желаете драться, то пойдемте сейчас же. Мы найдем оружие и место в двухстах шагах отсюда.
Фернан согласился. — Если у вас есть супруга и она здесь, — заметил предупредительно Рокамболь, — то вы сделаете очень хорошо, если предупредите ее, что уедете отсюда на несколько часов.
— Это почему?
— Потому что вы, вероятно, не возвратитесь. Я надеюсь убить вас.
Фернан пожал плечами.
— Идемте, — сказал он.
— Слушайте, — заметил Рокамболь, следуя за ним, — теперь уже два часа, и вместо того, чтобы искать свидетелей, я полагаю, не лучше ли взять нам их здесь?
— Как хотите, — ответил Фернан Роше.
Он никогда еще не был в доме маркиза, а потому и находился теперь в затруднительном положении. Но вдруг он очутился лицом к лицу с майором Гарденом.
Открытая физиономия и вполне воинская осанка майора сразу понравились Фернану, и он, не задумываясь, подошел к нему и сказал:
— Вы, кажется, служили в военной службе?
— Большую часть свой жизни.
— В таком случае вы, милостивый государь, может быть, не откажете мне в одной услуге?
— В какой? — ответил Гарден, вежливо кланяясь.
— Меня только что жестоко обидели. Мой противник уезжает с восходом солнца и согласен драться со мной не иначе как сейчас.
— Вы, вероятно, желаете иметь меня своим секундантом? — заметил совершенно добродушно майор.
— Вы угадали, хотя я и не имею чести быть с вами знакомым.
— Я друг дома и знаю, кого здесь можно встретить. Я, ваш слуга.
Майор поклонился.
Покуда Фернан переговаривался с майором, виконт де Камбольх отправился прямо к сэру Артуру, которого он тотчас же и нашел в танцевальной зале, где он., разговаривал, стоя у окна, с маленьким толстопузым стариком.
Этого чистенького и молчаливого старичка можно было встретить на всех балах и пирах. Он обыкновенно садился в уголок и молча смотрел целую ночь на танцующих и уходил, когда приказывали сопровождающие его люди, которым он повиновался, как маленький ребенок.
В свете, куда являлся этот старичок, его считали сумасшедшим и приписывали это сумасшествие несчастной любви.
Этого маленького старичка мы уже давно знаем. Это был не кто иной, как г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46