Взгляните же на только что возникший уникальный феномен: Компьютер Наслаждений, компьютер, подобный оракулу, способный ответить на огромный круг вопросов, но который будет делать это лишь до того момента, пока вопрошающий сможет по-настоящему удовлетворять его. Сколь многие из вас входили в его будуар, чтобы наконец разрешить свои, в том числе и сексуальные проблемы, и убедились, как быстротечно время. Вот именно.
Подобно кентавру наоборот (то есть человек ниже талии) он представляет лучшее из двух разных миров, слитых в одно целое. Когда человек входит в будуар Вопроса, чтобы спросить у Сексокомпа о своей возлюбленной и ее чувствах, за этим неизменно скрыта история любви. Это происходит всегда, везде и часто таково, что не существует ничего более нежного.
Подробности - позже.
СРЕДОТОЧИЕ РАЗНЫХ ЖЕЛАНИЙ
...Это идет Гор, он видит Бронза на стене, останавливается и восклицает:
- Открывайте ворота или я вышибу их!
Голос Фрамина из-за стены:
- Не я запирал, не мне и открывать. Входи сам, как сможешь, или глотай пыль там, где стоишь.
Тогда Гор одним ударом, слегка удивив тем Мадрака, выбивает ворота и поднимается по винтовой лестнице на самую высокую башню. Войдя в комнату, он смотрит на поэта и воина-священника с некоторой неприязнью и спрашивает:
- Кто из вас отказался впустить меня?
Те переглядываются и делают шаг вперед.
- Пара идиотов! Знаете ли вы, что я - бог Гор, сын Осириса, пришедший из Дома Жизни?
- Прости нашу непочтительность, Гор, - говорит Мадрак, - но никто не впускал нас сюда, кроме нас самих.
- Как ваши имена, пока живущие?
- Я - Фрамин, и я к твоим услугам, если они не слишком обременительны.
- ...А я - Мадрак.
- А! Похоже, я кое-что знаю о вас. Почему вы здесь, и что это за падаль на столе?
- Мы здесь, сэр, потому, что нас нет в других местах, - усмехается Фрамин, - а на столе - два человека и жаба, и все они, должен заметить, лучше тебя.
- Неприятности часто приобретаются дешево, но счет за них может оказаться выше, чем вы смогли бы оплатить, - говорит Гор.
- Могу я поинтересоваться, что привело столь скудно одетого бога мщения в эти золотушные места? - спрашивает Фрамин.
- Мщение и привело. Видел ли недавно кто-нибудь из вас, бездельников, Принца-Который-был-Тысячей?
- Это я могу отрицать с чистой совестью.
- И я.
- Но я ищу его.
- А почему здесь?
- Так сказал оракул. И хотя я не горю желанием сражаться с героями, а вас я знаю именно как героев, но считаю, что вы должны извиниться за прием, который вы мне оказали.
- Пожалуй, это справедливо, - соглашается Мадрак, - ибо волосы наши еще шевелятся от всего, что мы видели, и запасы нашей ярости иссякли. Не скрепить ли примирение глотком доброго красного вина - исходя из того, что на этом мире, вне всяких сомнений, имеется только одна фляга этого достойного напитка?
- Этого достаточно, если вино так же хорошо, как твои слова.
- Тогда подожди минутку.
Мадрак достает фляжку, отпивает, показывая, что вино не отравлено, и оглядывает комнату.
- Вот подходящая емкость, сэр, - говорит он, поднимая перевернутый бокал, протирает его чистой тряпкой, наполняет и предлагает богу.
- Благодарю, воин-священник. Я принимаю это вино столь радостно, сколь искренне ты мне его предложил. Что это была за битва, так впечатлившая тебя, что ты позабыл хорошие манеры?
- Это, кареглазый Гор, была битва на Блисе, между Стальным Генералом и тем, кого называют Оаким-скиталец.
- Стальной Генерал? Не может быть... Он мертв уже столетия. Я сам убил его!
- Многие убили его. Но никто не покорил.
- Эта куча хлама на столе? Может ли она и вправду быть предводителем бунтовщиков, когда-то стоявшим передо мной как бог?
- Он был могучим и до, и после встречи с тобой, Гор, - говорит Фрамин. - Прости, но люди забудут Гора, а Стальной Генерал будет существовать. Неважно, на чьей стороне он сражается. Победитель или побежденный, он есть дух мятежа и ему не дано умереть.
- Мне не нравится твоя уверенность! - говорит Гор. - Если разобрать эту груду железа на мельчайшие части и уничтожить их, одну за другой, рассеивая по всем мирам, тогда он, несомненно, умрет...
- Так уже делали. И столетие за столетием друзья Генерала собирали его. Этот человек, Оаким, подобного которому я никогда не видел, тоже попытался рассеять его в битве фуги, которая превратила в пустыню целый мир. Единственное, что удерживает их от превращения в полную пустыню - уж извини за скудный выбор слов, - и Марачека, так это то, что я не позволяю им очнуться от темпорального шока.
- Оаким? Это и есть несущий смерть Оаким? Да, в это можно поверить, взглянув на него. Но, Фрамин, кто он на самом деле? Такие бойцы не появляются ниоткуда!
- Я ничего не знаю о нем, кроме того, что он великий воин и мастер фуги, явившийся на Блис перед самой темной волной и, может быть, ускоривший ее приход.
- Это все?
- Это все, что я знаю.
- А ты, могучий Мадрак?
- Я знаю не больше.
- А если разбудить его самого и спросить?
Фрамин поднимает свою трость.
- Если хочешь, дотронься до него, но кто знает, уйдешь ли ты тогда отсюда? Он действительно великий воин, а мы шли сюда отдохнуть.
Гор опускает руку на плечо Оакима и слегка встряхивает его. Оаким стонет.
- Не забывай, что жезл жизни - это и копье смерти! - кричит Фрамин и, делая выпад, пронзает жабу, сидящую у левой руки Гора.
Гор не успевает обернуться, как внезапный порыв ветра проносится по комнате, а жаба стремительно вырастает в высокую фигуру, стоящую в центре стола.
Золотистые волосы взъерошены, тонкие губы растянуты в улыбке, и зеленые глаза его сияют, когда он видит забавную картину у своих ног.
Принц-Который-был-Жабой дотрагивается до красного пятна на плече и говорит Фрамину: - Разве не знал ты, что сказано: «не обижай птицу и зверя»?
- Верно, сказано, - отвечает Фрамин, улыбаясь. - У Киплинга. И еще в Коране.
- Тысячеликий негодяй, - говорит Гор, - тот ли ты, кого я ищу? Тебя ли именуют многие Принцем?
- Сознаюсь, это мой титул. А вы помешали моим размышлениям.
- Я пришел помешать тебе жить, - сообщает Гор, извлекая из-за пояса тонкую стрелу - единственное свое оружие - и отламывая ее наконечник.
- Ты думаешь, я не наслышан о твоей силе, брат? - говорит Принц, когда Гор поднимает наконечник стрелы, держа его между большим и указательным пальцами. - И мне ли не знать, что ты можешь одним лишь усилием мысли увеличить массу или скорость любого предмета в тысячу раз?..
В руке Гора мелькает неясная тень, по комнате разносится грохот, и Принц вдруг оказывается в двух футах слева от того места, где только что стоял, а наконечник протыкает камень стены и улетает дальше - в пыльную и ветреную ночь Марачека. Принц тем временем продолжает: - ...И разве не знаешь ты, брат, что я могу переместиться на любое невообразимое расстояние, даже за пределы Средних Миров, тем же усилием, что позволило мне избежать твоего удара?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35