Учесть требовалось многое, особенно важно было правильно рассчитать время. Точно выходим на аэродром мы — за определенный срок до вылета штурмовиков! Точно взлетают штурмовики — ни раньше ни позже ни на минуту. Мы наносим удар и связываем боем тех, кто взлетит. А в это время наши Илы работают по своей цели.
Словом, совместный план боевых действий со штурмовиками был тщательно продуман, мне не терпелось проверить, что получится из этой затеи, и ранним утром, когда пилоты еще спали, я отправился к капонирам с нашими боевыми машинами. Утро было тихое. В воздухе стоял нежный, застенчивый запах полевых цветов. Почти ничто не напоминало о войне — лишь отдаленная артиллерийская канонада погрохатывала где-то в сторонке. В такие минуты я особенно остро ощущал, что все еще придет, что вернется мирная жизнь — и снова каждый год будет звенеть лес, будут синеть незабудки, гореть костры рябин…
Прошло полчаса. Незаметно у боевых машин собрались люди — механики, вооруженны, летчики. А еще через полчаса я занял место в кабине истребителя, почувствовал прилив странной легкости и понял: все будет хорошо — мы одолеем врага!
…Ударную группу истребителей на Щигры вел капитан Новиков. Я — группу прикрытия. Всего двадцать четыре машины. У фашистов, должно быть, неплохо было поставлено визуальное наблюдение и оповещение. Во всяком случае, мы еще только подходили к их аэродрому, а «мессеры» уже выползали на взлетную полосу. Успеют ли?..
Еще мгновенье — и такой вопрос задавать уже не имело бы смысла.
Саша Новиков, оставаясь верным себе, зашел вдоль полосы, ударил с ходу по одной паре — машины рухнули прямо на взлетной — лучшего и желать нечего! Теперь немцам не подняться в воздух, пока весь этот мусор не уберут. И ударная группа навалилась на стоянку «мессершмиттов».
Наша группа прикрытия бой в том вылете не вела — противника в воздухе не было. Штурмовики нанесли удар по наземным войскам тоже без помех со стороны немецких истребителей. Все закончилось благополучно, и новый метод боевых действий получил распространение по всему фронту.
И все-таки натиск противника в конце июня сорок второго сдержать нам не удалось. После понесенных в районе Харькова потерь наши войска не смогли как следует закрепиться на новых оборонительных рубежах. Немцы же обладали значительным превосходством в живой силе и технике, особенно в танках, артиллерии, самолетах. Создалась угроза прорыва их ударной группировки к реке Дон, захвата врагом Воронежа. Тогда Ставка передала Брянскому фронту из своего резерва две общевойсковые армии и усилила фронт танковыми соединениями. Это облегчило организацию обороны Воронежа. Созданный в те дни Воронежский фронт под командованием генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина приостановил дальнейшее продвижение немцев.
Однако общий успех противника был очевиден. К исходу 15 июля гитлеровцам удалось прорвать оборону между Доном и Северным Донцом на глубину до 170 километров и выйти в большую излучину Дона. Ударные группировки немцев устремились на Сталинград и Кавказ. На сталинградском направлении наступало около тридцати гитлеровских дивизий. С воздуха их поддерживали эскадры 4-го воздушного флота — 1200 самолетов!
Ни на один день не затихали в приволжских степях бои на земле и в воздухе. Именно тогда вышел приказ № 227, известный своей категорической формой: «Ни шагу назад!» Его основные положения были продиктованы лично Сталиным. Доводился этот приказ до каждого бойца и командира Красной Армии. Вот его фрагменты:
«Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами…
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, в батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину…
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования…»
Необычный документ этот с полной откровенностью раскрывал положение нашей страны. Он произвел на всех неизгладимое впечатление. Не буква, а дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому перелому в умах и сердцах всех, кому его тогда зачитывали. Такой приказ не мог не дать результатов. Каждый проникся мыслью о необходимости стоять в бою насмерть: «Ни шагу назад!» Хотя и так всем было ясно — больше отступать некуда.
Глава десятая.
На сталинградских высотах
13 ноября 1942 года Ставкой ВГК был утвержден план контрнаступления под Сталинградом. Для проведения контрнаступления привлекались войска трех фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского. В их состав соответственно входили 17, 16 и 8-я воздушные армии. Для действий в интересах Юго-Западного фронта привлекалась часть сил и 2-й воздушной армии соседнего Воронежского фронта. В общей сложности под Сталинградом мы имели 1414 боевых самолетов, а противник — 1216.
