Разразился скандал; отец ребенка не только разорился и лишился репутации добропорядочного семьянина, но и стал героем шумного бракоразводного процесса. Совершенно уничтоженный, он вскоре при загадочных обстоятельствах умер. Одни говорили, что он не вынес бремени грехов, другие — что покончил с собой… Однако было известно, что среди мужчин, связанных с подругами горничной, странно высокий уровень смертности.
Что же касается кухарки… Белтайр предупредил Дюмона, что следует есть на обед только то мясо, которое он сам заказал в лавке, и никогда не пробовать еду, которую кухарка готовит для себя. Дюмон заметил, что, когда Смиту поручалось избавиться от тела очередной рабыни, тот всегда первым делом наносил визит кухарке.
Впрочем, слуги беспрекословно выполняли все распоряжения Дюмона, и его это вполне устраивало.
Дюмон вскочил на коня, глаза которого странно блестели, и направил его к дому Белтайра. Внешне жилище мага казалось скромным по сравнению с поместьем Камерона — но прохожим было видно далеко не все. В длину здание было гораздо больше, чем в ширину; казавшийся небольшим двухэтажный дом был на самом деле огромным; его скрывали от глаз деревья и холмы. Белтайр в отличие от Камерона не был склонен выставлять свое богатство напоказ. К тому же он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь заинтересовался происходящим за стенами его жилища. Окленд был не столь великолепен, как Сан-Франциско, но здесь было много такого, что весьма привлекало Дюмона. Именно сюда доставляли работорговцы свой товар — подальше от глаз рьяных христианских миссионеров, которые с помощью полиции могли бы освободить рабов. Сюда свозились многие предметы импорта, которые морякам не хотелось предъявлять на таможне. Это очень устраивало Дюмона: респектабельность представителей среднего класса прикрывала целую культуру, о существовании которой законопослушные горожане и не подозревали. И монархом преступной общины был Саймон Белтайр.
К тому же он выполнил свое обещание показать Дюмону новые магические приемы; Поль чувствовал, что добился больших успехов, и так же считал его новый учитель. Дюмон быстро освоил все, что только можно было, в магии секса, до самых ее темных глубин, соприкасающихся с магией крови и смерти.
Сегодня он сделает еще один огромный шаг вперед: воспользуется возможностями, которые открывают сильные наркотики и их сочетания. А потом под руководством Белтайра соединит наркотики и магию секса, и это даст ему власть не только над собственной стихией Огня, но и над стихией Воздуха, а может быть, и Земли… От открывающихся перспектив захватывало дух!
И за все это следует поблагодарить Камерона!
«Конечно, — с удовлетворением подумал Дюмон, направляя коня к дому Белтайра, — когда Саймон разделается с ним, благодарить станет уже некого. Однако я обязательно пошлю на его похороны красивый венок!»
Декабрь сменился январем; короткие зимние дни скользили мимо Розы, как четки, перебираемые пальцами монахини. Наступила середина февраля, и Розе стало казаться, что они с Камероном всю жизнь работали вместе. От сотрудничества с ним она испытывала удовлетворение, которого никогда не давала ей совместная работа с коллегами по университету.
Теперь, познакомившись благодаря чтению дневника Камерона с азами магии Огня, она могла уже присоединиться к его поискам недостающего звена заклинания. Пока что им не удавалось нигде в Сан-Франциско найти манускрипт, о котором говорил единорог, — ни в одном из собраний оккультных и эзотерических книг, частных или общедоступных, ничего похожего не обнаружилось. А ведь единорог сказал, что владелец манускрипта — человек, известный Камерону… Роза даже съездила в Сан-Франциско, чтобы посоветоваться с господином Пао, но и тот не смог ничего найти. Впрочем, Пао был озабочен собственными делами, связанными, по его словам, с «раздражением драконов». В подробности он не вдавался, но рассеянно пробормотал, что драконы с каждым днем становятся все беспокойнее.
— Они могут начать танцевать, — шептал он себе под нос. — Они могут еще начать танцевать.
Роза знала достаточно, чтобы начать беспокоиться. Если драконы — духи Земли — начнут волноваться, может взволноваться и сама земля. Ей уже случалось ощущать небольшие толчки и совсем не хотелось узнать, что произойдет в случае сильного землетрясения.
