Да, это ты, без сомненья ты! Добро пожаловать! Эти стены, все это барахло, внучка моей старухи — все твое! Только слово скажи!
Мы выпили и перно, и шампанское, и ром. Время от времени Жуло начинал петь.
— Ну что, Папи, сунули мы им, а? Пришлось пошляться по белу свету! Где я только не был — и в Колумбии, и в Панаме, и в Коста-Рике, и на Ямайке, и наконец, пятнадцать лет назад пришел сюда и совершенно счастлив Снежок — замечательная женщина. Дай Бог каждому мужчине такую! Ты здесь надолго? Когда уезжаешь?
— Через неделю.
— Чего здесь делаешь?
— Хочу подписать контракт с владельцем казино.
— Брат, я был бы счастлив прожить с тобой бок о бок в этой дыре до конца своих дней, но послушай моего совета. Не связывайся с этим типом, он пришьет тебя в ту же секунду, как только увидит, что у тебя пошли дела.
— Что ж, спасибо за совет.
— Эй, Снежок, давай, живенько покажи нашему другу танец вуду. Настоящий вариант, не для туристов. Одно представление для моего лучшего друга!
О том, какое поразительное зрелище мне удалось увидеть в ту ночь, я расскажу как-нибудь в другой раз.
Итак, Жуло бежал, а я, Дега и Фернандес сидели и ждали. Время от времени я как бы невзначай подходил и разглядывал решетки на окнах. Настоящие рельсы. Да, их не одолеешь... Оставался еще один выход — дверь. Ее днем и ночью охраняли три вооруженных стража. После побега Жуло охрана ужесточилась. Обходы патруля участились, а врач разговаривал с нами уже не так дружелюбно. Шатай заходил в палату два раза в день: сделать уколы и измерить температуру. Истекала вторая неделя, и я еще раз заплатил двести франков. Дега говорил о чем угодно, только не о побеге.
Фернандес оказался не испанцем, он был из Аргентины. Замечательный человек, настоящий авантюрист, птица высокого полета. Но и на него повлияла болтовня старика Кароры. Однажды я услышал, как он говорит Дега: «Говорят, климат на островах здоровее, не то что здесь, и потом там не так жарко. А здесь в любой момент можно подхватить дизентерию. Пойдешь в сортир и подцепишь там микроб». В этой палате на семьдесят человек каждый день один-два умирали от дизентерии. Странно, но умирали они всегда на исходе дня, вечером. Утром еще ни один не умер. Почему? Еще одна загадка природы.
Этой ночью я поговорил с Дега. Сказал ему, что этот идиот араб часто заходит ночью и сдергивает с тяжелобольных простыню, так, чтобы лицо оставалось открытым. Его можно сбить с ног, оглушить и забрать одежду (на наг были только шорты и сандалии). Переодевшись, я выйду, вырву у одного из охранников ружье и, держа их под прицелом, заставлю войти в палату и запру. А мы перелезем через стену госпиталя, выходящую на Марони, прыгнем в воду и поплывем по течению. А там видно будет, что делать дальше. Деньги у нас есть. Можно купить лодку и провизии и уйти морем. Оба они отвергли мой план, раскритиковав его в пух и прах. Я чувствовал, что они трусят, и страшно огорчился, А дни тем временем летели.
Через два дня будет ровно три недели как мы в больнице. В нашем распоряжении остается от силы десять — пятнадцать дней...
21 ноября 1933 года. Знаменательный день. Сегодня в палату привели Жана Клозио, человека, которого пытались убить в Сен-Мартене в парикмахерской. Глаза его были закрыты, он почти ничего не видел — сильное нагноение Я тут же подошел к нему. Он рассказал, что всех, кого полагалось, уже отправили на острова недели две назад. А его каким-то образом проглядели. Однако три дня назад какой-то чиновник о нем вдруг вспомнил. Тогда Жан закапал в оба глаза касторовое масло, началось нагноение, и его отправили в больницу. Он твердо настроился бежать. Сказал, что пойдет на все, даже на убийство, лишь бы вырваться отсюда. У него было три тысячи франков. Глаза промыли теплой водой, и он снова обрел зрение. Я изложил ему свой план. Он его одобрил, но сказал, что для того, чтобы справиться с охраной, нужно хотя бы два человека, а то и три. Можно отвинтить железные ножки у кроватей и, вооружившись ими, убрать охрану с дороги. Он уверял, что, даже увидев направленное на них ружье, охранники не поверят, что в. них будут стрелять, и позовут подкрепление из здания, откуда бежал Жуло. Оно находилось всего в двадцати метрах.