По замыслу контрнаступления, войска Юго-Западного фронта с плацдарма в районе Серафимовича и Сталинградского фронта — из района Сарпинских озер — должны были прорвать оборону противника и, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, окружить и уничтожить главные силы гитлеровских армий в междуречье Волги и Дона. Войска Донского фронта наносили два удара — из района Клетской на юго-восток и из района Качалинской вдоль левого берега Дона на юг — в направлении на Вертячий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Словом, совместный план боевых действий со штурмовиками был тщательно продуман, мне не терпелось проверить, что получится из этой затеи, и ранним утром, когда пилоты еще спали, я отправился к капонирам с нашими боевыми машинами. Утро было тихое. В воздухе стоял нежный, застенчивый запах полевых цветов. Почти ничто не напоминало о войне — лишь отдаленная артиллерийская канонада погрохатывала где-то в сторонке. В такие минуты я особенно остро ощущал, что все еще придет, что вернется мирная жизнь — и снова каждый год будет звенеть лес, будут синеть незабудки, гореть костры рябин…
Прошло полчаса. Незаметно у боевых машин собрались люди — механики, вооруженны, летчики. А еще через полчаса я занял место в кабине истребителя, почувствовал прилив странной легкости и понял: все будет хорошо — мы одолеем врага!
…Ударную группу истребителей на Щигры вел капитан Новиков. Я — группу прикрытия. Всего двадцать четыре машины. У фашистов, должно быть, неплохо было поставлено визуальное наблюдение и оповещение. Во всяком случае, мы еще только подходили к их аэродрому, а «мессеры» уже выползали на взлетную полосу. Успеют ли?..
Еще мгновенье — и такой вопрос задавать уже не имело бы смысла.
Саша Новиков, оставаясь верным себе, зашел вдоль полосы, ударил с ходу по одной паре — машины рухнули прямо на взлетной — лучшего и желать нечего! Теперь немцам не подняться в воздух, пока весь этот мусор не уберут. И ударная группа навалилась на стоянку «мессершмиттов».
Наша группа прикрытия бой в том вылете не вела — противника в воздухе не было. Штурмовики нанесли удар по наземным войскам тоже без помех со стороны немецких истребителей. Все закончилось благополучно, и новый метод боевых действий получил распространение по всему фронту.
И все-таки натиск противника в конце июня сорок второго сдержать нам не удалось. После понесенных в районе Харькова потерь наши войска не смогли как следует закрепиться на новых оборонительных рубежах. Немцы же обладали значительным превосходством в живой силе и технике, особенно в танках, артиллерии, самолетах. Создалась угроза прорыва их ударной группировки к реке Дон, захвата врагом Воронежа. Тогда Ставка передала Брянскому фронту из своего резерва две общевойсковые армии и усилила фронт танковыми соединениями. Это облегчило организацию обороны Воронежа. Созданный в те дни Воронежский фронт под командованием генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина приостановил дальнейшее продвижение немцев.
Однако общий успех противника был очевиден. К исходу 15 июля гитлеровцам удалось прорвать оборону между Доном и Северным Донцом на глубину до 170 километров и выйти в большую излучину Дона. Ударные группировки немцев устремились на Сталинград и Кавказ. На сталинградском направлении наступало около тридцати гитлеровских дивизий. С воздуха их поддерживали эскадры 4-го воздушного флота — 1200 самолетов!
Ни на один день не затихали в приволжских степях бои на земле и в воздухе. Именно тогда вышел приказ № 227, известный своей категорической формой: «Ни шагу назад!» Его основные положения были продиктованы лично Сталиным. Доводился этот приказ до каждого бойца и командира Красной Армии. Вот его фрагменты:
«Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами…
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, в батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину…
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования…»
Необычный документ этот с полной откровенностью раскрывал положение нашей страны. Он произвел на всех неизгладимое впечатление. Не буква, а дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому перелому в умах и сердцах всех, кому его тогда зачитывали. Такой приказ не мог не дать результатов. Каждый проникся мыслью о необходимости стоять в бою насмерть: «Ни шагу назад!» Хотя и так всем было ясно — больше отступать некуда.
Глава десятая.
На сталинградских высотах
13 ноября 1942 года Ставкой ВГК был утвержден план контрнаступления под Сталинградом. Для проведения контрнаступления привлекались войска трех фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского. В их состав соответственно входили 17, 16 и 8-я воздушные армии. Для действий в интересах Юго-Западного фронта привлекалась часть сил и 2-й воздушной армии соседнего Воронежского фронта. В общей сложности под Сталинградом мы имели 1414 боевых самолетов, а противник — 1216.
По замыслу контрнаступления, войска Юго-Западного фронта с плацдарма в районе Серафимовича и Сталинградского фронта — из района Сарпинских озер — должны были прорвать оборону противника и, развивая наступление по сходящимся направлениям на Калач, окружить и уничтожить главные силы гитлеровских армий в междуречье Волги и Дона. Войска Донского фронта наносили два удара — из района Клетской на юго-восток и из района Качалинской вдоль левого берега Дона на юг — в направлении на Вертячий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96