Должно быть, она не сумела скрыть своих опасений, потому что господин Пао неожиданно улыбнулся и сказал, что Розе не следует беспокоиться: он поговорит с драконами и постарается их успокоить.
— Драконами нельзя управлять, — сообщил он Розе, — но их можно уговорить. А я обладаю большим опытом по этой части.
Старик сменил тему, и Роза больше не пыталась вернуться к разговору о драконах — у нее было слишком много других забот. Да и что могла бы поделать она, если даже самому Повелителю Земли не удавалось успокоить подвластных ему духов? Роза никогда не завидовала древним провидцам: она предпочла бы ничего не знать о грядущих событиях, чем предвидеть их, будучи не в состоянии что-либо изменить.
От господина Пао она узнала еще кое-что, о чем Ясон ей не говорил: что ее магическая природа соответствует Воздуху, а не Огню. Роза решила, что, раз уж она выполняет обязанности подмастерья, она может стать им на самом деле, — поэтому в дополнение к исследованиям, которые она вела для Ясона, начала выяснять все, что могла, о магии Воздуха, хоть и не имела учителя — Мастера своей стихии.
Впрочем, все оказалось не так уж и трудно: ритуалы магии Воздуха походили на ритуалы магии Огня, и от посвященного так же требовалась строгая дисциплина. Единственное настоящее различие заключалось в способностях и характере стихийных духов. Сами магические обряды были абсолютно одинаковы; так стеклодув мог выдуть бокалы из красного стекла, а мог из синего или зеленого; все равно это были бы бокалы, и различалось бы лишь их количество в наборе — четыре, шесть или дюжина. Можно было бы вставить в свинцовую раму изображение птички из красного или из желтого стекла — витражи отличались бы только цветом. Благодаря Ясону Роза знала теперь структуру ритуалов и — что еще более важно — понимала, почему, вздумай она произнести какое-либо из заклинаний сама, без помощи Мастера, результат отсутствовал бы или был минимальным.
«В моей природе нет влияния Воды, которое противодействовало бы магии Огня, но настолько преобладает влияние Воздуха, что сомнительно, чтобы мне удалось многого достичь».
Электрический ток не потечет по свинцовому проводу, и у мага ничего не получится, если его природа не соответствует стихии, духами которой он пытается повелевать. Чем больше влияния определенной стихии в природе человека, тем легче ему дается соответствующая магия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Что же касается кухарки… Белтайр предупредил Дюмона, что следует есть на обед только то мясо, которое он сам заказал в лавке, и никогда не пробовать еду, которую кухарка готовит для себя. Дюмон заметил, что, когда Смиту поручалось избавиться от тела очередной рабыни, тот всегда первым делом наносил визит кухарке.
Впрочем, слуги беспрекословно выполняли все распоряжения Дюмона, и его это вполне устраивало.
Дюмон вскочил на коня, глаза которого странно блестели, и направил его к дому Белтайра. Внешне жилище мага казалось скромным по сравнению с поместьем Камерона — но прохожим было видно далеко не все. В длину здание было гораздо больше, чем в ширину; казавшийся небольшим двухэтажный дом был на самом деле огромным; его скрывали от глаз деревья и холмы. Белтайр в отличие от Камерона не был склонен выставлять свое богатство напоказ. К тому же он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь заинтересовался происходящим за стенами его жилища. Окленд был не столь великолепен, как Сан-Франциско, но здесь было много такого, что весьма привлекало Дюмона. Именно сюда доставляли работорговцы свой товар — подальше от глаз рьяных христианских миссионеров, которые с помощью полиции могли бы освободить рабов. Сюда свозились многие предметы импорта, которые морякам не хотелось предъявлять на таможне. Это очень устраивало Дюмона: респектабельность представителей среднего класса прикрывала целую культуру, о существовании которой законопослушные горожане и не подозревали. И монархом преступной общины был Саймон Белтайр.
К тому же он выполнил свое обещание показать Дюмону новые магические приемы; Поль чувствовал, что добился больших успехов, и так же считал его новый учитель. Дюмон быстро освоил все, что только можно было, в магии секса, до самых ее темных глубин, соприкасающихся с магией крови и смерти.