Тетрадь третья
ПЕРВЫЙ ПОБЕГ
ПОБЕГ ИЗ БОЛЬНИЦЫ
Вечером произошел решающий разговор — сперва с Дега, потом с Фернандесом. Дега сказал, что не верит в этот план и уже подумывает дать большую взятку, чтобы его не интернировали. Он попросил меня написать Серра и выяснить, есть ли какие-нибудь возможности на этот счет. Шатай в тот же день отнес записку, и вскоре мы получили ответ: «Платить ничего не надо. Этот вопрос решается во Франции, и никто, даже начальник тюрьмы, не вправе отменить распоряжение. Если в больнице так уж невмоготу, попробуйте выбраться, но не ранее, чем на острова отправится пароход».
В той же записке Серра сообщил, что, если я хочу, он может переговорить с одним поселенцем и попросить подготовить для меня лодку и держать ее невдалеке от больницы. Им был некий тип из Тулона, по прозвищу Иисус, два года назад он подготовил побег доктора Бугра. Встретиться с ним я мог только в рентгеновском кабинете, расположенном в отдельном крыле. Поселенцам разрешалось делать там рентген. Он также посоветовал предварительно вынуть патрон, так как врач всегда может заглянуть ниже легких и заметить его. Я написал Серра, что готов встретиться с Иисусом, и договорился с Шатаем, чтобы меня направили на рентген. Мне было назначено явиться туда послезавтра.
На следующий день Дега попросил выписать его из больницы. То же сделал и Фернандес. Пароход «Мана» уже отплыл утром. Они надеялись убежать из лагеря, Я пожелал им удачи, но свой план не изменил.
Встретился с Иисусом. Это был загорелый и тощий, как селедка, старик, морщинистое лицо пересекали два страшных шрама. Один глаз все время слезился. Ужасное лицо, ужасный глаз. Он не вызвал у меня особого доверия, и, как выяснилось позже, я оказался прав. Мы быстро переговорили.
— Могу достать тебе лодку на четыре, самое большее на пять человек. Бочонок с водой, жратва, кофе, табак, три весла, четыре пустых мешка от муки, иголку с ниткой, компас, топор, нож, пять бутылок тафии. Все это обойдется в два с небольшим куска. Луны не будет дня три. Если сговоримся, то через четыре дня я каждую ночь в течение недели буду ждать тебя в лодке на реке с одиннадцати до трех. Не придешь, дольше ждать не буду. Это точно напротив больницы, у нижнего угла стены. Так и иди по стене, пока не упрешься в лодку, иначе ее с двух метров не разглядеть.
Повторяю, я не очень доверял ему, но все равно согласился.
— Ну а бабки? — спросил Иисус.
— Пришлю через Серра.
Мы распрощались, даже не пожав друг другу руки.
В три часа Шатай отправился в лагерь, прихватив с собой деньги для Серра, две с половиной тысячи франков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Мы выпили и перно, и шампанское, и ром. Время от времени Жуло начинал петь.
— Ну что, Папи, сунули мы им, а? Пришлось пошляться по белу свету! Где я только не был — и в Колумбии, и в Панаме, и в Коста-Рике, и на Ямайке, и наконец, пятнадцать лет назад пришел сюда и совершенно счастлив Снежок — замечательная женщина. Дай Бог каждому мужчине такую! Ты здесь надолго? Когда уезжаешь?
— Через неделю.
— Чего здесь делаешь?
— Хочу подписать контракт с владельцем казино.
— Брат, я был бы счастлив прожить с тобой бок о бок в этой дыре до конца своих дней, но послушай моего совета. Не связывайся с этим типом, он пришьет тебя в ту же секунду, как только увидит, что у тебя пошли дела.
— Что ж, спасибо за совет.
— Эй, Снежок, давай, живенько покажи нашему другу танец вуду. Настоящий вариант, не для туристов. Одно представление для моего лучшего друга!
О том, какое поразительное зрелище мне удалось увидеть в ту ночь, я расскажу как-нибудь в другой раз.
Итак, Жуло бежал, а я, Дега и Фернандес сидели и ждали. Время от времени я как бы невзначай подходил и разглядывал решетки на окнах. Настоящие рельсы. Да, их не одолеешь... Оставался еще один выход — дверь. Ее днем и ночью охраняли три вооруженных стража. После побега Жуло охрана ужесточилась. Обходы патруля участились, а врач разговаривал с нами уже не так дружелюбно. Шатай заходил в палату два раза в день: сделать уколы и измерить температуру. Истекала вторая неделя, и я еще раз заплатил двести франков. Дега говорил о чем угодно, только не о побеге.
Фернандес оказался не испанцем, он был из Аргентины. Замечательный человек, настоящий авантюрист, птица высокого полета. Но и на него повлияла болтовня старика Кароры. Однажды я услышал, как он говорит Дега: «Говорят, климат на островах здоровее, не то что здесь, и потом там не так жарко. А здесь в любой момент можно подхватить дизентерию. Пойдешь в сортир и подцепишь там микроб». В этой палате на семьдесят человек каждый день один-два умирали от дизентерии. Странно, но умирали они всегда на исходе дня, вечером. Утром еще ни один не умер. Почему? Еще одна загадка природы.
