— Это нормально.
— Я понимаю. И как она тебе снилась?
— У нее светлые волосики и твои глаза.
— Это было бы вообще-то красиво.
— Мне снилось, что ей года два уже, такие вьющиеся волосы... вообще-то странно, у нас обоих волосы прямые. Но у мамы слегка вьются.
Ильгет поела, выпила сок. Теперь ей полагалось полежать еще полчасика. Арнис стал прямо-таки тираном и установил ей строгий режим... где-то он, наверное, был прав — слишком велика опасность не доносить. Миран тоже требовал, чтобы Ильгет показывалась ему каждую неделю. Пока все шло прекрасно.
И нельзя сказать, чтобы такая тирания уж совсем Ильгет не нравилась.
— Когда я улечу, — сказал Арнис, — мама о тебе позаботится, я с ней поговорил уже.
— Господи, Арнис, ну глупости же! Что со мной может случиться... ты лучше себя там береги.
— Ты сейчас в таком положении, что случиться может все. Не с тобой — так с малышкой. Это наша дочь, понимаешь? Ну и что, что она еще совсем маленькая?
— Мне с твоей мамой хорошо, — подумав, сказала Ильгет, — общаться-то с ней я, конечно, буду. Будем сидеть и тебя вспоминать.
— Только ради Бога без всяких там страданий и переживаний. Со мной ничего не случится, поняла? Я уверен — в этот раз ничего не случится. А мама тебя ужасно любит. По-моему, больше, чем Кэрли с Нилой.
— Моя тоже обрадуется... знаешь что? Я хочу написать ей, может, она все-таки решит на Квирин перебраться? Раз у нее внучка будет.
— Конечно, напиши, — согласился Арнис, — и тебе, может, будет лучше.
Ильгет в этом как раз сомневалась... маму она предпочитала любить на расстоянии. Но с другой стороны...
Она ничего не сказала. В последнее время Арнис до того ревниво был настроен к любой случайности, способной хоть чуть-чуть потревожить Ильгет, что лучше и не упоминать о сложностях своих отношений с мамой.
— Ну все, Арнис, я встаю... пора уже. Я в душ пошла.
Через десять дней Ильгет пришла провожать Арниса и друзей — во Второй Космопорт.
Сердце ее тоскливо щемило. Она молчала, потому что Арнис ворчал всю дорогу, что ей нужно было остаться дома и не травить себе душу. Но как-то было страшно — вот он уйдет, и может быть, в последний раз... Ночью Ильгет почти не спала. Прижимала к своим губам теплую сонную ладонь Арниса и думала, что вот это, может быть, последний раз, когда она прикасается к нему — живому. Сердце ее разрывалось.
Наверное, он был прав, и нужно было остаться дома. Но побыть с ним еще час, постоять у стены ожидания... Лишний час.
И еще оттого было плохо Ильгет, что она оставалась совсем одна. Впервые в ее жизни было так — друзья в тяжелых бикрах, увешанные оружием, веселье, какое-то не вполне натуральное, сквозь проступающую тоскливую серьезность, уходить всегда нелегко. И она одна в легкомысленном гражданском костюме, своя, и вроде бы уже чужая для них, уходящих. Они коротко прощались с Ильгет, всем не до нее, у всех свои семьи остаются... Только Арнис долго стоял, держа ее руки в своих.
Но зато здесь страх за Арниса как-то отошел на второй план. Ночью ей казалось, Арнис — единственный, в кого направлены все ракеты и все плевки дэггеров, он погибнет совершенно неминуемо, никакого шанса выжить у него нет. Сейчас же она видела, что Арнис далеко не один такой. Да и остальным ведь ничуть не легче, у многих остаются на Квирине дети, уже родившиеся, с тоской ждущие маму или папу, или обоих сразу. И крестники Ильгет, дети Лири с Дангом — сейчас их здесь не было, их оставляли, как обычно, у бабушки. Надо будет о них позаботиться.
Арнис что-то говорил ей о режиме, об осторожности, чтобы она не дай Бог не простыла, и чтобы не волновалась — он напишет ей, как только будет возможность, но возможности может и не быть, так чтобы никаких стрессов. Уже десять раз все это говорил...
— Арнис... — Ильгет выпрямилась, взглянула ему в глаза, — ты... только будь таким, как всегда был, хорошо? Чтобы у малышки... чтобы она всегда тобой гордилась. Не бойся ничего, ладно? Ради нас.
Арнис замолчал. Сжал ее руку.
— Иль, родная — сказал он, — я вас не подведу.
Глава 14. Семья.
Еще никогда не случалось Ильгет жить так спокойно, так мирно. Даже на Ярне.
Сейчас только страх за Арниса, то отступающий, то, особенно по ночам, не дающий спать, терзающий сердце, нарушал полную, вроде бы, гармонию ее жизни.
Ильгет только и занималась, что своей беременностью, а это было не так-то просто. Три часа в день (при любой погоде) проходить пешком, полчаса как минимум плавать в бассейне и дважды по полчаса тратить на специальный комплекс упражнений. Кроме этого, приходилось еще посещать курс подготовки к родам и курс будущих родителей. Только две женщины, кроме Ильгет, посещали эти курсы в одиночку — такие же жены эстаргов, сейчас находящихся в Космосе. Как правило, будущие родители являлись вдвоем.
С этими одинокими женщинами Ильгет как-то быстро сдружилась. До сих пор у нее и не было на Квирине друзей, кроме бойцов ДС — разве что знакомые из общины Святого Квиринуса. Да и негде было их приобрести, все знакомства в Сети или в реале были лишь эпизодическими. По-настоящему Ильгет и не жила на Квирине.
А вот с Магдой и Нелией подружилась сразу. Обе женщины принадлежали к высшему сословию Квирина (ибо негласное деление на сословия неизбежно) — были учеными. Магда занималась психофизиологией, Нелия была планетологом.
Их мужья сейчас находились в длительных экспедициях.
Женщины переживали беременность вместе. Магда ждала девочку, как Ильгет, Нелия — мальчика. Частенько они бродили по Набережной или по лесу втроем, вышагивая свои ежедневные три часа. Вместе ходили в бассейн, а потом сидели в каком-нибудь кафе. Иногда собирались у кого-нибудь в гостях.
Общаясь с новыми подругами, как впрочем и общаясь с Беллой, Ильгет познавала совсем другой Квирин... и начинала понимать, что ее-то жизнь как раз типичной для Квирина не является.
Совсем другой мир — тоже по-своему тяжелый и беспокойный. Но победы и неудачи в нем — в области мысли и духа. Разлуки — как вот сейчас — так же неизбежны, но не настолько остры, не так грозят разлукой вечной (хотя тоже... иначе не написал бы простой эстарг, не боец и даже не ско, знаменитую песню «Дистар эгон»). И главное, эти люди казались Ильгет нитями самой ткани Квирина, они сами были Квирином — в то время, как она, Ильгет, оставалась чуть извне, все равно наблюдала за этой жизнью, ей почти недоступной, со стороны.
В их разговорах было очень мало суеты, так привычной на Ярне. Оттого Ильгет было легко с подругами и с Беллой. Нелия говорила о книге, которую пишет сейчас — монография о минералах, материал для нее она собирала в экспедициях восемь лет (ей было двадцать шесть). От нее Ильгет узнала о существовании так называемых живых кристаллов на некоторых планетах (включая известный таридий), о четырех общепринятых классификациях минералов, о разнице в составе почв атмосферных и безатмосферных планет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171