Сегодня он сделает еще один огромный шаг вперед: воспользуется возможностями, которые открывают сильные наркотики и их сочетания. А потом под руководством Белтайра соединит наркотики и магию секса, и это даст ему власть не только над собственной стихией Огня, но и над стихией Воздуха, а может быть, и Земли… От открывающихся перспектив захватывало дух!
И за все это следует поблагодарить Камерона!
«Конечно, — с удовлетворением подумал Дюмон, направляя коня к дому Белтайра, — когда Саймон разделается с ним, благодарить станет уже некого. Однако я обязательно пошлю на его похороны красивый венок!»
Декабрь сменился январем; короткие зимние дни скользили мимо Розы, как четки, перебираемые пальцами монахини. Наступила середина февраля, и Розе стало казаться, что они с Камероном всю жизнь работали вместе. От сотрудничества с ним она испытывала удовлетворение, которого никогда не давала ей совместная работа с коллегами по университету.
Теперь, познакомившись благодаря чтению дневника Камерона с азами магии Огня, она могла уже присоединиться к его поискам недостающего звена заклинания. Пока что им не удавалось нигде в Сан-Франциско найти манускрипт, о котором говорил единорог, — ни в одном из собраний оккультных и эзотерических книг, частных или общедоступных, ничего похожего не обнаружилось. А ведь единорог сказал, что владелец манускрипта — человек, известный Камерону… Роза даже съездила в Сан-Франциско, чтобы посоветоваться с господином Пао, но и тот не смог ничего найти. Впрочем, Пао был озабочен собственными делами, связанными, по его словам, с «раздражением драконов». В подробности он не вдавался, но рассеянно пробормотал, что драконы с каждым днем становятся все беспокойнее.
— Они могут начать танцевать, — шептал он себе под нос. — Они могут еще начать танцевать.
Роза знала достаточно, чтобы начать беспокоиться. Если драконы — духи Земли — начнут волноваться, может взволноваться и сама земля. Ей уже случалось ощущать небольшие толчки и совсем не хотелось узнать, что произойдет в случае сильного землетрясения.
Должно быть, она не сумела скрыть своих опасений, потому что господин Пао неожиданно улыбнулся и сказал, что Розе не следует беспокоиться: он поговорит с драконами и постарается их успокоить.
— Драконами нельзя управлять, — сообщил он Розе, — но их можно уговорить. А я обладаю большим опытом по этой части.
Старик сменил тему, и Роза больше не пыталась вернуться к разговору о драконах — у нее было слишком много других забот. Да и что могла бы поделать она, если даже самому Повелителю Земли не удавалось успокоить подвластных ему духов? Роза никогда не завидовала древним провидцам: она предпочла бы ничего не знать о грядущих событиях, чем предвидеть их, будучи не в состоянии что-либо изменить.
От господина Пао она узнала еще кое-что, о чем Ясон ей не говорил: что ее магическая природа соответствует Воздуху, а не Огню. Роза решила, что, раз уж она выполняет обязанности подмастерья, она может стать им на самом деле, — поэтому в дополнение к исследованиям, которые она вела для Ясона, начала выяснять все, что могла, о магии Воздуха, хоть и не имела учителя — Мастера своей стихии.
Впрочем, все оказалось не так уж и трудно: ритуалы магии Воздуха походили на ритуалы магии Огня, и от посвященного так же требовалась строгая дисциплина. Единственное настоящее различие заключалось в способностях и характере стихийных духов. Сами магические обряды были абсолютно одинаковы; так стеклодув мог выдуть бокалы из красного стекла, а мог из синего или зеленого; все равно это были бы бокалы, и различалось бы лишь их количество в наборе — четыре, шесть или дюжина. Можно было бы вставить в свинцовую раму изображение птички из красного или из желтого стекла — витражи отличались бы только цветом. Благодаря Ясону Роза знала теперь структуру ритуалов и — что еще более важно — понимала, почему, вздумай она произнести какое-либо из заклинаний сама, без помощи Мастера, результат отсутствовал бы или был минимальным.
«В моей природе нет влияния Воды, которое противодействовало бы магии Огня, но настолько преобладает влияние Воздуха, что сомнительно, чтобы мне удалось многого достичь».
Электрический ток не потечет по свинцовому проводу, и у мага ничего не получится, если его природа не соответствует стихии, духами которой он пытается повелевать. Чем больше влияния определенной стихии в природе человека, тем легче ему дается соответствующая магия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105