Этой ночью я поговорил с Дега. Сказал ему, что этот идиот араб часто заходит ночью и сдергивает с тяжелобольных простыню, так, чтобы лицо оставалось открытым. Его можно сбить с ног, оглушить и забрать одежду (на наг были только шорты и сандалии). Переодевшись, я выйду, вырву у одного из охранников ружье и, держа их под прицелом, заставлю войти в палату и запру. А мы перелезем через стену госпиталя, выходящую на Марони, прыгнем в воду и поплывем по течению. А там видно будет, что делать дальше. Деньги у нас есть. Можно купить лодку и провизии и уйти морем. Оба они отвергли мой план, раскритиковав его в пух и прах. Я чувствовал, что они трусят, и страшно огорчился, А дни тем временем летели.
Через два дня будет ровно три недели как мы в больнице. В нашем распоряжении остается от силы десять — пятнадцать дней...
21 ноября 1933 года. Знаменательный день. Сегодня в палату привели Жана Клозио, человека, которого пытались убить в Сен-Мартене в парикмахерской. Глаза его были закрыты, он почти ничего не видел — сильное нагноение Я тут же подошел к нему. Он рассказал, что всех, кого полагалось, уже отправили на острова недели две назад. А его каким-то образом проглядели. Однако три дня назад какой-то чиновник о нем вдруг вспомнил. Тогда Жан закапал в оба глаза касторовое масло, началось нагноение, и его отправили в больницу. Он твердо настроился бежать. Сказал, что пойдет на все, даже на убийство, лишь бы вырваться отсюда. У него было три тысячи франков. Глаза промыли теплой водой, и он снова обрел зрение. Я изложил ему свой план. Он его одобрил, но сказал, что для того, чтобы справиться с охраной, нужно хотя бы два человека, а то и три. Можно отвинтить железные ножки у кроватей и, вооружившись ими, убрать охрану с дороги. Он уверял, что, даже увидев направленное на них ружье, охранники не поверят, что в. них будут стрелять, и позовут подкрепление из здания, откуда бежал Жуло. Оно находилось всего в двадцати метрах.
Тетрадь третья
ПЕРВЫЙ ПОБЕГ
ПОБЕГ ИЗ БОЛЬНИЦЫ
Вечером произошел решающий разговор — сперва с Дега, потом с Фернандесом. Дега сказал, что не верит в этот план и уже подумывает дать большую взятку, чтобы его не интернировали. Он попросил меня написать Серра и выяснить, есть ли какие-нибудь возможности на этот счет. Шатай в тот же день отнес записку, и вскоре мы получили ответ: «Платить ничего не надо. Этот вопрос решается во Франции, и никто, даже начальник тюрьмы, не вправе отменить распоряжение. Если в больнице так уж невмоготу, попробуйте выбраться, но не ранее, чем на острова отправится пароход».
В той же записке Серра сообщил, что, если я хочу, он может переговорить с одним поселенцем и попросить подготовить для меня лодку и держать ее невдалеке от больницы. Им был некий тип из Тулона, по прозвищу Иисус, два года назад он подготовил побег доктора Бугра. Встретиться с ним я мог только в рентгеновском кабинете, расположенном в отдельном крыле. Поселенцам разрешалось делать там рентген. Он также посоветовал предварительно вынуть патрон, так как врач всегда может заглянуть ниже легких и заметить его. Я написал Серра, что готов встретиться с Иисусом, и договорился с Шатаем, чтобы меня направили на рентген. Мне было назначено явиться туда послезавтра.
На следующий день Дега попросил выписать его из больницы. То же сделал и Фернандес. Пароход «Мана» уже отплыл утром. Они надеялись убежать из лагеря, Я пожелал им удачи, но свой план не изменил.
Встретился с Иисусом. Это был загорелый и тощий, как селедка, старик, морщинистое лицо пересекали два страшных шрама. Один глаз все время слезился. Ужасное лицо, ужасный глаз. Он не вызвал у меня особого доверия, и, как выяснилось позже, я оказался прав. Мы быстро переговорили.
— Могу достать тебе лодку на четыре, самое большее на пять человек. Бочонок с водой, жратва, кофе, табак, три весла, четыре пустых мешка от муки, иголку с ниткой, компас, топор, нож, пять бутылок тафии. Все это обойдется в два с небольшим куска. Луны не будет дня три. Если сговоримся, то через четыре дня я каждую ночь в течение недели буду ждать тебя в лодке на реке с одиннадцати до трех. Не придешь, дольше ждать не буду. Это точно напротив больницы, у нижнего угла стены. Так и иди по стене, пока не упрешься в лодку, иначе ее с двух метров не разглядеть.
Повторяю, я не очень доверял ему, но все равно согласился.
— Ну а бабки? — спросил Иисус.
— Пришлю через Серра.
Мы распрощались, даже не пожав друг другу руки.
В три часа Шатай отправился в лагерь, прихватив с собой деньги для Серра, две с половиной тысячи франков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134