Оаким облизывает губы.
- Хозяин...
- Выполняй!
Он делает это и падает без сознания. Когда он вновь приходит в себя и смотрит вниз, то весь он из мерцающего серебра, бесполый и сильный. Он касается своего лба и слышит звон металла о металл.
- Как ты себя чувствуешь, Оаким? - спрашивает Анубис.
- Я не знаю, - отвечает он, и голос его странен и резок.
Анубис щелкает пальцами, и ближняя сторона хирургической машины становится зеркалом.
- Взгляни на себя.
Оаким смотрит на свою голову - блестящее яйцо, на свои глаза - желтые линзы, на свою грудь - мерцающий бочонок.
- Люди могут начинать и заканчивать существование разными путями, - говорит Анубис. - Некоторые могут начинать как машины и понемногу добывать себе человечность. Другие могут заканчивать как машины, теряя человечность понемногу в течение жизни. Потерянное всегда можно вернуть, приобретенное всегда можно потерять. Что ты такое, Оаким, человек или машина?
- Я не знаю.
- Тогда позволь мне запутать тебя еще сильнее.
Анубис щелкает пальцами, руки и ноги Оакима отваливаются и падают. Его металлический торс грохочет о камень и катится к подножию трона.
- Теперь ты не можешь двигаться, - говорит Анубис. Он дотрагивается ногой до крошечного выключателя на затылке Оакима.
- Теперь у тебя отсутствуют все чувства, кроме слуха.
- Да, - отвечает Оаким.
- Сейчас к тебе подключается кабель. Ты не чувствуешь ничего, но сознание твое открывается и ты становишься частью машины, которая контролирует и поддерживает весь этот мир. Теперь смотри на него на весь!
- Я смотрю, - отвечает он, проникая мыслью в каждую комнату, коридор и зал этого мертвого, никогда не знавшего жизни мира, который никогда не был миром, - мира, не рожденного из огня творения и звездной материи, а выкованного и сочлененного, склепанного и сплавленного, одетого не в моря и землю, воздух и жизнь, а в масла и металлы, камень и поля энергии, мира, отделенного от всего и подвешенного в ледяной пустоте, которую никогда не согревало солнце; он осознает все расстояния, силы и напряжения, все пространства и переходы, и все бессчетные и безмолвные сонмы мертвых проходят перед ним. Он не чувствует своего тела, механического и разъятого. Он знает только волны энергии, что текут сквозь Дом Мертвых, и он течет вместе с ними и сознает все бесцветные цвета конечностной перцепции... Затем вновь слышит он голос Анубиса:
- Теперь ты знаешь каждую тень в Доме Мертвых...
- Да.
- Взгляни же на то, что лежит за его пределами! Звезды, звезды, рассеянные звезды, и тьма между ними.
Они вздрагивают и искажаются, вспыхивают и изгибаются, и мчатся к нему, и проносятся мимо. Они сияют глазами ангелов, они и близко, и далеко, - в вечности, сквозь которую он движется. Но нет здесь реального времени и реального движения, лишь само пространство меняется вокруг - него. Пылающий жертвенник голубого солнца мгновение парит рядом с ним, и затем опять все вокруг становится тьмой, и снова звезды, звезды, рассеянные звезды...
Он подходит к миру, который никогда не был миром, чьи цвета - лимонный, лазурный и зеленый - о, какой зеленый!.. Изумрудная корона окружает его.
- Смотри, вот Дом Жизни, - говорит откуда-то Анубис.
И он смотрит. Дом Жизни теплый, ярко сияющий и живой. Он ощущает жизненность.
- Осирис правит здесь.
И он смотрит на огромную птичью голову на человеческих плечах, на яркие желтые глаза, живые, такие живые; и создание это стоит перед ним на бесконечной равнине живой зелени и держит Посох Жизни в одной руке и Книгу Жизни в другой. Лучистое тепло исходит от него. И опять доносится откуда-то голос:
- Дом Жизни и Дом Мертвых ограничивают Средние Миры.
...Приходит ощущение полета, головокружительного падения, и Оаким снова смотрит на звезды, но теперь они цепко держат друг друга, опутанные силовыми линиями - блистающими и меркнущими, видимыми и невидимыми, приходящими ниоткуда и уходящими в никуда.
- Теперь ты видишь Средние Миры Жизни... - говорит Анубис.
И миры катятся перед ним как диковинные мраморные шары, все разные, покрытые письменами материков или сверкающе-гладкие и раскаленные.
- ...заключенные в пространстве между двумя единственно истинными полюсами...
- Полюсами? - повторяет металлическая голова, которая есть сейчас Оаким.
- Домом Жизни и Домом Мертвых. Средние Миры движутся вокруг своих солнц, но все вместе идут они путями Жизни и Смерти.
- Я не понимаю, - говорит Оаким.
- Конечно, не понимаешь. Что является одновременно величайшим благословением и величайшим проклятием Вселенной?
- Я не знаю.
- Жизнь, - говорит Анубис, - и смерть.
- Не понимаю, - отвечает Оаким - ты сказал «величайшим». Ты требовал одного ответа. Однако назвал две вещи.
- Вот как? - усмехается Анубис - В самом деле? Только потому, что я использовал два слова, получается, что я назвал две различные вещи? Разве вещь не может иметь более одного имени? Возьми, к примеру, себя. Что ты такое?
- Я не знаю.
- Твой ответ может стать началом мудрости. Ты столь же легко можешь быть как машиной, которую я решил на время поместить в человека, а теперь вернул в металлическую оболочку, так и человеком, которого я решил поместить в машину.
- Тогда в чем тут разница?
- Ни в чем. Нет никакой разницы. Да ты и не смог бы ее увидеть. Ты не можешь помнить. Скажи мне, ты жив?
- Да.
- Почему же?
- Я мыслю. Я слышу твой голос. У меня есть воспоминания. Я могу говорить.
- И какое из этих качеств есть жизнь? Вспомни, что ты не дышишь, что твоя нервная система - это металлические нити и что я сжег твое сердце. Вспомни еще, что у меня есть машины, которые умнее тебя, больше помнят, лучше говорят. Что же тогда оправдывает твое утверждение? Ты говоришь, что слышишь мой голос? Хорошо. Я отключу и твой слух. Следи внимательно, перестанешь ли ты существовать.
...Снежинка, опускающаяся в колодец, колодец без воды, без стен, без низа, без верха. Теперь вычтем снежинку и рассмотрим падение...
Через безвременный промежуток времени голос Анубиса возвращается:
- Знаешь, ли ты теперь различие между жизнью и смертью?
- «Я» - вот что такое жизнь, - произносит Оаким. - Что бы ты ни дал мне и ни взял у меня, если «я» остается, то это - жизнь.
- Спи, - говорит Анубис... И - нет больше ничего, что слышало бы его там, в Доме Мертвых.
Когда Оаким просыпается, он лежит на столе рядом с троном и вновь может видеть, и он смотрит на танец мертвых и слышит музыку, под которую они танцуют.
- Ты был мертв? - спрашивает Анубис.
- Нет, - говорит Оаким. - Я спал.
- В чем разница?
- «Я» еще существовало, хотя я и не знал об этом.
Анубис смеется.
- А если бы я никогда не разбудил тебя?
- Тогда это, наверное, была бы смерть.
- Смерть? Только если бы я не захотел использовать свою силу, чтобы разбудить тебя? Даже несмотря на то, что сила эта всегда оставалась бы при мне, а твое «я» всегда было бы пригодно для пробуждения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35